Она вздрогнула и повернула голову, посмотрела на мини-бар с хрустальной посудой, аккуратно выстроенные бутылки на полках, зеркало на стене, которое показывало их обоих потными и растрепанными, ее губы распухли от его поцелуев.

— Ты в порядке? — Лука покрывал поцелуями ее плечо, щекотка его губ посылала восхитительную дрожь по ее спине.

— Думаю, что да.

Странное напряжение сгустилось в воздухе между ними. Он вышел из нее и поставил на ноги. Она покачнулась, и он поддержал ее, обхватив двумя широкими руками за талию, странно нежный жест для мужчины, который только что трахал ее так сильно, что она знала, что будет чувствовать это в течение следующих нескольких дней.

— Я в порядке. Спасибо. — Она отстранилась, одернула платье, пытаясь примирить то, как она могла чувствовать возбуждение и смущение одновременно. И что им теперь делать? Посидеть на пурпурном диване и выпить? Было уже слишком поздно для разговора «давай познакомимся поближе», так как они пропустили эту часть прелюдии, когда нырнули в главное действие.

Каков был протокол окончания того, что фактически между ними произошло — секс на одну ночь?

— Я... эм. Думаю, мне лучше вернуться к моим друзьям. — Габриэль проглотила комок в горле.

Пока он приводил в порядок свою одежду, она подобрала с пола порванные трусики и засунула их в вечернюю сумочку, которую даже не помнила, как уронила, войдя в альков.

— Было приятно снова увидеть тебя, — сказала она в неловком молчании. Она потянулась к двери, внезапно отчаявшись вернуться к друзьям, к обычному вечеру выпивки, танцев и хорошего времяпрепровождения, который не включал в себя тайный грубый секс в частной комнате с мужчиной, который излучал силу и сочился сексом. Мужчина, который возбуждал ее по той же причине, что и пугал. Мужчина, которого она не могла контролировать.

— Это не последний раз. — Он облокотился на стойку бара, его глаза были пугающе темными на загорелом лице.

— Это наш последний раз. — Она вышла в холл и вошла в лифт как раз в тот момент, когда дверь уже закрывалась.

Пятая

Телефонный звонок Габриэль прозвучал в восемь утра, заставив ее проснуться. Даже после ночи пьянства ей приходилось вставать, чтобы повести Макса на утреннюю прогулку, иначе он был бы в ее комнате и дергал одеяло зубами.

Она перекатилась на бок, чувствуя восхитительную боль между бедер, когда потянулась, чтобы выключить будильник. О чем она думала прошлой ночью?

Или она вообще думала? Она занималась сексом с практически незнакомым человеком в общественном месте. Офицер Габриэль Фокс нарушила закон. Если бы кто-нибудь поймал их, ее могли бы обвинить в «откровенном или грубом распутстве» и «непристойном поведении». Истерический смех клокотал в ее груди. Она даже не задумывалась о том, насколько велика опасность ее незаконной деятельности — быть отстраненной от дела Гарсии или, что еще хуже, потерять работу.

И все же самое безумное заключалось в том, что если бы она могла вернуться назад во времени, то снова сделала бы тот же самый выбор.

Она села, откинув бело-розовое одеяло. Она никогда в жизни не занималась таким сексом, никогда не думала, что секс может быть таким грубым, диким и раскованным. Его грязные разговоры сделали ее мокрой, но не так сильно, как то, как он брал все в свои руки.

«Сними свои трусики. Подними платье. Проси».

Одна только мысль о том, что он говорил, заставляла ее возбуждаться все сильнее. Она просунула руку между ног, представляя, что это Лука прикасается к ней. Его пальцы. Тело. Слова.

«Я хочу трахнуть тебя».

Кто сказал это и ожидал, что это произойдет? Знает ли он вообще, что сделал с ней?

Она провела пальцем по своему клитору, и желание рикошетом пронзило ее. Он подарил ей целый год фантазий в той единственной встрече. И дело было не только в его грязных разговорах. Это было все о нем: то, как он выглядел, как двигался, его великолепное тело, его глубокий голос, его абсолютное и невероятное доминирование…

Впервые за два года она чувствовала себя живой и хотела большего.

Еще один озорной шепот ей на ухо. Еще больше грубых рук на ее теле. Еще одна прогулка по краю с опасным человеком. Больше, чем просто фантазия.

«Если тебе что-то нужно, ты просишь меня».

Но она не могла попросить его об этом. Даже если бы он захотел узнать ее номер телефона, она выбежала бы за дверь прежде, чем он успел спросить, и он не преследовал ее.

О возвращении в ресторан не могло быть и речи. Она сама была инициатором этой встречи, но не собиралась делать это снова, иначе он подумал бы, что она в отчаянии и жалка. Возможно, прошлой ночью он и обладал силой, но у нее была своя собственная сила.

Прижав ладонь к клитору, она скользнула двумя пальцами внутрь себя, вспоминая каждую деталь прошлой ночи. Пьянящий запах его одеколона, дрожь его плеч под рубашкой, жар его тела, его большие пальцы глубоко внутри нее…

«Кончи для меня».

Она кончила со вздохом, ее киска напряглась вокруг ее пальцев, удовольствие разлилось по пальцам рук и ног. Если одна только мысль о нем возбуждает ее, каково это — быть с ним каждую ночь?

