Когда наш поцелуй стал еще глубже, чем я думала, я обхватила его ногой. У него перехватило дыхание, и что-то дернулось во мне.

Его стон перешел в рычание, когда он отстранился.

— Что случилось? — я почувствовал, как разочарование скрутило мой желудок.

Он тихо и глубоко вздохнул.

— Я не хочу быть тем клише, где мы занимаемся любовью перед тем, как отправиться в опасное путешествие, если один из нас не выживет в битве. Я хочу, чтобы у нас было что-то, чего мы будем ждать с нетерпением… что-то, что поможет нам преодолеть все трудности, которые ждут нас впереди.

— Понимаю. — Он был прав. Я убрала руки с его шеи и упала на спину. Моя голова утонула в подушке, как и мое разочарование.

Он приподнялся на локте, чтобы посмотреть на меня.

— О чем ты думаешь?

О чем я думаю? Так много всего. Как же я боялась будущего. Как же я волновалась за Ника. И как я боялась за Каррига и Шинед.

На мгновение в его объятиях, захваченная его поцелуями, я забыла обо всем этом.

— Ты наморщила лоб. — Он переплел свою руку с моей.

— Я просто устала. — Я перевернулась на бок, спиной к нему, и уткнулась носом в ладони под щекой. Он подвинулся ко мне сзади, обхватив рукой мое тело.

— Спи, — сказал он, прижавшись губами к моему затылку. — Я здесь, с тобой.

Лунный свет просачивался сквозь тонкую мембрану, закрывавшую единственное окно в похожей на стручок палатке. Я наблюдала за множеством неподвижных теней. Дыхание Бастьена щекотало мне шею, пока я, наконец, не заснула.

***

Когда я проснулась, Бастьен лежал на спине, закинув руку за голову. Он выглядел мирно спящим. Я прижалась губами к его щеке в мягком, почти невысказанном поцелуе. Его темные ресницы слегка дрогнули, но он не проснулся.

Я надела сапоги, завернулась в одеяло и на цыпочках вышла на улицу. Из дюжины или около того костровых ям в лагере в утреннее небо поднимались тонкие струйки дыма. Я прошла мимо своей палатки и направилась ко второй. Потребовалось несколько ударов по щитам палатки Леи, прежде чем она ответила.

— Доброе утро, утенок, — сказала она, окидывая меня взглядом и заплетая косу в свои длинные темные волосы. — Почему ты не оделась? Сегодня нам нужно начать пораньше. Яран и я уйдем после завтрака, и твоя группа тоже.

Я осмотрела свое укрытое одеялом тело.

— Наверное, мне нужна еще одна ванна.

— Хм… тебе бы не помешал душ. Они просто божественны. — Лея распахнула створку и кивком пригласила меня войти. — Что тебя беспокоит, что ты пришла в ночной рубашке?

— Мне нужна помощь кое в чем. — Я нырнула внутрь.

Она поджала губы и слегка наклонила голову, слушая, как я объясняю проблемы с моими новыми сферами. Ее пальцы продолжали вплетать волосы в косу, по-видимому, не задумываясь.

— Как ты думаешь? — закончила я. — Не могла бы ты дать мне несколько советов, как их контролировать?

Она цокнула языком и схватила с деревянного столика у кровати резинку для волос. Закрепив косу, опустилась на большие подушки в углу палатки.

— Ты что, забыла нашу тренировку с Шинед? Все точно так же, как ты узнала с розовым. Ты должна почувствовать это в своей сердцевине. Иди глубоко внутрь себя, чтобы вытащить ее.

Я села рядом с ней.

— Я знаю, как это сделать, и я вытаскивала шары из себя, но я не могу контролировать, какой из них появляется.

— О, — сказала она. — Как будто ты новичок. У нас есть первые годы, которые зажигают свои боевые шары с помощью заклинания, пока они не научатся заставлять их появляться по желанию. Это очень похоже на создание светового.

— Световой можно зажечь чарами, — пробормотала я себе под нос.

У светового есть свои чары! Почему я об этом не подумала? Мне также пришлось произнести заклинание, чтобы создать свой шар истины, прежде чем Лорелл, злая фейри, ударила меня древним заклинанием, которое разрушило его.

— Ты знаешь какие-нибудь заклинания боевого шара?

— Да, это формула. Это одна из первых вещей, которым нас учат в Академии. — Она встала. — Одевайся. Мы позавтракаем, а потом попробуем.

— Во-первых, я должна пойти к целителям и дать им рецепт Наны и свою кровь, прежде чем кто-нибудь еще умрет от этой болезни. — Моя нога запуталась в одеяле, и я немного споткнулась, пытаясь встать.

Лея усмехнулась.

— Постарайся не пораниться по дороге в свою палатку.

— Смешно. Увидимся примерно через час. — Я притворно нахмурилась, подтянула одеяло и, шаркая ногами, вышла на улицу.

Было здорово, что старая Лея вернулась. Но мне было интересно, как она держится. Разрушение чар, скрывавших ее эмоции, должно быть, заставило ее столкнуться с болью потери Каила. Я не знала, как спросить ее об этом, и это могло заставить ее снова пережить его потерю.

После завтрака Лея повела меня на поляну, спускающуюся с холма в дальнем конце лагеря. Моя рука болела, многочисленные следы от уколов были ярко-красными на коже. Целитель с трудом нашел хорошую вену, чтобы взять кровь. Это был лишь вопрос времени, когда лекарство будет роздано больным в деревне. Если спасение жизней было предательством в глазах Совета, мне было все равно, какой ценой, я делала это снова, снова и снова.

