Глава Третья

КИРАН

Дверь раздевалки закрывается с тихим щелчком, и я иду к своему шкафчику, чтобы успеть одеться к началу игры. Первой игры сезона, если быть точным.

В помещении, похоже, никого, и я очень этому рад. Всякий раз, когда проходила игра от Клемсона, и даже со времен частной школы, я всегда старался прийти в раздевалку первым, чтобы спокойно одеться и настроиться на игру.

К тому же я предпочитаю одеваться без аудитории из восьмидесяти парней, хотя не похоже на то, чтобы они на меня пялились.

Завернув за угол, я обнаруживаю Ривера Леннокса, нашего КьюБи, сидящего на скамейке у своего шкафчика примерно в середине ряда. Классный парень и потрясающий квотербек. Мой перевод почти того стоит.

Должен признать, что на тренировках мы просто огонь. Наша химия зашкаливает, пусть даже мы играем всего три короткие недели. Отчего во мне вспыхивает надежда на успешный сезон.

По крайней мере, надежда хотя бы на что-то, учитывая, что футбол — единственное увлечение, которое заставляет меня вставать по утрам.

Я останавливаюсь и смотрю на Ривера, одетого только в шорты. Он сидит, склонившись и упираясь локтями в колени. Руки Ривера скрещены, и я наблюдаю, как он рассеянно постукивает левой рукой по правому колену, отчего татуировки на ней как бы пульсируют.

На Ривере нет наушников, по крайней мере, мне так кажется. Я не уверен, поэтому окликаю его:

— Если ты пытаешься держать ровный ритм и тренируешься, чтобы стать барабанщиком или кем-то еще, не хочу тебя огорчать, но тебя ждет разочарование.

Ривер тут же вскидывает голову при звуке моего голоса, словно испугавшись, что он больше не один. Но, как и на поле, быстро приходит в себя и смеется:

— Я определенно не собираюсь вступать в группу. Предпочитаю маршировать в такт своему собственному барабану, — ухмыляется Ривер, прежде чем встать и вернуться к шкафчику, вытаскивая из него свои бриджи.

— Тогда что ты делал? У тебя припадок? — Я прижимаю руку к груди и шутливо вздыхаю: — У тебя ведь нет никакого... нервного расстройства? Потому что в этом году я хочу получить перстень победителя, а мы его не получим, если у нашего квотербека дергается рука.

Ривер издает еще один гортанный смешок, прежде чем достать мяч из своего шкафчика и бросить его в меня. Который я, конечно же, с легкостью ловлю.

— Отвали, Грейди. Я мысленно проигрывал песню, ясно?

Я бросаю мяч обратно в его руки и хмурю брови:

— Мысленно проигрывал песню? Вместо того, чтобы просто ее послушать?

Ривер так естественно вертит мяч в ладонях, словно тот был для него создан, и улыбается так, будто я поймал его на горячем.

— Я часто так делаю, когда нервничаю. Думаю о своей любимой песне дня или недели, которую заело в голове, словно пластинку, и постукиваю рукой в такт словам. Почему-то меня это успокаивает. Что-то вроде защитной реакции, — пожимает он плечами, как будто это самая нормальная вещь на свете.

Я согласно киваю. У всех нас есть свои способы борьбы со стрессом. С жизнью. И неважно, что это, лишь бы оно помогало найти правильный настрой.

— А какая сегодня, если мне позволено узнать?

Ривер расплывается в широкой улыбке:

— «Afterall» от Beartooth, хотя обычно это моя песня перед каждой игрой. В припеве у слов такой глубокий смысл. Они помогают мне вспомнить, что у меня всё хорошо. Даже если я облажаюсь на поле, это ерунда по сравнению с теми проблемами, с которым люди сталкиваются ежедневно. — Он качает головой, понимая, что сказал слишком много. — Прости, я могу говорить о Beartooth весь день, потому что это моя любимая группа.

Достав телефон, я открываю приложение Spotify и ищу песню.

— Ты не против? — спрашиваю я, прежде чем нажать кнопку воспроизведения.

Ривер качает головой и возвращается к своему шкафчику, натягивая носки, а затем меняя шорты на бриджи.

Я начинаю одеваться сам, позволяя звукам песни отдаваться в тишине раздевалки.

Классная музыка. Ритм и звук… Как раз то, что нужно перед хорошей игрой или тренировкой.

Но слова и смысл, стоящий за ними, пронизаны пониманием того, каково это — жить с душевной болезнью...

Я начинаю нервничать.

И все из-за одной строчки.

Голова на полу, а мысли на потолке.

По моей спине пробегает холодок. Костяшки пальцев бледнеют от того, что я сжимаю полку своего шкафчика. Разум мгновенно возвращается в ту ночь.

По моему лицу струится пот.

У виска ощущается прохладный ствол пистолета.

Мой палец дергается на спусковом крючке.

— Теперь она засядет в голове до конца игры, — смеется Ривер, надевая футболку и откидываясь спиной на ряд шкафчиков.

Его слова вырывают меня из воспоминаний до того, как внутренние демоны успевают вонзить свои когти слишком глубоко.

Прочистив горло, я быстро выхожу из приложения и бросаю телефон на пол:

— Я бы с радостью включил для тебя что-нибудь другое, — ухмыляюсь я, пытаясь скрыть нервозность. — Может, «Baby Shark» подойдёт лучше?

Ривер стонет, прежде чем снова рассмеяться, и этот звук эхом разносится по всё еще пустой раздевалке.