Она скатилась с кровати и оглядела спальню. Солнечный свет струился сквозь жалюзи по пушистому белому ковру, и она лениво проводила пальцами по кованной раме кровати и восстановленной мебели, выкрашенную в пастельно-зеленый и розовый цвета. Дом Дэвида состоял из массивной мебели из темного дерева, деревянных полов и ярких цветов. Мужественный. Надежный. Стабильный. Так сказать — построенный на века. Она поднесла руку к шее, но медальон лежал на комоде, где Николь оставила его, когда они вернулись домой.

Она последовала за густым ароматом кофе в гостиную, где Николь и Макс свернулись калачиком перед телевизором на мягком красном диване. Габриэль и Николь обставили маленькое бунгало в стиле пятидесятых годов эклектичной мебелью из комиссионных магазинов.

Габриэль продала всю мебель Дэвида вместе с домом, потому что воспоминания, которые они вызвали, были слишком болезненными, чтобы вынести их.

— Утро доброе. — Николь помахала Габриэль рукой и направилась на кухню. — Я уже выгуляла Макса. Миссис Хендерсон уже встала и полила свой сад. Она еще раз упомянула, как счастлива, что по соседству живет полицейский. Можно подумать, что она была бы счастлива иметь по соседству дилера казино. Если она когда-нибудь захочет провести ночь в городе, я могу показать ей несколько приемчиков.

Габриэль налила себе чашку кофе и села рядом с Николь на диван. У них были хорошие отношения со своей пожилой соседкой, которая всегда была рада присмотреть за Максом, а взамен они присматривали за ее домом и выполняли для нее поручения, если она не могла выйти.

— Не похоже, чтобы ты сильно страдала после вчерашнего. — Николь взглянула на нее поверх чашки и усмехнулась. Габриэль рассказала Николь и Сисси очень сжатую версию того, что произошло с Лукой наверху в ночном клубе, и они, к счастью, не стали настаивать на подробностях.

Макс подошел и положил голову на колени Габриэль. Его нашли спящим на старом матрасе рядом с мусорным баком после того, как семья уехала и бросила его. Преданного Макса нельзя было уговорить отойти от матраса, потому что он пах, как его хозяева, но, когда работник приюта предложил ему еду и воду, голод, наконец, пересилила его потребность быть любимым.

— Так, когда ты снова увидишь Мистера Секса на вертеле?

— Никогда. Это была сумасшедшая, одноразовая сессия. Мне просто нужно выбросить его из головы. — Она потягивала кофе, позволяя горькой жидкости скользить по ее языку, пока ее ложь висела в воздухе.

— Ты не можешь выбрасывать таких парней из головы. — Николь вытянулась, положив ноги на потертый дубовый кофейный столик. — Они губят тебя для всех остальных мужчин. Поверь мне.

— Мы говорим о Луке или Клинте?

— Клинт. — Николь потревожила и без того обтрепанный край ночной рубашки с Кабсом, в которой она ложилась спать. — Я встречаюсь с ним сегодня вечером.

— О, милая, нет, — сердце Габриэль сжалось в груди. — Не иди. Он, наверное, сейчас смотрит «Порноккио» или «Большие секспективы». И он, вероятно, провел ночь с кем-то еще. Ты всегда начинаешь ненавидишь себя после своего возвращения. Ты заслуживаешь большего.

— Я не такая сильная, как ты. — Николь встала и прошла по деревянному полу на кухню. Небольшая барная стойка разделяла две комнаты, и она налила себе кофе, с другой стороны. — И мне нелегко найти парней. Все, кого я встречаю, оказываются неудачниками. По крайней мере, с Клинтом я знаю, что получаю. И он очень сожалел о том, что случилось в прошлый раз. Он говорит, что хочет загладить свою вину сегодня вечером.(Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs )

Габриэль не чувствовала себя сильной. После смерти Дэвида она только и делала, что пыталась прожить каждый день, пока не попала в наркобизнес, и с тех пор жила исключительно ради мести.

По крайней мере, до прошлой ночи, когда Лука пробудил в ней что-то такое, что заставило мир снова казаться ярким.

— Мы не обменивались номерами, так что этого не случится. — Габриэль сняла Макса с колен. — Кроме того, он, вероятно, будет вне зоны, если узнает, чем я зарабатываю на жизнь. Он был очень мужественным человеком. Он первый парень, который заставил меня почувствовать себя женственной. Я не чувствовала ничего подобного с тех пор, как умерла моя мама.

— Я думаю, что жизнь в доме с тремя братьями не давала тебе много возможностей потакать своей девичьей стороне. — Николь взяла свою кружку и черничный кекс из контейнера на стойке.

— Не так, как с моей мамой, — Габриэль вздохнула. — Моя мачеха не любила традиционные девчачьи штучки. А Дэвид был очень практичен. Ему нравились мои волосы, собранные в хвост, чтобы они не мешали, и он считал, что каблуки — это глупо. Если я покупала нижнее белье, он говорил мне, что это пустая трата денег, потому что он просто собирался снять его с меня. Лука — почти полная его противоположность. Ему нравились мои распущенные волосы. Он думал, что мое платье и каблуки были сексуальными. Мне не стоило расцветать, когда называл меня ангелом или нашептывал красивые слова по-итальянски, но я это делала.