ГЛАВА 12

— Твою мать! — закричала я, когда стакан диетической колы выскользнул у меня из рук и упал на пол. Каким-то волшебным образом стакан не разбился, потому что упал на резиновый ковёр, но липкая газировка залила мне все ботинки.

Они уже никогда не будут прежними. Чёрт побери.

— Как у тебя там дела? — крикнула Вера на другом конце кухни.

Я прикусила язык, чтобы не сказать, как на самом деле у меня были дела. Потому что моё объяснение содержало бы ещё больше ненормативной лексики. Очень много ненормативной лексики.

— Ты когда-нибудь вытирала столы раньше? — крикнула я в ответ, заранее зная, что она скажет.

По крайней мере, я думала, что знала ответ.

— У меня был вагончик с едой, дорогая, — огрызнулась она. — Я всё делала сама, чёрт побери.

Я вытерла подошву ботинка о штанину, в надежде стереть оставшуюся жидкость, но когда поставила ногу на пол, поняла, что мои штаны теперь такие же мокрые, как и ботинки. Ну вот.

— Да, да, ты супер-женщина. Но ты когда-нибудь мыла столы в настоящем ресторане?

Вся кухня ожила, и я услышала фразы типа "ого", "жги" и кто-то даже сказал "ох, ни фига себе". Я покраснела, но стояла на своём.

Вера наклонила голову назад и засмеялась, услышав мой подкол.

— Не могу сказать, что я это делала.

Наши взгляды встретились.

— Мы платим нашим мойщикам столов не достаточно. Им надо поднять зарплату.

Она закатила глаза, в то время как два мойщика, работающие в эту смену, радостно закричали.

— Ты плохо на них влияешь, — пожурила меня Вера. — Ты устроишь бунт на моей кухне.

Я оглядела персонал, не в силах сдержать улыбку. Они немного ко мне потеплели. Не сильно. Они не были готовы мне подчиняться, как предполагала Вера, но они не совсем ненавидели меня. Я делала успехи.

Однако мне было нужно больше времени. Эзра должен был скоро вернуться. Я надеялась заслужить их преданность, и тогда они, вероятно, могут устроить забастовку, если я не получу эту работу. Но пока что они только едва терпели меня. Я двигалась в нужном направлении, но этого было не достаточно.

И Вера ещё даже не поставила меня на кухню.

Я вытерла лоб тыльной стороной руки и опять взялась за тележку для посуды.

— Я, пожалуй, продолжу. Всем спокойно! Оставим восстание до следующей недели.

Вера подняла кулак в воздух и засмеялась.

— Работаем-работаем, кузнечики.

Я махнула Кристиану и продолжила убирать и вытирать столы, готовя их к следующей группе людей.

Ещё на прошлой неделе я узнала, что воскресенье был одним из самых загруженных дней в "Сарите" благодаря скидкам на алкоголь. Это был гениальный бизнес ход, и в "Лилу" такого не предлагали.

Хотя, если честно, гостям были не нужны дополнительные стимулы, чтобы ходить в "Лилу". Напитки в "Лилу" были хороши, но люди приходили туда, чтобы впечатлиться едой.

В "Сарите" было более простое меню, а атмосфера более оживлённой. Здесь в основном выпивали и хорошо проводили время. Плюс, коктейли были лучшими в городе — именно так им удавалось выживать с предыдущим шеф-поваром.

Сегодня вечер был ещё более сумасшедшим, чем неделю назад. Постоянный поток людей не прекращался все те несколько часов, что я здесь была. Мои конечности болели, пахла я, точно испорченный соус сальса, и мои ноги были мокрые от пролитого напитка, а ботинки не спасали.

Я не помню, чтобы мне когда-нибудь было так тяжело работать. Хорошо, это была не совсем правда. Некоторые вечера на кухне полностью выбивали меня из колеи. Обычно в конце вечера я была сильно вымотана, но сегодняшний вечер должен был меня вымотать до смерти.

Очередной столик оплатил счет, и я терпеливо ждала, пока они соберутся и уйдут. Я воспользовалась возможностью и проверила телефон. Всё, что я смогла заметить, это уведомления, которые заботили меня больше всего. Три пропущенных сообщения от Уайетта.

"Тебя опять здесь нет. И это ужасно. Бенни налетел на Гэйл, и она уронила три тарелки. Я никогда не смогу очистить свои ботинки от этого ризотто. Я виню во всём тебя".

"Серьёзно, ты где? Тебе скучно? Тебе стоит принести мне обед. Что-нибудь жирное и мерзкое".

Я улыбнулась и задалась вопросом, когда я так успела потерять голову от этого мужчины. Он был слишком смелым, слишком напористым и абсолютно нелепым. И вот опять моя голова закружились, и настырные бабочки вернулись, порхая, кружась и напоминая мне о том, что его невозможные сообщения были сильнее моего желания держаться от него подальше.

Десять минут назад он написал:

"Хорошо, можешь принести тако. Только, пожалуйста, возьми "У Гектора". Я понял, что пошёл бы прямо туда, если бы не был занят. Тем более что у него лучший вагончик в стране. Я думаю, у нас были бы большие проблемы, если бы я решил бросить всё в свой выходной и пошёл бы ужинать".

"Прости, шеф. У меня сегодня нет времени для тако. Может быть, я как-нибудь разрешу тебе купить мне несколько. Если будешь себя хорошо вести".

Он ответил быстрее, чем я ожидала:

"Слишком занята для тако? Должно быть что-то серьёзное".

