Вито нашел, что искал, и принес на кухню. Софи как раз доставала из шкафчика кастрюлю и сковородку.

- Ты умеешь готовить? – удивился Вито.

- А почему бы и нет? Женщина не может жить на одной вяленой говядине и шоколадных батончиках. А готовлю я хорошо. – Она взглянула на обрамленную программку в его руках и театрально вздохнула. – Итак, кто она?

Довольный Вито прислонился к холодильнику, двойной бонус он заработал. Одновременно он испытывал чувство благоговения.

- Твоя бабушка – Анна Шуберт. Боже мой, Софи, мы с дедом слушали ее в «Орфее». Ее Эвридика… - Вито посерьезнел, когда вспомнил слезы деда. – После ее арии у всех в зале глаза были на мокром месте. Оно была потрясающей.

Софи грустно улыбнулась.

- Да, она такой была. «Орфей» здесь, в Филадельфии, - это ее последнее выступление. Я скажу ей, что ты ее знаешь. Она обрадуется. – Она осторожно сдвинула Вито с дороги и достала из холодильника яйца и сливки. Потом повела плечами. – Так грустно смотреть, как она умирает.

- Мне очень жаль. У моего отца больное сердце. И мы благодарны за каждый день, который он все еще с нами.

- Тогда ты поймешь. – Софи сдула волосы со лба. – В гостиной найдешь несколько фотоальбомов. Раз ты поклонник оперы, они тебе понравятся.

Довольный Вито водрузил альбомы на стол.

- Они имеют определенную ценность.

- Да, для бабушки. И для меня. – Софи поставила перед ним чашку с кофе. – Это Оперный театр в Париже. Мужчина рядом с бабушкой – Морис. Это он дал мне информацию об умершем коллекционере. – Она вновь повернулась к плите.

Вито наморщил лоб.

- Я думал, ты сказала, что этот Морис – друг твоего отца.

Софи нахмурилась.

- Он был другом Алекса. И бабушкин тоже. Это немного сложно. И неприглядно.

Она назвала отца по имени. Интересно.

- Софи, не томи меня.

Она тихо рассмеялась.

- Морис и Алекс вместе учились в университете. Оба были богатыми плейбоями. Анне на тот момент было около сорока пяти, и она находилась на пике своей карьеры. К тому же, она уже давно овдовела. Полагаю, она чувствовала себя довольно одиноко. Алекс получил несколько небольших ролей в кино. Морис работал в Парижской опере, где и познакомился с ней. Опера устраивала какую-то вечеринку, и Морис пригласил моего отца, представил их друг другу и… - она пожала плечами. - Мне сказали, что эти двое сразу влюбились друг в друга.

Вито смотрел на нее отрешенно.

- Твоя бабушка и отец? То есть... эээ.

Софи взбивала яйца венчиком.

- Технически она не считалась моей бабушкой, а он отцом. Пока не считались, во всяком случае. Меня еще не было в планах.

- Но...

- Я же сказала, что это неприглядная история. Во всяком случае, у них был роман. – Софи хмуро разглядывала сковородку, на которую выливала яйца. – Потом она обнаружила, что он женат. И разорвала с ним отношения.

Вито начал соображать, что к чему.

- Я понимаю.

Софи бросила на него косой взгляд.

- А вот Алекс не понял. Анна родилась в Гамбурге, но выросла в Питтсбурге. Алекса, должно быть, поразил ее уход.

- Кто тебе это все рассказал?

- Морис. Он любитель сплетен и слухов. Поэтому я знала наверняка, что он может мне что-нибудь рассказать об Альберто Берретти.

- А как сюда… вписываешься ты?

- С этим совсем плохо. У Анны было две дочери. Добрая Фрейя и Лена.

- Злая?

Софи лишь пожала плечами.

- Скажем просто, Лена и Анна не понимали друг друга. Фрейя, старшая, уже была замужем. За моим дядей Гарри. А Лене было тогда семнадцать, она оказалась упрямой и непокорной. Лена хотела стать певицей. Но Анна отказала ей в поддержке и не захотела знакомить ее с оперным миром. Произошел довольно отвратительный разрыв. И потом Анна бросила моего отца.

Она разложила яйца по тарелкам и поставила их на стол.

- Как я уже говорила, Алекс находился в подавленном состоянии, и почти все время был пьян. Это не оправдание, но… Ну, во всяком случае, однажды вечером в баре он познакомился с очень молоденькой девушкой, которая соблазнила его по всем правилам искусства. Это была Лена.

- Лена соблазнила его, чтобы отомстить матери? Ого.

- Потом стало еще хуже. Лена и Анна постоянно скандалили. Лена сбежала из дома, а Анна вернулась в Питтсбург зализывать раны. По-моему, Анна действительно любила Алекса и вначале надеялась, что тот женится на ней. - Софи не ела, а размазывала еду по тарелке. - Девять месяцев спустя Лена вернулась домой с орущим младенцем в руках. И вот, - она постучала вилкой по тарелке, - на сцене появилась я.

- Ребенок от запретного романа, который начался из-за другого запретного романа, - выдал заключение Вито. – Потом ты познакомилась с Брюстером и невольно сделала то же самое, что твоя мама и Анна.

- Мне тоже так показалось. Ешь, пока не остыло. Или не вкусно? – Софи вновь закрыла перед ним дверь в свое прошлое. Но на сей раз держала ее открытой чуть дольше. Вито еще не знал, что случилось с ее матерью, и почему Кэтрин стала ей «матерью, которой у нее никогда не было». И почему ее так взволновал мешок для трупов. Ему придется проявить терпение.

