Глава 25

Престон

— Спасибо. — Я наклоняюсь, чтобы поцеловать Камии в затылок, когда она устраивается в моих объятиях.

— За что? — Оборачивается она ко мне.

— За это. Что ты — это ты. Что предложила себя мне.

— Это я должна благодарить тебя. Ты так заботился, и это было замечательно.

— Я впечатлен, как ты здесь все обустроила, — восхищаюсь я и оглядываю тускло освещенную комнату. — Я так понимаю, ты нашла мой флоггер, а это веревка от занавесок?

Камии скромно улыбается и кивает головой.

— Вижу, что выучил тебя на отлично, — улыбаюсь я и мягко целую ее в губы. — Скамья для порки очень изобретательная. А что под ней?

— Нравится? Я нашла коробку в шкафу в прихожей. Сверху приспособила подушку и накрыла одеялом.

— Коробка… подожди, из шкафа? — спрашиваю я и боюсь услышать ответ.

— Ага. Надеюсь, все хорошо? Она показалась вполне надежной, чтобы выдержать меня. Я с ней ничего не делала. Не открывала даже.

Я сажусь, не заботясь, что Камии все еще в моих объятиях, и она падает на кровать.

Камии садится и трогает меня за плечо:

— Извини. Там что-то серьезное?

Смотрю вниз. Я совершенно не хочу этого разговора прямо сейчас. Не проронив ни слова, поднимаюсь, убираю все вещи с коробки и выхожу с ней из комнаты.

— Престон, — зовет Камии и идет за мной. — Извини. Я не знала, что там важное.

Черт. Не хочу, чтобы она переживала. То, что она устроила — замечательно! Именно то, что мне было нужно.

Бросаю коробку справа в шкафу и поворачиваюсь.

— Со мной порядок. Просто… — Я стараюсь не смотреть ей в глаза. — Это все, что напоминает мне о Ким.

Ее взгляд говорит мне обо всем. Она знает, что я говорю об умершей жене, а мне стыдно, и я опять отвожу взгляд.

— Престон, мне так жаль. Извини, пожалуйста.

— Нет, не кори себя. Мне не нужно больше цепляться за эти вещи. Настало время двигаться дальше.

Когда я склоняюсь к коробке, Камии берет меня за руку.

— Никогда не говори так. Никогда даже не думай забывать ее. Она была твоей женой, и я это принимаю. У меня был муж, помнишь? Они — часть нас.

Смотрю ей в глаза и еще больше благодарю судьбу за нашу встречу. За то, что подарила мне ее. А ей — меня.

— У тебя там ее фотографии? Я бы с удовольствием посмотрела.

— Сейчас. — Я открываю коробку и хочу найти последние фотографии Кимберли. Протягиваю Камии ту, которая была сделана в год ее самоубийства. Тяжело вздохнув, я вручаю фотографию.

— Вот она. Такой была Ким.

Камии бледнеет. Сначала смотрит на меня, потом на фотографию и снова на меня. И молчит.

— Что с тобой? Что случилось?

— Престон. Нет, нет. Это не Ким, которая покончила жизнь самоубийством.

— Это она. Что не так?

— Нет, Престон. Все не так, — Камии начала заикаться и видно, как фотография в руке трясется.

— Что? Почему?

— Престон. Эта женщина была в доме Тревора, когда я ездила туда. Она не умерла. Она жива. И теперь глядя на фотографию, я понимаю, что это она меня подстрелила.

— Не может быть. Она мертва. Я видел, как она прыгнула.

— Она жива, Престон. Клянусь. Как можно забыть эти глаза? Не случайно она жила в доме брата.

— Хватит. Хватит говорить об этом. Она умерла.

— А ты видел ее тело?

— Нет. Конечно, нет. Ким прыгнула с моста Золотые ворота. Ее тело обглодали скорее, чем его выкинуло на берег.

— Я говорю тебе — она не умерла. И это она подставила тебя в убийстве.

