На какой-то момент меня пронзает паника. Что если картель действительно хочет меня даже спустя столько времени? Джуд Пирсон мёртв для всех намерений и целей. Я использую псевдоним с любым деловым дерьмом, с которым я сталкиваюсь – с любым, с кем я общаюсь, кроме Гейба, – но я не глупый. Я знаю, какие у них связи.

– Доминго? – спрашиваю я.

Габриэль наклоняет голову в сторону.

– Они послали бы намного больше людей, чем одного парня, если бы знали о Доминго.

Я барабаню пальцами по столу, мои нервы на пределе, словно петарды.

– Тогда что за дела?

– Хороший вопрос, ми амиго. Ты же знаешь, как всё это работает. Убить меня – вот временная цель. Я умру, и кто-то другой займёт моё место, но деньги… их просто отрежут, и ты понесёшь большой ущерб, – парень берёт своё пиво.

– Так, ты хочешь сказать, что они хотят, чтобы умер я только потому, что отмываю твои грёбаные деньги? – я провожу рукой по волосам. – Ты, должно быть, пиздец как шутишь.

– Ах, – лёгкая ухмылка появляется на его губах, – никто не делает того, что делаешь ты.

– Существует ещё много тех, кто занимается отмыванием денег.

Гейб смеётся.

– Но нет тебе равных. Тебя невозможно отследить, ты словно призрак.

– Ну, я же мёртв, как ни как.

– Точно, – отвечает он с улыбкой. – Тебя не существует, и поэтому моих денег тоже не существует. Федералы, должно быть, гадят на себя, пытаясь их найти, – он ухмыляется. – Теперь у меня не так много проблем с федералами, но Лопес... он в Хуаресе. Они так далеко отсюда в его дыре, но он чувствует их каждый раз, когда делает дерьмо.

– Слушай, – стону я, – единственная причина, по которой я предложил отмывать твои грязные деньги, была защита, так как Федералы просто подставили меня и кинули…

– И посмотрите, господа, на нас сейчас, амигос, – хихикает он и поднимает своё пиво в воздух для тоста.

Я смотрю на парня без удивления.

– Но если это дерьмо будет угрожать моей чертовой жизни, Гейб...

– Думаю, он просто разведывал обстановку, – машет он мне рукой в воздухе. – Теперь он мёртв, поэтому он не сообщит ни о каком дерьме Лопесу. Я разберусь с этим.

– Тебе лучше его убить, – предупреждаю я.

– У меня есть парень, – Габриэль берёт сигарету из пачки на столе, помещает её между губ и подкуривает. – Он хорош. Малец сделает беспорядок, чтобы послать чёткое сообщение.

– Я не могу иметь дело с этим дерьмом.

– Ты слишком беспокоишься, дружище, – он улыбается, выдыхая густой дым.

– Ты сломал мой забор об члена картеля, и я не должен беспокоиться?

Габриэль закатывает свои чёртовы глаза в ответ.

– Не из-за чего. Это несущественно. Лопес – это проблема, и я с ней разберусь.

– Несущественно... – качаю головой. – Господи, Гейб!

Женщина в коротком платье выходит в патио с напитком в руке. Она переводит свой взгляд с меня на Габриэля, и улыбается, кусая губу. Я смотрю на часы и отталкиваюсь с кресла, указывая на Гейба.

– Клянусь Богом, ты мне нравишься, но ты должен держать свой дерьмовый картельный бизнес за пределами моего дома.

Он отмахивается от меня, его глаза теперь устремлены на задницу женщины.

– Увидимся сегодня днём, – произносит он, когда я направляюсь к ступенькам со стороны внутреннего дворика. – Эй, чолита, – я слышу, как он свистит женщине, и просто качаю головой.

У меня такое дерьмовое чувство, словно этот небольшой инцидент с забором только что вызвал цепную реакцию полного пиздеца. Может быть, я просто старею. Я стал лишком далёк от кровопролития и крови, которая когда-то присутствовала в моей жизни. Не знаю, но я просто не могу развеять это зловещее облако, нависшее над моей головой.

4

Тор

Сегодня день рождения Кайлы. И клянусь, для Джуда это намного волнительней, чем для неё, потому что мой двухлетний ребенок сидит на своём высоком детском стульчике и ест шоколадный торт на завтрак – по просьбе Джуда.

Джуд засовывает кусок в рот, сидя рядом с нашей дочкой и читая утреннюю газету. У Кайлы уже все волосы в шоколаде и одержимое выражение на её лице от волнения.

– У тебя прекрасно усвоится высокое содержание сахара, – говорю я Джуду, вытирая глазурь с лица дочери.

Марни заходит на кухню в штанах от спального комплекта и футболке, которая на нём висит. Он хватает свой кофе, смотрит на Кайлу и плюхается на кухонный стол.

– Мама жадина, да, Кайли? – воркует Джуд, щекоча нижнюю часть ножки нашей дочери. – Не хочет, чтобы наша маленькая принцесса ела торт в свой день рождения, – Кайла визжит, смотрит на меня и высовывает язык. Джуд смеётся. – Видишь, Тор, – говорит он, указывая на Кайлу, – она знает, что ты не в настроении в её особый день.

У меня отвисает челюсть.

– Ты… – обращаюсь я к дочке. – Не будь на стороне своего папы. И ты…, – я указываю на Джуда, – я обязательно расскажу ей, откуда у неё взялись ужасные зубы, когда она станет старше. Плюс сидячий образ жизни и пирог на завтрак... – я опускаю голову, смотря на его твёрдый живот. – Осторожней, папочка, – ухмыляюсь я.

Джуд усмехается, когда сует очередной кусок торта в рот и поднимает рубашку, чтобы показать свой нелепый пресс.

