Глава 70

Один месяц спустя

Я не думала, что в Ишреме уже будет идти война.

Мы сидели на валесах, стоящих на краю утеса, и смотрели на равнину под нами, которая простиралась на многие мили. Изначально я ожидала увидеть множество крошечных деревушек вдоль дорог, которые мы проходили до сих пор. Но там стоял массивный белокаменный замок с огромной зубчатой подпорной стеной, тянущейся вдоль широкой реки, на другом берегу которой располагалась армия.

А между ними — зона военных действий.

По всему берегу реки были вырыты траншеи. Мост, который раньше вел на другую сторону, был разрушен посередине. Из земли торчали колья, служившие барьерами. Земля была вспахана и усеяна опаленными грудами пепла, которые все еще дымились в лучах позднего утреннего солнца, а вдалеке находилось поле, полное палаток. За баррикадами ползали люди. Даже с этой позиции я видела доспехи и копья. Флаги развевались на ветру. Пока я наблюдала за происходящим, за остроконечной баррикадой поднялся еще один флаг, словно насмехаясь над прохладной на вид крепостью с другой стороны.

— Что это? — немного шокировано спросила я. Почему-то я думала, что мы появимся в Ишреме — столице королевства Ишрем, которое носило то же название — и, возможно, перегруппируемся, прежде чем собрать армию. Очевидно, нас избили еще до начала сражений.

— Осада, — пояснил Арон, быстро окидывая взглядом происходящее на равнине.

— Но кто напал на Ишрем? Это ведь замок, верно? — я поднесла руку к глазам, заслоняя солнечный свет, и посмотрела на массивную крепость. По ту сторону стены ровными рядами располагались дороги и поля… но они были пусты, никто не ухаживал даже за урожаем. Последняя деревня, мимо которой мы проехали, была совершенно пуста, что нас заинтересовало.

Теперь мы поняли… все люди прятались внутри замка.

— Адассия, — заявил Маркос, и Арон кивнул.

За последний месяц я прошла ускоренный курс по истории Ишрема и Адассии — соседние королевства, завоеванные циклопами, воинами-варварами, около двадцати лет назад. Ишрем находился под полным контролем воинов, так как их королева вышла замуж за короля циклопов. А вот Адассия, похоже, была не так смиренна. В прошлом они уже бунтовали и боролись против власти циклопов.

— Точно. Они не были счастливы таким правителям, так что, думаю, это имеет смысл, — я окинула взглядом армию и ярко-красные знамена, развевающиеся над каждой палаткой и поднимающиеся над изуродованным полем боя. Мое сердце екнуло, когда я заметила знакомый символ топора. — Арон, они идут под твоим флагом.

— Вижу, — его голос излучал спокойствие. — Это многое объясняет.

— И что же? Поясни это нам, медленно соображающим людям.

Неужели они ожидали его? Знали, что он придет?

Или Спидаи предали нас? Все, что произошло, — это хитро спланированный план?

— Там, с Адассией, мой последний аспект, — он махнул в сторону скопища палаток. — Иначе какой смысл выступать против гораздо более сильного королевства? У них должно быть что-то или кто-то, способный склонить чашу весов в их пользу.

Гедонизм Арон здесь? Я еще раз осмотрела палатки в поисках признаков присутствия аспекта, но все, что увидела, — символ Арона на флагах и кованых нагрудниках. Но он не мог ошибаться. Воздух был словно наэлектризован, а солдаты казались слишком счастливыми, смеясь за баррикадами. Они вели осаду чертовски большого замка и почему-то верили в свою победу. Даже отсюда я сумела определить, что мужчины не испытывали напряжения. Будто у них был припрятан какой-то козырь.

Они вели бы себя так, если бы на их стороне был Бог сражений.

«Ты встретишь свою судьбу в Ишреме».

Черт бы побрал этих Спидай. Они не ошиблись в своем предсказании. Наша «судьба» собрала армию, когда как мой Арон отказался от войск. Я сдержала вздох. Иногда мне хотелось, чтобы у Арона было чуть меньше высокомерия и больше здравого смысла, но тогда он бы не был самим собой. Глядя на огромную армию Адассии, которую собрал гедонизм Арон, я решила, что чувствовала бы себя лучше, если бы мы вернулись и взяли солдат Новоро, которые желали служить моему Арону.

— Что же нам теперь делать? — спросила я, смотря на Арона, который пялился на хаос, развернувшийся внизу. — Каков наш новый план?

Керрен, Маркос и Солат молчали. Как и я, они ждали решения Арона. Мы не могли в одиночку справиться с целой армией. Без гребаных вариантов. К тому же навряд ли гедонизм Арон выставит перед нами свой якорь, чтобы мы могли ради забавы выстрелить в него.

По моей коже побежали мурашки. Я чувствовала себя более уязвимой, чем когда-либо прежде. В итоге я натянула капюшон на голову, будто это каким-то образом могло спрятать меня от неизбежной судьбы.

— Мы идем в Ишрем, как и планировали, — заявил Арон, кивая на неприступную крепость. — Спидаи не стали бы направлять нас по ложному следу.