— Нет. ХВАТИТ! Она не могла так со мной поступить. Мы любили друг друга. — Ким никогда бы так со мной не поступила. Я ее муж. Нет. Камии ошиблась.

— Престон. Она не покончила жизнь самоубийством и разыграла перед тобой этот спектакль. Теперь все понятно. Ты говорил, что в твоем доме творится что-то страшное, верно? Возможно, она сохранила твой ключ. Она знала, что старые туфли ты отдаешь, и с легкостью могла найти доступ к твоей сперме и твоим отпечаткам пальцев. Престон… она жива.

— Это невозможно. Нереально, — говорю я в абсолютной прострации и иду прочь от Камии. Но она берет меня за руку и останавливает.

— Подожди. Как она объяснила причину своего суицида?

Смотрю себе под ноги, мне стыдно признаться.

— Потому что мне нужно было больше свободы в сексе, а она не хотела этого.

— Вот именно! Боже. Это она. Поэтому она убила Бекку, а потом пришла за мной, все время тебя подставляя. Ей претила мысль, что мы спим с тобой.

— До сих пор не могу в это поверить. Это невозможно!

— Поверь, Престон. Это она. — Камии поднимает фотографию, пытаясь доказать свое мнение.

— Но зачем? Зачем она это сделала? Все это сумасшествие какое-то! — Я делаю паузу, и вдруг вспоминаю ее последние слова. — Вот черт!

— Что?

— Ее последние слова. Черт, я думал, она говорила про самоубийство, но нет. Вот что это было. Она все это спланировала. Она знала, что я хотел открыть свой клуб. Я говорил с ней об этом, больше для ее же безопасности. Тогда я не думал делать там все анонимно. Тогда она завела новый аккаунт на фейсбуке для заявлений. Черт. Она тогда попросила меня сдать сперму. Боже мой! — Я поднял руки вверх от безысходности и крикнул: — Как я мог быть таким идиотом?! Мы пытались зачать ребенка. У нас не получалось, и тогда она попросила мою сперму. Сказала, что сдаст ее на анализ. Я был так занят работой, сделал, как она просила и забыл.

Такое ощущение, будто сердце навсегда раскололось на две части. Я думал, что смерть жены — самое тяжелое, но когда выяснилась правда, из меня как будто выпустили весь воздух, и сил больше не осталось. Я любил Ким и думал, что она тоже любит меня. Мы были вместе десять лет. Как мог такое совершить человек, которому ты полностью доверял и любил? Как она смогла убить Бекку? Это не та Ким, которую я знал.

От бессилия я скатился вниз и положил голову на колени. Я подумал, что может быть хуже: что Ким была мертва или что она убила женщину, о которой я заботился так, как должен был заботиться о ней, если бы она была жива?

Дышать становится тяжелее, и только рука Камии на моей спине облегчает состояние.

— Что же она сказала, когда покончила жизнь самоубийством? — спрашивает Камии тихо, одновременно поглаживая мою спину, успокаивая.

Поднимаю голову и смотрю на нее:

— Она сказала: «Я покажу тебе настоящее безумие».

Камии ахает и говорит:

— Песня! Охренеть! Ты говорил, что песня группы «Черная вдова» преследовала тебя. Их ритм, верно? — Я киваю. — Это слова из песни. Престон, это она, и она была здесь. Видимо, она следит за тобой каким-то образом, и получается, она знает, что я тоже здесь.

— Мы должны позвонить в полицию! — восклицаю я и хочу взять телефон.

— Нет, подожди. У нас нет точных доказательств, что она жива.

— А как нам доказать? Мы знаем, что она больше не живет в доме брата. Она может быть где угодно.

— Да, но она хочет моей смерти. И когда она вернется, чтобы убить меня, мы будем готовы.

— Камии. Нет. Я не буду подвергать тебя опасности.

— Нам придется. Ради Бекки. Ради тебя. Она не остановится, пока не получит того, чего хочет.