— Нет уж, эта хрень сидела в моей голове месяцами.

— Тогда, может, «Barbie Girl»?

Улыбка Ривера становится ещё шире, и должен признать, что она ему очень идет. Особенно эти ямочки, которые появляются на его щеках.

Мечта всех девчонок.

— Ты всегда такой мудак?

— Нет, всего лишь семь дней в неделю, — сухо отвечаю я.

Ривер качает головой, но всё еще улыбается:

— Ну, если решишь не быть придурком, дай знать. Существуют послематчевые афтерпати. На самом деле нам нельзя там появляться, но это первая игра сезона, так что никто ничего не скажет. Тебе стоит сходить и познакомиться с ребятами поближе. — Ривер небрежно пожимает плечами. — Ну, или нет. Решай сам.

Я киваю, обдумывая его предложение. Было бы здорово провести время с командой. Наладить какие-то реальные связи, вместо того, чтобы сидеть в своей квартире, постоянно рисуя или повторяя лекции.

Не думаю, что со времен школы сумел найти настоящих друзей… Когда-то у меня были Сиена и Ромэн — близнецы, с которыми я рос с восьми лет. Но в тот день, когда оба уехали, чтобы продолжить свою жизнь после окончания школы и оставив меня еще на один год в Фокскрофт-Холл, я оказался предоставлен самому себе.

И с тех пор так и живу, никого к себе не подпуская.

Наверное, пришло время это изменить. Мне надоело жить без человеческих взаимоотношений, более глубоких, чем секс на одну ночь или общение с товарищами по команде, с которым я встречаюсь только на футбольном поле. А Ривер — приятный парень, насколько могу судить. Всегда улыбается и излучает счастье.

— Я в деле, — отвечаю я ему, как раз в тот момент, когда дверь в раздевалку открывается и внутрь заходят другие парни.

Было бы здорово подружиться с Ривером после стольких лет одиночества.

***

— Я знаю, что ты интроверт, чувак. Но обещаю, что афтерпати в Три Дельта очень крутые, — говорит мне Ривер, когда мы проходим через порог одного из домов женского общества за пределами кампуса. Как только входим внутрь, меня ошеломляют басы «Rescue Me» Marshmello, что удивляет, потому что я в жизни не ожидал, что девчонки могут тащиться от такой музыки.

Ривер хлопает меня ладонью по плечу, и я тут же напрягаюсь, но неприятное ощущение быстро стихает. Он кивает нескольким парням и ведет меня к бочонку, стоящему посреди гостиной. Девушка, сидящая рядом — худенькая блондинка с грудью, за которую большинство парней отдали бы свою жизнь — протягивает Риверу стакан, до краев наполненный пенистой жидкостью.

— Разве обычно на таких вечеринках не принято вносить вклад за выпивку? — кричу я ему в ухо, когда девушка протягивает мне стакан с пивом.

Ривер собирается ответить, но музыка сотрясает весь дом, и я ни черта не слышу.

— Я тебя не слышу, — показываю я на свое ухо.

Ривер улыбается — этот ублюдок всегда улыбается — наклоняясь ко мне, чтобы на этот раз я уловил то, что он говорит.

— Бонус для футболистов, — кричит Леннокс, его губы практически касаются моего уха, вынуждая меня вздрогнуть.

Я быстро отстраняюсь, делаю глоток пива, чтобы скрыть свое беспокойство, и просто киваю, проглатывая жидкость.

Честно говоря, пиво теплое и на вкус отвратительно. А музыка вызывает головную боль.

Зачем я сюда пришел?

Ах, да. В этом году я решил завести друзей.

Вздыхаю, начиная жалеть о своем решении.

Ривер снова наклоняется и кричит «Скоро вернусь», прежде чем пересечь гостиную, пробираясь сквозь толпу танцующих тел прямиком к открытой кухне, где обнимает хорошенькую брюнетку.

Я двигаюсь подальше от суматохи, к лестнице, ведущей на второй этаж, и нахожу место у стены, чтобы понаблюдать за людьми.

Я не из тех, кто любит большие компании и много шума, а значит, для меня эта вечеринка — тот еще кошмар, но, по крайней мере, у меня есть возможность разглядывать кучку пьяных идиотов, которые ведут себя как... ну, пьяные идиоты.

Через несколько минут рядом появляется один из наших корнербеков⁷, Эллиот Бенсон. Он держит в руке свой стакан и с задумчивым выражением лица прислоняется к стене.

Так. Подождите.

Если он задумался, то, возможно, это его брат-близнец, Дрю. Можно было бы подумать, что у меня получается отличать их друг от друга, ведь я тренируюсь с Дрю каждый божий день. Но увы…

— Здорово, — говорю я, благодарный, что музыка хоть немного стихла. Ну, или у меня появился суперслух.

Эллиотт/Дрю одобрительно кивает мне, делая глоток пива и обшаривая взглядом танцпол, как будто кого-то ищет, но не может найти из-за толпы, закрывающей обзор.

Затем он смотрит на меня, пронзая взглядом голубых глаз, и ухмыляется:

— Ты ведь понятия не имеешь, кто я, да?

Я издаю смешок:

— Неужели так очевидно?

Парень качает головой, потирая затылок:

— Это и благословение, и проклятие. Из-за одинаковой внешности у нас Дрю вечно куча проблем. Поэтому сейчас мы не очень-то общаемся.