Тарелка Вито опустела, и он отодвинул ее в сторону.

- Что ты теперь будешь делать со своим мотоциклом?

- Придется отбуксировать. Ты не дашь мне телефон своего механика?

- Конечно, но ты все равно должна сообщить в полицию. И про дохлую мышь тоже. Жена Брюстера не должна тебя терроризировать просто так.

Софи презрительно фыркнула.

- Можешь поспорить на свой двойной бонус, но я ее предупредила. Эта женщина один раз уже досаждала мне, второго раза я не допущу.

- Храбрая девочка. А как ты сегодня доберешься до работы?

- Могу взять бабушкину машину, пока мой драндулет будет в починке. Это хорошая машина, только в салоне немного попахивает Лоттой и Биргит.

Услышав свои имена, тут же появились собаки. Они крутили разноцветными попками в надежде получить кусочек.

Вито тихо рассмеялся:

- Лотта Леман и Биргит Нильссон. Легенды оперы.

- И образцы для подражания. Бабушка очень уважала своих кумиров, поэтому и назвала собак в честь них. Собаки для бабушки, как дети. Она их ужасно балует.

- Она их покрасила?

Софи поставила тарелки в раковину.

- Нет, это моя работа. Я привезла бабушку из реабилитационного центра после инсульта… еще до того, как она заболела пневмонией, и ей пришлось переселиться в дом престарелых. Она сидела у окна и смотрела, как собаки резвятся в саду, но у нее очень падало зрение. А когда пошел снег, она уже не могла различить белых собак на его фоне. Тогда я сочла эту идею хорошей. Это просто пищевой краситель. Он уже почти полностью выцвел.

Вито громко рассмеялся.

- Ты невероятна. – Он подошел к Софи со спины, убрал волосы с шеи и поцеловал. – Увидимся сегодня вечером.

Софи содрогнулась.

- Мне после работы надо заехать к бабушке. Фрейя по средам играет в бинго.

- Тогда, если можно, я поеду с тобой. Мне не часто выпадает возможность, встретиться с легендой.

Среда, 17 января, 6 часов 00 минут

Что-то было не так. Неправильно. Он ехал по автостраде к своему полю. Тело Грегори Сандерса лежало в пластиковом пакете под брезентом сзади на грузовой платформе. Обычно на этом участке дороги ему никогда не попадалась машина. Сегодня их встретилось уже две. Природный инстинкт заставил его проехать мимо подъездной дороги, не сбавляя скорости, и то, что он обнаружил, заставило колотиться его сердце. Там, где подъездная дорога выходила на шоссе, он предполагал увидеть нетронутый снег, но вместо этого обнаружил кучу отпечатков шин, уходящих в разные стороны.

К горлу поднялась горькая желчь, и он поперхнулся. Они нашли его кладбище? Но как? И кто? Полиция?

Он заставил себя дышать. Вполне вероятно, что все-таки это полиция.

Теперь они найдут меня. И схватят. Он с трудом перевел дыхание. Расслабься. Они тебя не поймают. Они не смогут опознать тела.

Но даже если и опознают, то с ним нет никакой связи. Его сердце бешено колотилось, и он вытер тыльной стороной ладони губы. Надо отсюда уезжать. У него в машине труп Грегори Сандерса. Если его остановят, он не сможет оправдаться.

Так что дыши. Просто дыши. Подумай. Ты достаточно умен.

Он действовал осторожно. Надевал перчатки, и позаботился, чтобы никак не соприкасаться с трупами. Даже если каждую из жертв опознают, с ним их ничего не связывает. Ему нечего бояться. Он дышал. И думал. Сначала необходимо избавиться от Грегори Сандерса. Затем необходимо выяснить, что обнаружили копы, и как им это удалось. Если они подошли к нему слишком близко, придется залечь на дно. Как это сделать, он знал. Он проделывал это и раньше.

Он проехал около пяти миль. Никто за ним не гнался. Он свернул с дороги и припарковал машину за деревьями. Подождал. С затаенным дыханием. На горизонте ни одной полицейской машины. Вообще ни одна машина не проехала.

Он вышел и впервые порадовался зимнему морозцу, который холодил его кожу. Обочина дороги резко шла под уклон в небольшой овраг. Хорошее место, чтобы избавиться от трупа.

Он опустил заднюю дверцу, отодвинул брезент в сторону и пальцами в перчатках схватил пластиковый мешок.

Он стащил мешок на снег и подталкивал ногой до тех пор, пока труп не начал сползать. Он наткнулся на ствол дерева, но скользнул дальше в низину. След волочения виднелся, но если повезет, ночью снова пойдет снег, и копы не найдут Сандерса до весны. Но к тому времени он будет уже далеко. Он сел за руль и развернул машину, не уверенный в том, что поступил правильно.

Пока он вновь не проехал мимо подъездной дороги. Теперь там стояли уже две патрульные машины, одна лицом к полю, другая – к шоссе. Пересменка. Он находился на волосок от смерти. Когда он подъехал, из машины вышел офицер.

Первая мысль, дать по газам и сбить копа, оказалась глупой. Неплохой, но глупой. Он затормозил. Сделал озадаченное лицо и опустил стекло.

- Куда вы направляетесь, сэр? – спросил офицер.

- На работу. Я живу здесь неподалеку. – Он прищурился, будто пытался рассмотреть патрульную машину. – Что-то случилось? Я сегодня видел столько машин, сколько не видел никогда.