— Так Хоббс всегда любил взрывоопасные штуки? — спросил Декс, убирая руку Слоана со своей задницы.

Такими темпами они быстро проиграют спор.

Келвин не смог сдержать улыбки от того с каким почти детским восторгом Итан увлеченно показывал Летти что-то на своем смартфоне.

— Его любимый праздник День независимости, и все из-за праздничных салютов. Узнав, что его младший брат всерьез увлечен этой темой, Себ провел с нами инструктаж по технике безопасности. Итан любил разбирать фейерверки, чтобы рассмотреть содержимое и узнать, как они устроены, а потом собирать их заново. Но иногда все это не очень хорошо заканчивалось. Однажды он спалил себе брови. — У Келвина зазвонил телефон. Он нажал кнопку «ответить» и приложил его к уху. — Привет, мам, — ответил он весело, но услышав в трубке крик, тут же напрягся. Бля…

— Вы с Итаном сможете приехать? Мы никак не дозвонимся до Себа и Рэйфа.

— Уже едем. — Келвин завершил вызов и повернулся к Слоану. — Прости, но мы, пожалуй, пойдем. Маме Итана нужна помощь с его отцом, а она не может дозвониться до Себа и Рэйфа.

Декс выглядел обеспокоенным.

— Блин, что-то случилось?

— Да. У него синдром Ахерона (прим.пер.: несуществующий синдром, плод фантазии автора. Acheron — одна из пяти рек, протекающих в подземном царстве Аида, другие четыре: Лета, Стикс, Коцит и Флегетон). Порой, Томас испытывает настолько мучительные боли, что становится буйным и тут без дозы успокоительного не обойтись. Но Джулия не может с ним справиться в одиночку. Когда приступ достигает пика, Томас становится опасным и не может контролировать свою силу. Врачи не предполагали, что он так долго протянет. Это все последствия заражения вирусом, который нанес серьезный урон его иммунной системе. Болезнь затронула абсолютно весь организм, но сильнее всего пострадали суставы. — Келвин покачал головой. — Словами не передать, насколько тяжело наблюдать подобное.

— Конечно, идите и, если понадобится помощь, дайте знать.

— Спасибо. — Келвин взглянул на Итана, который в этот момент смеялся над шуткой Розы. — Но скорее всего мы уже не вернемся, чтобы дальше помогать с переездом. Думаю, после этого его тревожность обострится. — Если бы только Келвин был терианом и мог справиться с этой проблемой самостоятельно, то не стал бы беспокоить друга и оставил бы его в счастливом неведении. — Итан всегда тяжело переживает по поводу состояния Томаса. Если он снова увидит страдания отца, то это его добьет. Поэтому Джулия всегда звонит Себу или Рэйфу.

— Я могу пойти с тобой, — предложил Слоан.

Келвин резко вздернул голову.

— Что? — спросил он удивленно.

— Ведь необязательно, чтобы это был именно Хоббс? Просто нужен сильный териан, который сможет сдерживать Томаса, пока ему не сделают укол?

— Ага.

— Ну, так я готов. Зачем лишний раз подвергать Хоббса стрессу, когда можно избежать этого? — Слоан положил руку на плечо Келвину. — Можешь не говорить ему. Я пойду с тобой.

Келвин был настроен решительно.

— Хорошо. — Он нацепил на себя самую милую улыбку, втайне надеясь, что Итан не захочет последовать за ним. Но тот, комфортно устроившись между девушками, увлеченно наблюдал за тем, как Летти поддразнивала Розу. — Эй, мы со Слоаном отъедем на пару минут. Скоро вернемся.

Итан, глупо улыбаясь кивнул и поднял вверх большой палец. Келвину понадобилось все его самообладание, чтобы не позволить и тени мрачных эмоций отразиться на лице. Потому что улыбка друга была для него всем. Подмигнув, он направился к выходу, махнув Слоану, чтобы тот следовал за ним. И только когда они уселись в «Импалу» Слоана, Келвин позволил себе с облегчением выдохнуть.

— Ты в порядке? — спросил Слоан, заводя машину.

— Да, прости, — он запрокинул голову, пытаясь сдержать слезы. — Блин, только посмотрите на меня. Веду себя как полный придурок. — Келвин вытер глаза и глубоко вдохнул.

Слоан ободряюще сжал его плечо.

— Эй, ты всегда можешь поговорить со мной о чем угодно.

— Все хорошо. Я в порядке. Спасибо.

Слоан кивнул, но, похоже, это его не слишком убедило.

— Хорошо.

Келвин был благодарен командиру за то, что тот не стал на него давить, а иначе бы узнал, какой Кевлин на самом деле эгоист. Как иногда он мечтает спрятать Итана от всего мира, оставшись с ним наедине, и чтобы больше их ничто не тревожило. Хотя бы на день. Подарить ему один день абсолютного счастья. Без мудаков, которые срываются на крик только за то, что он недостаточно быстро заказывает себе еду. Без тех, кто смотрит на него со смесью отвращения и жалости, когда его внезапно настигает приступ паники. Без страданий отца, от вида которых психика Итана не выдерживает и потом ему ночами снятся кошмары.

— Правда, спасибо. Это действительно очень важно для меня, Слоан.

— Без проблем.

