Глава 5

Моргана

Раздражение моего отца буквально висело между нами в воздухе.

Заваривая себе чашечку кофе и делая пару тостов, я старалась изо всех сил игнорировать его скверное настроение. Я не хотела спорить с ним в девять утра.

― Моргана, я иногда тебя не понимаю.

― Что именно ты не понимаешь? ― выдавив радостную улыбку, я поднесла свою чашку кофе ко рту и сделала маленький глоток.

― Джулиан Андреу хочет пойти с тобой на свидание, а ты избегаешь его.

Почти подавившись ароматной жидкостью «мокко», я разыграла удивление, сделав еще один глоток. Джулиан, должно быть, поговорил с ним после того, как я поднялась наверх. Ведь до этого момента отец не поднимал эту тему.

― Это то, ради чего он был здесь? ― откусив кусочек от своего тоста с арахисовым маслом, я терпеливо ждала его ответ, игнорируя импульсы в своей голове.

― Ты знаешь, как шли дела после отъезда твоей сестры. Мы с твоей мамой просто хотим, чтобы ты была счастлива. Этот мужчина может подарить тебе все, что ты только пожелаешь.

Ох, если бы он только знал, чего хочет его маленькая девочка.

Взгляд его темно-карих глаз был рассеянным. А затем он будто очнулся и направился к себе в кабинет. Принес мои таблетки, он поставил их передо мной и впился в меня взглядом.

― Ты знаешь, тебе не следует выпивать, Моргана, ― мягко напомнил он мне.

Я моргнула. Я была немного в шоке от того, что папа узнал об этом.

― Знаю. Извини... Я выпила совсем немного

Чувствуя себя ребенком, которого отчитали, я положила таблетки себе в рот и сконцентрировалась на своей чашке кофе. Отец пробормотал что-то себе под нос и уставился в окно. Он выглядел таким потерянным сейчас, пустота от потери моей сестры съедала его изнутри. Пенни была его любимицей. Я смирилась с этим и даже в какой-то степени понимала. И было так больно наблюдать, как они с мамой страдают без нее.

― Пап, почему он? ― спросила я, желая отвлечь его.

Он отвернулся от окна, приглаживая свой клетчатый галстук правой рукой. Это был ужасный кусок шелковой ткани, однако, я не сказала ему об этом. Мой отец всегда был немного экстравагантным, когда дело касалось моды.

― А почему нет?

― Ты же знаешь, я ненормальная.

И пусть мое отражение в зеркале говорило мне об обратном, но что-то внутри меня являлось неправильным. То, что не могли разглядеть посторонние.

Мой отец резко выдохнул, привлекая мое внимание к себе.

― В этом вся и проблема, Моргана. Принцесса, ты такая красивая, сильная, молодая женщина. Я полностью в тебе уверен... но ты не позволяешь себе стать счастливой, ― он сделал паузу, проведя рукой сквозь свои темные с проседью волосы.

― Мы просто не хотим, чтобы ты была одна, милая. Ты не можешь отказаться от одной из радостей жизни просто потому, что так относишься к себе, ― интонация мой матери была мягкой.

Она вошла в кухню, подошла к моему отцу и прижалась поцелуем к его губам.

― Мам, только не начинай.

― Он хороший мужчина, Морг, и красивый, ― подмигнула мне мама.

Я знала, они были уверенны, что их дочь возвращалась к отшельническому образу жизни. Возможно, часть этого была правдой, но статус Джулиана не было тем, что меня беспокоило. Он мог бы оказаться простым уборщиком или шеф-поваром, но я бы все равно видела в нем все того же мужчину.

Когда я снова посмотрела на родителей, они выжидающе пялились на меня.

― Отлично! Я поужинаю с ним! ― вскидывая руки в воздух, я увидела, как их настроение стремительно поднялось, в то время как мое резко упало.

***

Я сидела в маленьком кафе, в его задней части, где никто не обращал на меня внимания.

Эллисон наградила меня сочувствующей улыбкой, в то время, как Келли смотрела на меня словно на душевнобольную. Тони выглядел взбешенным, хотя на его лице была улыбка. Эти трое были моими единственными друзьями в городе, и все они были совершенно разными.

Келли была типичной американской тусовщицей со светлой кожей и темными волосами. Эллисон ― ее полная противоположность. Скромная сельская девчонка с медовой кожей, которая лучше бы боролась со свиньями, чем имела дела с людьми.

Тони был ботаником, похожим на модель. Я же была тем человеком, который идеально уравновешивал наш отряд.

― Ты же идешь на ужин с Андреу. Почему ты расстроена? ― голос Келли был полон скептицизма.

― Это для моих родителей.

