— Верно.

Но этой улыбке предшествовало небольшое колебание. Я совершенно не хотела, чтобы моя мама поднимала эту тему. Просто это было еще одним напоминанием того, что у нас с Хантером были разные мысли о том, когда мы должны пожениться.

— Просто проверяла, просто проверяла. Я не хочу получить приглашение по почте без предупреждения, — сказала мама, прищурившись. Ой. Я поняла. Она думала, что я собираюсь спланировать все без нее. Потому что я училась в колледже, и у меня были друзья, чтобы помочь мне.

Она не хотела быть брошенной.

— Мам, — произнесла я. — Ты же знаешь, что ты будешь первой, кто узнает, когда мы назначим дату. Я не буду ничего делать, не поставив тебя в известность или без твоего одобрения. Ты же знаешь это, верно? — я потянулась через стол и коснулась ее руки.

Она наконец-то улыбнулась.

— Я знаю, знаю. Просто очень тяжело думать, что ты так далеко.

Я фыркнула.

— Мам, я меньше, чем в часе езды. Я не буду планировать эту свадьбу без тебя. Я не смогу спланировать эту свадьбу без тебя. Мой мозг взорвется. Или я умру от стресса.

Она усмехнулась.

— Ты всегда недооцениваешь себя, малышка, — она сжала мою руку, и ее взгляд немного затуманился.

— Не заставляй меня плакать, мам, — сказала я, вытирая глаза.

— Групповые обнимашки! — объявила Тони, и мы все поднялись с наших стульев. Хантер выглядел немного смущенным, но я потянула его с нами. Кто-то начал хихикать, а потом мы все засмеялись.

— Теперь, когда с этим покончено, расскажи мне о своих занятиях и новой работе, — сказала мама. Я рассказала ей о самой приятной стороне моей работы в кризисном центре. Не думаю, что ей бы понравилось то, что я делаю, и то, что я собиралась там делать, поэтому я оставила эти детали.

— Хантер, а как у тебя дела? — она действительно прилагала усилия, чтобы учитывать и его, и мне хотелось отвести ее в сторону и поблагодарить. Она прошла долгий путь, поскольку это первые выходные, когда я привела его сюда.

От вида того, как мама и Хантер разговаривают, словно в этом нет ничего такого, мое глупое сердце смягчилось. Он стал частью моей семьи так же, как и я стала частью его.

После обеда мы с Тони вызвались (нам было сказано) помыть посуду, пока мама болтала с Хантером в гостиной. Я не могла их расслышать из-за шума воды, но надеялась, что она не устроила ему затяжной допрос после того, как мы так хорошо поели.

— Прекрати, — сказала Тони и, толкнув меня, протянула мне тарелку, чтобы я положила ее в посудомоечную машину.

— Что? Я просто присматриваю за ним. Мама может быть пугающей, когда захочет.

Тони только закатила глаза.

— Однако он ей нравится. Потому что он собирается сделать из тебя порядочную женщину, и вы прекратите жить во грехе и все такое.

Я фыркнула.

— Жить во грехе? Кто еще так говорит? Ты что, моя бабуля?

Она просто бросила на меня взгляд.

— Но это правда. Она не хочет нас никому отдавать. Поэтому я ей ничего не рассказываю о своей личной жизни. — Да, Тони была более чем на парочке свиданий и с большинством партнеров спала. Для меня это не имело значения, пока она была в безопасности, но не думаю, что это делает ее счастливой. Последние несколько раз, что я видела ее, над ней словно нависало темное облако.

— А как насчет твоей личной жизни, если ты не возражаешь, что я спрашиваю вне пределов маминой слышимости.

Тони вздохнула и закатила глаза.

— К настоящему моменту, я просто хочу сдаться. У меня такое ощущение, словно я уже либо встречалась и отвергла, или уже отклонила всех возможных кандидатов. Ни один из них не был подходящим. Что-то не так с каждым чертовым парнем и это сводит меня с ума, — она протянула мне другую тарелку, и я нашла для нее место.

— Тогда, может, сделаешь перерыв для свиданий? Я имею в виду, я встретила Хантера, когда определенно никого не искала. Думаю, это случится, когда ты меньше всего этого ожидаешь. — Это было верно для большинства моих друзей. Черт, у Рене и Пола все началось как интрижка, которая переросла в любовь.

— Угу, все говорят одно и тоже. Я ненавижу это дерьмо, — сказала она, бросая мне чашку кофе с такой силой, что она разбилась об пол.

— Что случилось? — крикнула мама из гостиной.

Я посмотрела на Тони.

— Ничего, — сказали мы одновременно.

* * *

— Итак, о чем моя мама тебя допрашивала? — спросила я Хантера, когда мы забрались в Сасси, чтобы поехать на занятия. В последнее время я очень много ездила за рулем, потому что он отказывался выбросить свою дерьмовую машину. Даже когда механик, которому он отдал ее, сказал, что нужно отправить ее на свалку, но он не согласился. Сейчас он искал запчасти, которые не производили последние пятнадцать лет, и не преуспевал в этом.

— Ничего такого, чем стоит забивать твою прекрасную головку, — ответил он, и я бросила на него взгляд. Ни в коем случае они не могли просто мило поболтать о погоде. — На самом деле. Я не обманываю тебя. Она просто спросила о колледже и тебе, и моей семье и все в том же духе. Все было очень даже нормально. Ничего безумного, — он поднял руки, как будто я собиралась напасть на него.

Я прищурила глаза.

— Это правда!

— Прекрати смеяться надо мной! — сказала я, протягивая руки и чмокая его в грудь. Он просто продолжал смеяться, и я зарычала.

— Ты такая милая, когда злишься, — он улыбался мне так, что сердце перестало биться.

— Заткнись, — бросила я, включая радио. Я переключила на местную радиостанцию, где играла «Mean» Тейлор Свифт, и начала подпевать во весь голос. Вместо того чтобы выключить радио или остановить меня, Хантер начал петь также громко, пока это не превратилось в соревнование, кто больше раздражает своим отвратительным пением.

Я остановилась на красный сигнал светофора, и из всех машин вокруг на нас пялились, но нам было наплевать. Конечно, один из нас начал смеяться, и потом рассмеялся другой, и все стало еще хуже.

— Мы смешные, — я посмотрела на него. Улыбка на его лице заставила все на заднем плане исчезнуть.

— Да. Но, по крайней мере, мы смешные вместе, — он взял мою правую руку и поцеловал. — Навсегда, — сказал он.

— Да, это верно. Я буду прикована к твоей заднице навсегда.

Хантер издал оскорбленный звук.

— Хм, рад слышать, что ты любишь мою задницу.

Это правда. Люблю. Справедливости ради, это была фантастическая задница.

— Не больше, чем ты любишь мою, — пропела я, и он вздохнул в поражении.

— Ненавижу, когда ты права, но не думаю, что смог бы любить что-то больше, чем твою задницу.

Я издала звук отвращения.

— Свинья.

— Эй, это же ты довела разговор до задниц, — он в обвиняющем жесте указал на меня пальцем, а я схватила и слегка укусила его.

— Ауч! Если ты настолько голодна, давай где-нибудь остановимся, — теперь, когда он это сказал, я была вроде как голодна. После обеда прошло уже несколько часов. Я запищала от восторга, когда увидела, что следующий съезд, это к «Панера».

— О, так ты серьезно насчет еды, — сказал он, когда я съехала с дороги.

— О, да. Я всегда серьезна, когда дело касается еды. Ты вообще меня знаешь? — Он усмехнулся и рассказал мне, чего он хочет.