– Они никуда не денутся, куколка. А что касается зубов, – он делает ещё один большой укус, загрязняя нос глазурью, – вот для чего нужны дантисты. – Он вытирает руку салфеткой и встаёт со стула, наклоняясь рядом с высоким стулом Кайлы. – Думаю, маме нужно попробовать тортик, правда, маленькая куколка? – его взгляд обращается ко мне.

Она хлопает и улыбается, кивая на Джуд.

– Маме нужен торт, – говорит она.

– Я цивилизованная. Я не ем торт на завтрак, детка, – отвечаю Кайле, глядя на Джуда.

– Пф, – фыркает он, – ага, цивилизованная, – Джуд подходит ко мне с тортом в руке и наклоняется к моему уху. – Трахни меня так, словно заплатил за меня, Джуд, – шепчет он, смеясь. И я задыхаюсь. – Так цивилизовано, куколка, – он обходит меня по кругу, проводя пальцем по шее.

– Ты не… – шепчу я.

– Ты говорила, что эта маленькая фраза навсегда останется в моей голове. Дьявольски горячая, – он поворачивается лицом ко мне, чтобы Кайла не видела, как он хватает себя за член. – Мой член становится твёрдым, только от одной мысли об этом, – шепчет он. – Но, что насчёт этого тортика…

Я чувствую, как краснеет моё лицо, а пульс учащается. Мне требуется время, чтобы ответить ему.

– Так, что с тортом?

Прежде, чем я осознаю, что происходит, Джуд обнимает меня, мои руки прижаты по швам. Я не могу двигаться.

– Джуд… – рычу я

Кайла хлопает, смеясь.

– Мама глупая, – говорит она, и Джуд кивает.

– Да, мама действительно глупая, – он наклоняется близко к моей шее, его тёплое дыхание опаляет мою кожу. – Хочешь торт, куколка? – он держит кусок пирога, с капающей глазурью в нескольких дюймах от моего лица.

Я приподнимаю бровь.

– Если ты нападёшь на меня с куском торта, Джуд…

– Почему ты так думаешь?

– Потому что ты та ещё заноза в заднице, – бубню себе под нос, улыбаясь так сладко, как только могу.

– Ну, не стоило так, – следующее, что я осознаю, торт врезается мне в лицо. Джуд размазывает его по моей щеке и вплоть до волос, а Кайла в это время сильно гогочет.

Я провожу пальцами по лицу, мои пальцы стают липкими и покрытыми шоколадной глазурью.

– Ох, ты… – мне удаётся размазать шоколад по щеке Джуда, прежде чем он начинает уклоняться. Он бежит к кухонному островку, хватает горсть торта голыми руками, как неандерталец, и бросает его в меня. Я уклоняюсь и слышу стон Марни.

– Дерьмо, парень!

Я оглядываюсь и смеюсь над огромным куском торта, который прилип к шее Марни. Он вздыхает, отталкиваясь от стола. А Кайла смеётся так сильно, что её пухлое личико краснеет.

– Я хочу слезть, папочка. Вниз, – скулит она, поднимая свои ручки вверх.

Джуд подходит и снимает еёс вы сокого стула. Она немедленно поднимает с пола кусочки торта и бежит прямо к Джуду, хлопая рукой по ноге его джинсов и вдавливая глазурь в ткань.

Смеясь, я наклоняюсь и опускаю руки на колени. Кайла прыгает ко мне, поднимая свои покрытые тортом ручки.

– Оу, ты защищаешь мою честь, детка? – я поднимаю её, и она кивает.

– Господи, я тут в меньшинстве, – обижается Джуд, вытирая шоколад с джинсов. – Гейб приедет через несколько часов. Сказал, что у него есть сюрприз для Кайлы, – Джуд улыбается, выходя из кухни, демонстрируя свою сексуальную ухмылку. – Я собираюсь принять душ. А тебе стоит смыть этот шоколад с себя, куколка.

Я закатываю глаза.

– Извращенец.

***

Тучное белое облако закрывает собой солнце, пряча неумолимую жару. Джуд выходит на крыльцо, а Кайла бежит по саду к ступенькам с ромашкой в руке. Она взволнованно визжит, когда Джуд поднимает её, удерживая в своих татуированных руках. Я думаю, что он, вероятно, её самый любимый человек во всём мире. Она смотрит через его плечо с самой широкой улыбкой на лице, когда её карие глаза встречаются с моими.

– Ты готова к подарку, маленькая кукла? – спрашивает дочь Джуд.

Он выходит на пляж и обходит дом. Я следую за ними. Когда я прихожу на передний двор, я вижу Габриэля, стоящего с меленьким белым пони, грива которого заплетена розовыми лентами.

– Какого чёрта он здесь делает и почему у него пони? – сухо спрашиваю я.

Габриэль вспыхивает своей очаровательной улыбкой, адресованной мне. Я уверена, что он проделывал эти штучки типа «влажные трусики» с большинством женщин, покоряя их своей модной внешностью и красноречием, но я не большинство женщин.

– Подарок от меня Кайле, – мурлычет он.

Кайла кричит и тянется к этой маленькой штуке. Улыбаясь, Джуд обнимает её за талию, возвращая малышку назад.

– Все маленькие девочки хотят пони, Тор.

И теперь мы будем принимать всех животных от Габриэля и людей. Чудно блин. Я начинаю беспокоиться о том, что возможно мешок кокаина засунут в задницу пони.

– Ага, и где же эта животинушка будет жить? – я скрещиваю руки на груди.

– В саду. У меня есть сарайчик, – Джуд указывает через двор, и, конечно же, небольшое накрытие стоит за домом.

– Я не собираюсь убирать дерьмо за этим животным, – предупреждаю я.