Вздохнув, я начала играть с соломинкой своего кофе-фраппе и огляделась вокруг, убедившись, что кафе было не слишком переполнено. Я ненавидела торговые центры. Здесь так много взглядов, тихих шепотков и нескромно указывающих пальцев. Кожа на моих бедрах начинала зудеть, стоило только подумать об этом.

― Каждая девушка в Ривервью хотела бы попробовать на вкус Джулиана или его братьев. Дьявол, я бы трахнула их всех прямо сейчас.

― В отличие от тебя, Келли. Она не гонится за сплетнями или за мужчинами с деньгами. Это называется самоуважение, ― насмехалась Эллисон.

― А кто-нибудь вообще упоминал деньги? Я просто знаю, что каждый из них может предложить.

― В таком случае, ты шлюха.

― Элли, ― пожурила я ее.

― А что? Деньги и внешний вид. Слышали ли вы какие-нибудь слухи о них? Что именно происходит в их особняке?

Элиссон встретилась карими глазами с моими через весь стол.

― Слух ― это недоказанное мнение.

Келли перекинула свои черные волосы через плечо, на котором было тату стрекозы.

― Мне плевать, во что он и его семья вовлечены. Это просто ужин, ― никто из них не выглядел, будто поверил мне.

― Ты будешь в порядке, я слышала, ему нравятся такие девушки, как ты ― немного сумасшедшие.

Келли откусила кусочек круассана и пожала плечами.

― Девушки как я?

― Девушки как она? ― в унисон повторили Эллисон и Тони.

― Я не это имела в виду, я... я… ― она запнулась, внезапно не в состоянии смотреть мне в глаза.

― Все в порядке, Келли.

Все было далеко не в порядке, но я привыкла к грубым замечаниям. Несмотря на то, что это больно ― слышать это от того, кого я считала другом.

Наша беседа была прервана, когда курьер вошел в кафе. Темно-фиолетовая ваза с цветами была в его руках.

Он оглядывался вокруг около минуты прежде, чем его взгляд остановился на мне, и я стала его целью. Головы поворачивались и следили за ним весь путь, что он проделал к нашей кабинке.

― Моргана Санчез?

― Это она, ― громко проговорила Эллисон, когда я не ответила.

― Это для вас.

Он подарил мне теплую улыбку и положил цветы передо мной, затем поправил свою кепку и направился на выход из кафе.

Должно быть, моя мама или отец сказали Джулиану, где я. Она уже начала планировать мою свадьбу и придумывать имена внукам до того, как я сама узнала об этом. Я уставилась на огромную вазу, стоящую передо мной. Цветы были прекрасными. Черные сатиновые георгины, расцветающие на длинных стеблях, с необыкновенными лепестками, изогнутыми на концах.

Карточка была подписана простой витиеватой «Дж». Это было необязательно. Этот подарок поднял мне настроение на целых четыре минуты, но затем я осознала, что люди до сих пор пялились на меня.

Горячие иголки распространились по всей груди, каждый взгляд, обращенный в мою сторону, был похож на ощущение полос от резины на коже. Я хотела спрятаться в кабинке и просто исчезнуть.

― Хорошо, мы уходим.

Тони выскользнул из кабинки и взял меня за руку, потянув за собой. Я убедилась, что Эллисон забрала мои цветы и последовала за нами. Келли осталась сидеть на месте, наблюдая за тем, как мы оставляем ее.

Как только я оказалась снаружи, подальше от любопытных взглядов, с моих плеч словно камень свалился. Дыхание снова выравнивалось, и мне больше не казалось, словно в меня вонзили миллион иголок.

― Ты в порядке? ― спросил Тони, его шоколадные глаза были полны беспокойства.

― Сейчас лучше, спасибо, ― осознав, что он до сих пор держал меня за руку, я осторожно отстранилась.

― Извините, ребята.

Я посмотрела на них напряженно, ненавидя, что даже простое посещение кафе заставило меня хотеть спрятаться в своей комнате. Эллисон сунула вазу Тони, и уперлась руками в бока. Она посмотрела мне прямо в глаза.

― Морган, в тебе нет ничего плохого. Ты просто не вписываешься в идеальную золотую клетку общества. Ну, и что с того?

Я знала, что она старалась подбодрить меня, но у нее не получилось. Они видели меня в моменты сумасшествия столько раз, что не сосчитать.

Мои пальцы так сильно чесались, что хотелось схватить что-нибудь металлическое. Надрезать свою мягкую плоть и найти освобождение от боли.

― Мне нужно идти. Я напишу вам, ребята.

Я выхватила свои цветы у Тони, и практически сбежала в безопасность своего «БМВ».