Глава 3

Джулиан

Мои братья молча и неверующе рассматривали папку, которые я положил перед ними.

― Ты придумал это, пока ехал домой?

Голубые глаза Портера вспыхнули, и наши взгляды встретились.

― Что вы думаете?

Я наклонился вперед, облокотившись на стол.

― Великолепно. Ты чертов гений, ― усмехнулся Лука.

― Правда осталось еще несколько недостатков, которые нужно проработать, но отец уже в восторге.

Поддержка отца приносила много пользы, но даже без него я все равно бы не стоял на месте. Ожидание меня утомило. Мое скоро станет моим.

― Ты действительно собираешься это сделать? ― спросила Изабель.

― Мы собираемся сделать это, ― поправил ее Портер.

― Джулиан, мне кажется, Моргана должна быть еще безумнее, чем ты.

Белль пододвинулась, чтобы видеть мое лицо, будто хотела повлиять на решение, которое я давно уже принял.

― Сомневаюсь. За все то время, что она живет здесь, у нее не было никаких проблем, ― заметил Лука, но в этом не было необходимости.

У Морганы могли бы быть неприятности, но Белль облажалась, ведь ту семью точно нельзя назвать безумной. Это было почти оскорблением. Просто в нашей крови есть безумие, которое мы не способны контролировать.

― Ее досье прямо перед тобой. Я знаю: вы обсуждали нечто подобное раньше, но тогда мы не имели дело с реальным товаром, ― заныла Белль.

Мне хотелось воткнуть свои ножницы в ее лицо из-за этого нытья.

Она была одной из немногих женщин, которой позволялось задавать вопросы, но ревность в ее голосе заставляла меня терять терпение, которого у меня в принципе не было.

― Мы должны сделать все правильно, чтобы все получилось, ― я проигнорировал Белль и тут же перешел к обдумыванию плана.

― Я в деле, ― произнес Лука с самодовольной усмешкой.

― Я с тобой с той самой секунды, как ты назвал ее имя.

Портер скрестил ноги и взглянул на Белль, намекая, что у нее нет выбора.

― Отлично. Но что тогда мы будем делать с ней?

Она указала на женщину, находящуюся в углу моего кабинета. Ее синяки уже начали исчезать, а засохшая кровь образовала корку на свежих ранах, которые все еще заживали.

Как только она увидела меня «У Клео» ― бар, который мы часто посещали с Лукой, ― в ее глазах тут же появилось желание отыметь меня.

Бедняжка даже не представляла, что приглашала монстра в свою постель. Я должен был уже давно убить ее, но знал, что она была способна на еще один раунд... или же мы можем использовать ее для шоу.

― А я знаю, что мы можем с ней сделать.

Лука поднялся со стула и направился к кожаному дивану.

Пока Лия наблюдала за его приближением, на ее уставшем лице расширились глаза. Несколько дней назад я сломал ее, но она еще дышала, а, значит, чего-то стоила. Но прежнего воодушевления уже не осталось.

Я очень хотел найти женщину, которая бы бросала мне вызов и сопротивлялась. Хотя каждая старалась. Одна из них продержалась дольше всех: целых четыре месяца. Она гнила где-то в канализационном отстойнике, но было весело за ней наблюдать, пока девчонка была жива.

Я слушал план Луки, как вдруг перед глазами возникла Моргана: ее полные губы, безупречная карамельная кожа и ее длинные, шелковистые волосы, которые были цвета молочного шоколада с мягкими оттенками. Ее кожа пахла теплым ванильным сахаром. И пока мы ехали в машине, я ощущал этот запах и хотел, чтобы он остался на моих простынях.

Начал задаваться вопросом, а не думает ли она, что это была моя какая-то жестокая шутка? Неужели она может быть такой наивной, когда разговор заходит о моих желаниях?

Хотя, когда я понял, кто она, то осознал, что это имеет смысл. До сегодняшнего дня я делал намеки, хотя это не характерно для меня. Единственная причина, по которой я взял паузу в преследовании, это ее безопасность. Мне нужно было сделать шаг назад и остановиться, чтобы не обхватить ее горло руками, а потом не выбросить тело в реку.

Никто и никогда не отказывал мне. Обычно моего низкого голоса и приятной внешности хватало, чтобы девушка раздвинула ноги на первом же свидании. Мы бы отлично провели время, а потом я бы помог ей спуститься под землю, на дно озера или в мусоросжигательную печь. Неважно. Когда сердце перестает биться, больше ничего не имеет значение.

Что заставляло Моргану думать, что она особенная? Хотя, черт возьми, она была именно такой. С того момента, как ее отец «познакомил» нас, а ее глазки посмотрели на меня, она принадлежала мне.

Но у каждого было свое место на моей игровой доске, и она не станет исключением из правил. Я не из тех мужчин, которые меняют свои решения из-за красивого лица и тугой киски.

Звонок в дверь отвлек меня от мыслей и предупредил о том, что наши ночные зрители начали прибывать.

― Пора посмотреть, как наши новенькие справятся сегодня.

Я достал пульт из верхнего ящика стола, включил огромные плоские экраны, висящие на стене, и утроился поудобнее, чтобы до конца насладиться зрелищем.