Дорога до дома Джулии Хоббс заняла всего двадцать минут. Мать Келвина жила неподалеку, в этом же квартале, но большую часть времени она все равно проводила у Джулии. Дружба двух этих женщин насчитывала столько же лет, сколько и дружба их сыновей. Келвин бы не пожалел любых денег, лишь бы купить для своей матери дом по соседству с ее подругой. Их счастье он ставил превыше всего. После долгих лет тяжелой, а временами опасной работы, его мама наконец вышла на пенсию. И, по мнению Келвина, ей просто необходимо было жить в тихом и спокойном месте. Без обдолбанных соседей, пьяных разборок на лестничной клетке, без отмороженных домовладельцев с их неуместными предложениями оплатить арендную плату натурой.

— Джулия не будет против, что я приду? Это ведь все-таки семейные проблемы, да и с переводом Себа в другую команду история не очень.

— Все хорошо. Джулия никогда не винила тебя, — заверил его Келвин. — Она понимает, что Себ сам сделал выбор и кинулся спасать любимого. Не думай, что она не в курсе того, что именно благодаря тебе и Дексу Себа повысили до командира.

Слоан поднял руки.

— Повышение — полностью заслуга Себа. Он ради него годами надрывал задницу.

Они услышали крики едва ступили на порог.

— Жесть, — с трудом выговорил Слоан, глядя на входную дверь. — Это ужасно. И никто не вызывает копов?

Келвин покачал головой.

— Все в этом квартале знают, какие у Хоббсов проблемы. К ним хорошо относятся. К тому же теперь это происходит не так часто, как раньше.

У Келвина были ключи от дома Итана, так что он вынул их из кармана и открыл дверь. Навстречу им выбежала Дарла и поспешила обнять сына.

— Здравствуй, сынок. Я так рада, что ты пришел.

— Я привел Слоана. Мне не хотелось…

Она коснулась его щеки.

— Ты правильно поступил, дорогой. Итану не стоит это видеть, — она повернулась к Слоану и обняла его. — Спасибо тебе. Это так много значит для нас.

— Всегда пожалуйста, Дарла. Рад помочь.

— Они наверху, в спальне.

Келвин и Слоан последовали за Дарлой на второй этаж. Крики становились все громче. Келвину не впервой было слышать, как Томас кричит от боли, но всякий раз, когда это повторялось, кровь стыла в жилах. Келвин осторожно подошел к двери спальни и, открыв ее, поспешил отвернуться. Томас метался по кровати, от его криков, переполненных болью, волосы на затылке вставали дыбом. Он выглядел, как одержимый, его тело выгибалось дугой, конечности неистово выворачивались, темные волосы были мокрыми от пота.

— О, мой мальчик. — Джулия подбежала к Келвину, раскрыв объятия. — Как хорошо, что ты здесь. — Она с улыбкой повернулась к Слоану. — Слоан, сколько лет, сколько зим.

Слоан крепко обнял ее.

— Джулия. Рад снова тебя видеть.

— Так, приступим. Наша задача удерживать его пока Джулия не сделает три укола. И один из них, самый болезненный, в позвоночник.

Слоан кивнул и сделал глубокий вдох. Они подошли к постели, на которой метался Томас и Келвин обратился к нему громким, но спокойным голосом.

— Томас, это Келвин. Со мной Слоан. Мы поможем Джулии.

Томас, стиснув зубы, кивнул. По вздувшимся на шее венам, покрытом испариной лбу и покрасневшему от напряжения лицу было понятно, как отчаянно он пытался противостоять боли и удержать себя в руках. Если они не поторопятся, он может начать трансформироваться до того, как ему введут успокоительное.

— Ты удерживай его руки. А я возьмусь за ноги, — скомандовал Келвин и обхватил нижние конечности Томаса, крепко сжав их. Слоан надежно удерживал запястья. Джулия взяла приготовленный иньектор и приставила его к шее мужа.

Им не составило большого труда сдерживать извивающегося от боли Томаса, куда сложнее было слышать его жуткие, душераздирающие крики. Келвин изо всех сил сжимал ноги Томаса, ожидая, пока Джулия подаст знак перевернуть того на живот. Ух, это будет нелегко.

Сделав очередной укол в плечо, она кивнула. Пора. Теперь Келвину со Слоаном предстояло перевернуть Томаса. Несмотря на изнуренное тяжкой болезнью тело, силы в нем было еще предостаточно. Конечно, Томас бы не смог тягаться со своими сыновьями, но вот Келвин был слабее, а значит Слоану придется взять на себя основную нагрузку. А тому с непривычки было сложно удерживать неистово извивающееся в болезненных судорогах тело и в какой-то момент он ослабил хватку, за что тут же получил удар локтем в лицо. Кровь брызнула из его носа, но Слоан даже не обратил на это внимание. Схватив Томаса, он помог Келвину быстро перевернуть его на живот, а Джулия тем временем выверенным движением приставила иньектор к основанию позвоночника и быстро сделала укол.

Истошный вопль сотряс стены спальни. Тело Томаса в мучительной судороге выгнулось дугой, и он затрясся, словно в эпилептическом припадке. Однако это была не эпилепсия, поэтому им нельзя было отпускать его сейчас, иначе он мог потерять контроль и превратиться в зверя.

Пока Слоан с Келвином изо всех сил пытались сдержать дергающегося в конвульсиях Томаса, Джулия гладила мужа по лицу, пытаясь успокоить. Поцеловав его в лоб, она нежно улыбнулась. В ее глазах было столько любви и заботы, что Келвин почувствовал себя неловко и отвел взгляд. Ему всегда казалось ужасно несправедливым то, что Томас обречен на такие страдания. После стольких лет преданной службы стране, что он получил взамен? Болезнь от вируса, который хоть и не убил его, но заставлял страдать каждый день. Однако ради своей семьи Томас не опускал руки. Келвин не мог не замечать, как сильно Итан похож на своего отца и это было больнее всего.