Я не была в этом так уверена, потому что не могла избавиться от ощущения, что нами манипулировали.

Тем не менее я все равно собиралась поддержать любое решение Арона.

Он спешился, бросив последний взгляд на вражескую армию, и сосредоточил все свое внимание на мне, подойдя с протянутой рукой. Я приняла ладонь и слезла в валеса, тут же оказавшись в объятиях Бога. Арон обхватил мое лицо ладонями и страстно поцеловал, заставляя меня чувствовать, как его охватывает предвкушение.

Арон был счастлив, что мы приехали сюда. В особенности его радовала развернувшаяся война.

Конечно, его это радовало. Арон был Богом сражений. Мне приходилось постоянно напоминать себе об этом. Война — его хлеб с маслом. Что-то очень любимое. Наверное, я бы почувствовала то же самое, если бы увидела новую книгу «Сумерки» или целую коробку яиц «Кэдбери Крем». И все же меня это пугало.

Армия внизу означала, что мы приближались к концу.

После месяца преодоления гор, а затем перехода через бесконечный лес, ведущий к Ишрему, я должна была быть готова ко всему. Но не тут-то было. Хоть я не скучала по холоду гор и многочасовым катаниям на валесе по лесу, я все равно наслаждалась каждым днем, проведенным с Ароном и солдатами. Как ни странно, но это было «наше» время. Конечно, путешествие было не совсем увеселительным, но компания — великолепной. Каждую ночь я занималась любовью с Ароном, а после сворачивалась калачиком в его объятиях. Иногда секс был медленным и нежным, иногда — грубым и страстным, но всегда доставляющим наслаждение. Между раундами секса мы говорили обо всем и ни о чем. Я рассказала ему все о своей жизни… как была всего лишь одним из десятков кубиков в колл-центре страховой компании. Была никем. Вот только Арон не поверил, а я нашла это до боли милым. В его глазах я была настолько важной персоной, что он не мог представить, чтобы кто-то не замечал меня.

Арон тоже рассказал мне о своей жизни. О том, как когда-то, на заре цивилизации Аоса, был смертным. Палачом, конечно. О том, как в его деревню вторглось соседнее воинственное племя. Тогда многие мужчины были призваны служить королю, оставив поселение без защиты, если не считать Арона, который оправлялся после перелома руки. О том, как он защищал деревню от солдат, убивая их своим тесаком и удерживая врага с помощью одной лишь руки достаточно долго, чтобы женщины и дети сумели сбежать в горы.

Он погиб в бою, но Верховный отец был так восхищен им, что поднял Арона в Эфир и сделал Богом сражений. И бурь, которые периодически бушевали в Эфире. Каждый день я узнавала все больше об Ароне. Мне было грустно из-за того, что такой мужчина, сумевший забраться так далеко, был наказан Верховным отцом. Должно было быть что-то получше, чтобы наставлять Богов на правильный путь, хотя я так и не сумела придумать, что именно.

Не то чтобы я была неблагодарной. Мне действительно нравилось быть с Ароном, просыпаться в его объятиях и чувствовать себя счастливой, хоть это счастье и должно было скоро закончиться.

Когда Арон снова посмотрел на поле битвы, я ощутила, как мои надежды испаряются.

Арон хотел быть там. Я видела это. При взоре на предстоящее сражение он заряжался энергией так, как никогда раньше. Было еще рано, но я заметила, как на стенах крепости Ишрема собирались войска. Солдаты Адассии перегруппировывались, готовясь к нападению. Бойня наверняка будет кровавой, учитывая то, что солдаты наткнуться на каменные стены, защищенные рекой, но, похоже, это никого не волновало.

На мгновение мне захотелось взять Арона за руку и увести от всех и от всего. Ведь не существовало ограничений по времени для того, чтобы Арон убил свой аспект. Мы могли найти какую-нибудь маленькую хижину, спрятаться от мира и просто жить вместе, принимая каждый день таким, каков он есть. Черт, мы могли бы вместе встретить старость, и пусть смерть расставит все по местам. Возможно, якорь гедонизма Арона умер бы первым… и это был даже более вероятный сценарий, поскольку он, или она, должен был быть истощен любвеобильностью своего хозяина. Вероятно, было бы лучше, если бы мы позволили судьбе уладить данный вопрос.

Но… мой Арон не сумел бы так. Он не мог сидеть сложа руки и смотреть, как проходит жизнь. Ему нужно было торопить события. Идти в бой, потому что сражения были частью его сути. Арон жил войной. Речь шла не только о победе, контроле и о том, какой Аспект вновь вознесется в Эфир.

Дело в том, что Арон Бог войны. Я должна была смириться и принять Арона таким, какой он есть, либо вовсе отказаться от него.

Я осознавала это, даже если испытывала ужас.

Поэтому я сжала ладонь Арона, переплела наши пальцы и посмотрела на поле битвы.

— Наверное, он прячет свой якорь, — предположила я. — Хочет, чтобы он был достаточно близко, чтобы следить за ним, но достаточно далеко от битвы, чтобы не пострадать. Значит, якорь где-то в одной из палаток, — я жестом указала на скопище палаток.