— То было трагическое стечение обстоятельств. — Он шлепнул меня по заднице, и я осторожно уселся на стол. Тот лишь слегка качнулся, что меня немного успокоило.

— А как же твой скворечник?

— Был вполне функциональным, просто страшным как атомная война. И вообще, какое отношение скворечник имеет к нашим занятиям? — Дэйн навис надо мной, а потом захватил в плен мои запястья и потянул их вверх. — Руки за голову. И держи там.

Упершись в край стола, он пристально рассматривал меня, водя большим пальцем по моей нижней губе. Я прижал подбородок к груди и опустил взгляд на свое тело. Оно было полностью вымазано шоколадом. Крошки от торта застряли в волосах на моей груди. Ребра и член в липких остатках мороженого. Мне казалось, что я выгляжу крайне отталкивающе, но выражение лица Дэйна говорило об обратном, поэтому я просто смирился. Он взял ложку и шоколадный сироп, наши глаза встретились. Я запрокинул голову, дыхание участилось, и густая жидкость полилась мне на живот.

Я почти перестал дышать, ощущая, как шоколад, легко лаская кожу, стекает по моему прессу.

— Боюсь щекотки.

— Я помню. — Улыбка Дэйна не предвещала ничего хорошего.

Следующие полчаса он доводил меня до грани, применяя в буквальном смысле сладкие пытки. Сироп лился на меня, растекаясь по столу и капая на пол. Я жадно поедал кусочки торта, которыми Дэйн кормил меня с руки, слизывал мороженое с его губ, выгибался и стонал, когда он брал мой член в рот, языком собирая с него остатки десерта, но только для того, чтобы испачкать вновь.

Я изнемогал, думая, что больше этого не вынесу и превращусь в стонущее липкое месиво из сладостей и накопившегося желания. Но в этот момент Дэйн помог мне слезть со стола и нагнул над ним. Он провел членом между моими ягодицами, а потом наши тела соединились, издав развратный хлюпающий звук. Дэйн проник внутрь безо всяких усилий, и мне было абсолютно плевать, что он использовал вместо смазки, пока продолжал вколачиваться в мою простату так, будто хотел вывернуть меня наизнанку.

Ладонь Дэйна скользнула по моей груди, и он, притянув меня к себе, впился губами в мое горло. Его дыхание посылало электрические разряды по моей коже.

— О боже, — прошептал я, когда Дэйн зачерпнул крем с торта и сжал мой член в кулаке. Вязкая кремовая текстура была ни на что не похожа, и я толкнулся в нее, кончая и хрипло крича от удовольствия. Дэйн навалился на меня всем весом, прижимаясь к моей груди липкой ладонью и рыча. Толчки стали жестче, и от пульсирующего жара мои колени начали дрожать.

Я рухнул на столешницу, упираясь в нее локтями, Дэйн упал сверху, его измазанная в глазури и сперме рука заскользила по гладкой поверхности, пока я не схватил ее, удерживая нас обоих от падения.

— Блядь. — По телу Дэйна прошла дрожь, и я почувствовал, как внутри меня пульсирует его член. Затем мы медленно сползли вниз, с хлюпающим звуком отделяясь друг от друга. Облокотившись на один из стульев, я посмотрел на Дэйна, и у меня внутри защекотало от смеха. Его темные волосы местами слиплись, кое-где торчали, словно иглы дикобраза. Мы оба были вымазаны в креме, мороженом и шоколадном сиропе.

— Мы никогда не сможем поведать моей маме, насколько нам понравился ее торт, — выдал я, а Дэйн потянулся к столу взглянуть, что осталось от угощения, и расхохотался.

Я подполз к нему, чтобы облизать его пальцы, покрытые спермой и глазурью. Чисто в исследовательских целях.

— Забудь об ананасах. Это определенно рабочий способ, — вынес я вердикт.

— Никогда не верил в ананасы, — ответил Дэйн, стараясь быть серьезным, но безуспешно.

После того, как смех стих, мы еще долго сидели на полу. Его руки обвились вокруг меня, моя голова покоилась у него на плече. Я решил, что это было лучшее свидание в моей жизни.