— Нет… Однако, я могу помочь тебе сделать так, чтобы ты помог сам себе.

Аарон поднял взгляд, встречаясь с мужчиной взглядом. Он редко смотрел кому-то в глаза, но такой ответ был просто неожиданностью. Какого чёрта это значило? Он мог помочь Аарону помочь самому себе? Разве отец Спенсера не был психотерапевтом? Как Аарон мог сам себя исправить, и если мог, почему до сих пор этого не сделал?

— Что именно это значит? — спросил Аарон, стараясь не формулировать в голове каких-либо надежд или планов, просто пытаясь прояснить ситуацию.

— Это значит, что я могу научить тебя механизмам преодоления, техникам расслабления и другим способам справиться с твоей травмой. Ты никогда не будешь тем парнем, которым был до нападения, но…

— Откуда вы знаете, что со мной случилось? — требовательно спросил Аарон. Он чувствовал, как внутри растёт злость, неконтролируемая ярость, и без особых причин. Отец Спенсера мог прочитать об этом в газете или увидеть в новостях. Мало кто в округе не знал, кто он — бедный маленький Аарон Даунинг. В комнате вдруг стало теплее, и его сердце дико билось в груди, подгоняемое адреналином. Аарон практически чувствовал, как его лицо краснеет от злости, но прежде чем он действительно успел сорваться, отец Аарона его перебил.

— Спенсер рассказал мне то, что ты рассказал ему, потому что как твой друг он хотел знать, может ли что-нибудь сделать, чтобы всё облегчить. Он очень переживает за тебя. Я покопался в вырезках из газет и в других вещах, которые смог найти о твоём деле, потому что, как сегодня, хотел быть в силах помочь тебе, если потребуется.

Отец Спенсера был спокойным и собранным, и Аарон чувствовал, как его злость испаряется. Видимо, доктор Томас знал, что попытки успокоить его вызовут только больше злости. Спокойное, бесстрастное и безэмоциональное объяснение было намного лучше, чем просьбы успокоиться или отстранение, которое использовали другие терапевты, когда Аарон злился. Доктор Томас отличался от всех, кого Аарон когда-либо видел. Добавление того факта, что Спенсер сделал всё это только потому, что заботился об Аароне, тоже помогло всё рассеять.

— Вы действительно можете мне помочь? — тихо спросил Аарон, совершенно не в силах сдержать нотку отчаянной надежды, которая прокралась в его голос. Аарон не особо верил в терапию — на это у него не было совершенно никаких причин. Все другие терапевты, к которым отправляли его родители, только притворялись, что хотят ему помочь, но у них ничего не получалось. Они просто успокаивали его и накачивали лекарствами, говоря, что это лучшее, что они могут сделать.

— Я могу помочь тебе контролировать это, да, но только если ты захочешь. Это будет не легко, и тебе действительно придётся посвятить себя этому и работать, — предупредил доктор Томас, и Аарон кивнул. В любом случае, у него почти не было жизни. Он хотел быть нормальным; он ненавидел, что Спенсер вынужден смотреть на него так, будто он сломан. Что ему было терять? Глубоко внутри, в тёмных уголках своего разума, Аарон начал видеть маленький, очень слабый огонёк. Это была простейшая тень надежды.

— Сейчас я не вспомню информацию о страховке моих родителей, но могу достать данные, если нужно, — робко произнёс Аарон, желая разобраться с этой деталью, потому что ему не терпелось начать.

— Я не буду брать с тебя деньги, Аарон, — твёрдо сказал ему отец Спенсера, настроенный по этому поводу непреклонно.

— Тогда, если вы позволите спросить, что вы получите, помогая мне? — спросил Аарон, скептически, но с интересом. За свою жизнь, он тяжёлым путём понял, что очень мало людей готовы сделать что-то без выгоды для себя.

— На самом деле, я получаю две вещи. Я получу любовь и восхищение своего сына за помощь его другу, и ещё я хотел бы опубликовать доклад о том, чего мы достигли вместе, чтобы помочь другим терапевтам лечить пациентов со стрессовыми расстройствами, похожими на твои.

Аарон кивнул. Если доктор Томас действительно мог помочь ему стать более функциональным членом общества, путь публикует хоть десять докладов.

— Спенсер, — сказал доктор Томас, двигая руками, чтобы привлечь внимание сына. — Мне нужно немного поговорить с Аароном наедине.

Спенсер кивнул и встал. Он развернулся, чтобы выйти из комнаты, когда Аарон вдруг поднял руку и схватил друга за запястье. Спенсер опустил на него взгляд, и, во второй раз, Аарон будто и не понимал, что прикасается к Спенсеру.