Эпилог

30 января 2015 года

— Шарлотта Бронте, так тебя стали называть потом.

— Знаю, мать, — ответила Лотти. — Ты сто раз об этом говорила.

Раньше она не могла заставить мать говорить о её брате или отце. Теперь же её было не остановить. Роуз объяснила Лотти, что Эдди стал невыносим после того, как отец покончил с собой. Она отчаялась и не знала, как быть, пока однажды приходской священник не посоветовал ей на полгода отдать Эдди на попечение в «Санта-Анджелу». А потом он пропал.

— Бедный Эдди, мы звали его…

— Эдвард Рочестер, из «Джейн Эйр», — сказала Лотти. — Знаю.

Но больше она ничего не знала.

Машинист экскаватора поднял руку вверх и заглушил двигатель. Уже темнело, и Лотти не знала, нашёл ли он что-то или просто закончил свой рабочий день.

Она отошла от матери, оставив её в компании Хлои. Кэти осталась дома присматривать за Шоном. Они оба всё ещё приходили в себя. Рикарды похоронили Джейсона через пять дней после его смерти, устроив закрытую церемонию. Никто из семьи Лотти не присутствовал на ней. Рикарды не хотели видеть Кэти. Девочка не могла этого понять, но Лотти понимала. Бойд купил Шону новую приставку. Та так и лежала дома в коробке, нераскрытой. Лотти купила ему новый комплект для хёрлинга — Шон забросил его под кровать.

Теперь Лотти старалась сплотить свою семью. Дети нуждались в ней больше, чем когда-либо с тех пор, как они похоронили отца. Сын и дочки, брат и сёстры. Лотти знала, как поспешное действие матери навсегда изменило ход событий, и она не могла позволить себе ошибиться, не в том случае, когда это касалось её детей.

Лотти всё ещё не знала, будут ли приняты какие-либо дисциплинарные меры из-за её поездки в Рим и того, как она вела расследование убийств. Суперинтендант Корриган не хотел извиняться за то, что защищал епископа, и избегал её. А пока что она была в оплачиваемом отпуске. Работа может и подождать.

Небо из серого превращалось в чёрное, и ночь начала опускаться на землю ещё до того, как день завершил своё царствие. Лотти чувствовала себя аналогично.

Прожектор направил луч света в отверстие глубиной три фута, и Лотти знала — время пришло.

Во тьме вспыхнула новая луна. Чёрная луна.

Возможно, за их спинами таились злые предзнаменования, а возможно, и нет.

Лотти стояла на краю ямы, задаваясь вопросом, когда она найдёт в себе силы, чтобы уйти. Но Лотти Паркер никогда не уходила.

Она заметила у стены под аркой отца Джо. Он был одет в джинсы, чёрный свитер с высоким воротником и широкую куртку. Он взял длительный отпуск. Всю свою жизнь он неосознанно жил во лжи, а теперь оплакивал родную мать, которую никогда не знал. Он выглядел потерянным, глубокая грусть читалась в его глазах. Лотти помахала рукой, но перестала, когда он зашагал прочь. Страдать из-за чужих секретов.

Это еще раз напомнило ей о её собственной семейной тайне, которую разбудило это расследование. Пожелтевшая папка с делом её пропавшего брата в ящике рабочего стола. Она гордилась его героизмом. О’Мэлли в ярких красках рассказал им историю Фитци, — историю её родного брата — жившего в «Санта-Анджеле». Её мать проплакала дни напролёт.

Лотти чувствовала, что Бойд подошёл к ней и встал рядом. Она ощущала его руку на своей спине, мягкую и успокаивающую.

— Там наверняка одни кости. Ты не должна на это смотреть, Лотти.

Она взглянула на тёмные окна, затем подошла к безымянной могиле под голой яблоней, освещённой сиянием полумесяца.

— Ещё как должна, — ответила Лотти, вглядываясь в тёмную глинистую землю. — Должна.