Он выпытывал. Я так сильно улыбнулась, что мои щёки заболели. О Боже, этот мужчина.
"Я мою посуду, — призналась я. — Конечно же, это очень серьёзно".

"Врушка".

"Я никогда не вру".

Он прислал мне смайлик с нимбом, на что я ответила целующимся смайликом. Я притворилась, что этот короткий разговор не сделал весь мой день.

Убрав телефон назад себе в фартук, я поспешила к опустевшему двухместному столику и начала убирать грязные тарелки и стаканы со льдом в тазик, чтобы протереть стол и подготовить его для следующей пары.

Наконец-то я оценила эти маленькие столы. Сначала мне казалось, что они должны были раздражать, потому что на них едва ли хватало места для башен из тапас и множества напитков. Но понаблюдав за залом в течение двух вечеров, я поменяла своё мнение. Интимная атмосфера сближала парочки. А для больших компаний официанты просто сдвигали столы вместе.

В отличие от "Лилу", где всё было срежиссировано и спланировано, в "Сарите" была тёплая, уютная атмосфера, которая сближала людей. В "Лилу" люди приходили за гастрономическим опытом. В "Сариту" — за опытом общения. И этому помогали блюда в домашнем стиле. Гости заказывали множество маленьких тарелок, и каждый мог попробовать всего понемногу.

Чем больше я работала в "Сарите", тем больше я её любила. Тем больше я её хотела.

Я начала верить в то, что идея Веры показать мне ресторан таким образом была гениальной. Даже если бы меня наняли сюда благодаря моему опыту, я бы не смогла увидеть эту сторону бизнеса, я бы не удостоилась чести узнать "Сариту" так близко.

Это был подарок. И я планировала использовать его по полной.

— Кайа?

Чёрт.

Я забрала свои слова назад. Все до единого. Это был не подарок, а разоблачение, к которому я была не готова. И это было немного унизительно, учитывая, что я была су-шефом в одном из лучших ресторанов в городе, а сейчас на добровольных началах вытирала столы в конкурирующем ресторане.

— Что ты делаешь? — голос Киллиана звучал обескуражено.

Я заткнула прядь вьющихся волос за ухо и повернулась к нему.

— О, привет, шеф.

Наши улыбки дрогнули. Моя из-за унижения, а его из-за того, что он не мог понять, что означает тазик с посудой в моей руке и тряпка, свисающая из кармана моего фартука.

— С каких пор ты тут работаешь? — сказал он строго, его брови сдвинулись, а выражение лица сделалось обеспокоенным.

— Я, эм, тут не работаю.

Его взгляд упал на тазик с грязными тарелками у меня в руке.

— Я вижу это несколько иначе.

Откашлявшись, я решила, что лучше сказать правду. Хорошо, серьёзный разговор. Я не смогла бы так быстро придумать, что соврать, поэтому честно призналась во всём:

— Я хочу "Сариту", — выпалила я, и тут же возненавидела себя, как только эти слова повисли в воздухе между нами.

Я почувствовала себя беззащитной, уязвимой. Я хотела пойти и спрятаться в кухне и не выходить, пока Эзра не даст мне работу.

— Я имею в виду, я хочу должность шеф-повара. Вера, эм, тренирует меня, чтобы я могла получить её.

— Вера? — спросил он, его голос звучал ещё более озадаченно, чем раньше. — Моя Вера?

— Ага. Она единственная Вера, которую я знаю.

Он язвительно посмотрел на меня.

— Она ничего об этом не говорила.

О, чёрт. Я знала, что она хотела сохранить это в тайне, но я теперь уже не могла отвертеться. Или придумать что-то правдоподобное — поверьте, я пыталась.

Я никак не смогла бы внятно объяснить, что я делаю здесь, притворяясь мойщиком столов в свой единственный выходной. Оставалась только правда. Она была вполне понятна. По крайней мере, для меня.

Хотя можно было придумать, что грязная посуда — мой фетиш. Киллиан мог бы мне поверить. Или хотя бы не стал задавать так много вопросов.

О, Киллиан, привет. У меня нездоровая одержимость грязными тарелками. Есть что-то такое в жирных тарелках... Я работаю над этим, но я, кхм, ещё слаба.

Можно было бы посмотреть, как он убегает от меня из ресторана, чтобы больше никогда не общаться. Или пристально смотрит мне в глаза.

Да, лучше было сказать правду.

— О, я просила её никому не говорить, — почти правда.

Его взгляд снова упал на тарелки.

— Я понимаю, почему.

Оставив тазик на столе, я сделала шаг к нему и оглядела зал. Неожиданно меня накрыло паникой. Если Киллиан уже обнаружил меня, скоро всё сообщество должно было узнать, что я задумала.

Хотя, может быть, я слишком много о себе возомнила, и люди не были настолько одержимы мной, как я этого боялась. Но они все были сплетниками. Каждый из них. Поэтому никому нельзя было доверять.

Даже моему бывшему боссу.

— Она заставила тебя мыть столы?

Я одарила его полуулыбкой.

— На прошлой неделе она заставила меня обслуживать столики.

Ласковая улыбка растянулась у него на лице.

— Она злая.

— Я полагаю, злой гений. И её план работает.

— Да? Ты чувствуешь, что готова взять "Сариту"?

Его тон мне не понравился. В нём слышалось, что я даже близко не готова. Стараясь не смотреть на него, я выдала ему ещё порцию правды — правды, которой он не заслуживал, но похоже я не умела врать.