На одном экране появилось изображение нового ведущего, Зака, который сопровождал гостей в зал, расположенный в задней части Особняка. На другом был изображен Исайя, готовящий Красную комнату.

― Где ты отыскал его? ― спросил Портер, наблюдая, как Исайя быстро двигался, устанавливая камеры и размещая инвентарь.

― Он притворялся спящим в парке, а потом попытался ограбить меня, ― ответил я, не отводя глаз от экрана.

― И ты взял его по доброте душевной твоего обычно холодного сердца?

Белль усмехнулась. Я потянулся к ней и притянул к себе, заставляя ее опуститься передо мной на колени. Ее руки тут же потянулись к моей ширинке, расстегнули ее и освободили мой вялый член.

Мои братья даже глазом не моргнули: им было безразлично. Они слишком сосредоточенны на женщине, которую тащили в Красную комнату.

Лука привез эту тощую блондинку две недели назад. У нас было мало времени, поэтому у нее нет никакого прогресса в тренировках. А это значит, что я не смогу продать ее, и в таком случае она занимает чье-то место.

Ее подтащили за волосы к специальному смотровому столу и начали усаживать. Кляп во рту мешал услышать то, что она пыталась сказать. Наверняка, умоляла. Умоляла, чтобы ей сохранили жизни, которую она знала, что скоро потеряет.

Парни закончили установку и вышли из комнаты, щелкнув переключателем, оставив в комнате приглушенный свет.

Перевел взгляд на другой экран и увидел, что Зак и около пятнадцати гостей уже заняли свои места.

Учитывая, что все присутствующие заплатили четыре штуки за то, чтобы побывать этой ночью здесь, это была определенная прибыль для особняка. Головокружительный, возбужденный шепот просачивался в мой кабинет из динамиков телевизора, пока Филипп, едва войдя в Красную комнату, не понизил все разговоры до почти немого уровня.

Сегодня он бы одет необычно: на лице волчья маска и на одежде пластиковая обшивка. Филипп был не только одним из самых дорогих «Палачей», но ему также принадлежала половина особняка «Георгин». У особняка три семьи основателя: Георгин никогда не принадлежал и никогда не будет принадлежать кому-то вне этого тесного круга. Неприкосновенное, уединенное и омерзительно близкое, это было именно тем местом, где воплощались в жизнь самые грязные, самые развратные фантазии.

За разумеющуюся плату, разумеется.

Филипп надел голосовой модификатор, а затем специальные перчатки, хотя они были не обязательны, но это была еще одна мера, которую он принял, чтобы не раскрыть свою личность.

Он вытащил кляп изо рта женщины и направился к металлическому столу, с которого взял скальпель. Я видел тысячу раз, как он делает это, и даже бы мог представить эту сцену с закрытыми глазами.

― Пожалуйста, не делайте мне больно, ― женщина сразу же начала умолять, как только у нее появилась возможность открыть рот.

Ее голос действовал мне на нервы подобно звуку, когда проводят ногтями по грифельной доске. Я мог практически услышать, как треснули ее сухие губы, когда она заговорила.

Филипп проигнорировал ее, равнодушный к ее мольбам. Однажды, он признался мне, что у него в голове постоянно играет одна песня. Каждая пытка совпадает с битами в его голове.

Он вернулся к блондинке и короткими взмахами разрезал скальпелем ее нижнее хлопчатобумажное белье, соскользнувшее по коже. Острый металл коснулся мягкой плоти и создал красивую красную реку.

Ее болезненные крики эхом отражались об стены в комнате, но они не будоражили меня, как раньше. Последнее время мне было очень скучно. Дни шоу превратились в обычные деловые сделки.

И все же, пока Белль гладила мой член, пытаясь вернуть его к жизни, я не отрывал глаз от экрана, наблюдая, как реки крови стекают по кремовым бедрам блондинки. Ее лифчик был разрезан следующим, обнажая ее маленькие, дерзкие груди. И все получили то, что хотели увидеть, когда команды, написанные зеленным текстом на экране, начали исполняться.

Филипп взглянул на экран, который был у него в комнате, пытаясь понять, с чего начать. Приняв решение, он подошел к краю стола, где ноги блондинки были закреплены в стременах, и раздвинул их как можно шире. Ее половые губы скрывали кучерявые лобковые волосы.

Филипп начал ввести скальпелем от ее правой лодыжки до самых губ. Женщина закричала, умоляя его остановиться. Кожа на ее ногах была разорвана с обеих сторон, когда она начала задыхаться от рыданий; от ее противного голоса у меня разболелась голова.

Тем временем, Белль поместила полностью мой член себе в рот и сделала несколько движений головой, когда Филипп поднял руку к камере, показывая, что его кольчужная перчатка была покрыта кровью.

Взяв скальпель, которому я вдруг позавидовал, он начал сдирать кожу с самого интимного места блондинки, изгибая кисть и вращая ею вокруг, как будто он был сраным художником. Он погрузил лезвие в нежный холмик ее киски.

Удовлетворенный шепоток доносился из зала. Я не думал, что женщины могут так громко кричать, но эта смогла удивить меня. Как бы мне хотелось быть тем, у кого в руке скальпель. Так много идей кружилось в моей голове. Вырезать ее клитор, трахнуть ее ножом и попробовать ее на вкус.