— Тогда ладно, — сказала Лея, поворачиваясь ко мне. — Что за чары ты использовала, чтобы создать шар истины?

— Mostrami la Verita, — сказала я по-итальянски.

— Покажи мне правду, — повторила она в переводе. — Интересно. Это совсем не похоже на ту формулу, которую мы учили. Интересно, это потому, что на самом деле это не боевой шар?

— Дядя Филип сказал мне, что это не типичный вид. Мой розовый был больше для сражений. С тех пор как я бросила его в люк в Сомниуме, он превратился в стекло.

— Странно, — сказала она. — Как это работает?

Мои мысли вернулись к Вероник и тому, как я использовала сферу на ней.

— Он разбивается о предметы или людей, режет их.

Она постучала пальцем по подбородку.

— О, это очень странно.

— С чего нам начать?

— Думаю, мы можем попробовать эту формулу, — сказала она. — Первая часть — accendere il, а затем просто помечаешь тип сферы, который хочешь вызвать. Например, у меня есть молния, поэтому я бы добавила fulmine. В этом есть смысл?

— Да, наверное.

Скорее всего, решив, что мне нужен визуальный контакт, она подняла открытую ладонь и сказала:

— Accendere il fulmine. — На ее ладони закружился ярко-желтый шар, по его поверхности пробежали молнии. Ее пальцы сомкнулись, высекая его, крошечные искры вспыхнули в воздухе, прежде чем исчезнуть. — Теперь ты.

Конечно, мне никогда ничего не давалось легко. Прошло несколько часов, прежде чем я зажгла огонь, произнеся заклинание accendere il fuoco, а затем ледяной шар, используя accendere il ghiaccio.

Я провела ладонью вверх и вызвала финальную сферу:

— Accendere la stun. — Из моей ладони вырос фиолетовый шар.

Лея, скрестив руки на груди и перекинув косу через плечо, одобрительно кивнула.

С каждой сферой, которую я создавала, образы смерти их владельцев преследовали мой разум. Хотя никому из них не было бы дела до того, что они убили бы меня первыми, я все еще чувствовала печаль от их потери. Мысль о том, что еще многие могут погибнуть в грядущих битвах, пугала меня. Избежать этого было невозможно.

Вот что происходит во время войны. И мы были на войне.

Я снова создала огненный шар и уставилась на него

— Вероник не была Стражем.

— Ты сама сказала. — Ее холодный взгляд при упоминании имени Вероник мог заморозить целый континент. — Не могу поверить, что она нас обманула. То, что она дочь Конемара, объясняет ее злое сердце.

Пламя, клубящееся на моей ладони, загипнотизировало меня, глаза защипало от слез.

— Я не могу выкинуть из головы образ ее приземления на меч. О том, как он разрывает ей грудь.

Лея крепко обняла меня, и я заключила ее в объятия.

— По прошествии нескольких дней память об этом поблекнет.

— Надеюсь, что так.

— Хотя я и хотела быть той, кто положил конец ее жизни, — сказала Лея, — чтобы увидеть, как ее глаза остекленеют в смерти, я чувствую большое облегчение, зная, что она ушла. Мне больно скучать по Каилу. Бывают моменты, когда я задерживаю дыхание в надежде, что больше никогда не сделаю этого. Но я слаба. И я хочу жить дальше. Сделать что-то хорошее во имя него. Он верил в тебя, утенок. Его вера никогда не колебалась, и он пошел бы с тобой до конца. Так что я это сделаю. Ради меня. Ради него. Но в основном ради тебя.

— Я не хочу, чтобы кто-то еще умер за меня, — прошептала я ей в плечо.

— Это честь — умереть за правое дело, — сказала она, отпуская меня. — Уже становится поздно. Я должна отвести тебя к Карригу до того, как нам с Яраном придется уйти. — Она встретилась со мной взглядом, скорее всего, чтобы подчеркнуть то, что собиралась сказать дальше. — Я не подведу тебя в Асиле. Мы вытащим Ройстона и остальных.

С этими словами она поплелась вверх по холму к лагерю.

Каждый шаг за ней был труден. Ноги у меня были такие же тяжелые, как и сердце. Я ненавидела саму мысль о разлуке с Яраном и Леей, но у нас с Бастьеном была своя миссия. После того как я показала ему кожаный футляр, найденный в Соборе Святого Патрика, мы разработали план. Мы должны были взять кровь у ближайших живых наследников первых высших магов. С Ройстоном у нас был Асил, но я не была уверен, что мы получим остальные шесть.

Когда мы подошли к дому целителя, дверь была распахнута настежь, и я вошла внутрь. Красный перевел Каррига из лагеря к целителям, чтобы ему было удобнее. Внутри пахло лимонами и свежесрезанными цветами. Стены были ярко-желтыми, а посреди покоробленного деревянного стола стояла большая ваза с пурпурными астрами. Я остановилась в дверях комнаты Каррига. Пожилая женщина с кривой спиной покачивалась в кресле рядом с ним. Казалось, что большинство целителей, которых я встречала, походили на нее — старые и сгорбленные.

— Как он себя чувствует сегодня? — спросила я, не зная, стоит ли мне входить.

Она встала и предложила мне сесть.

— Входи, дорогая. Ему бы не помешал дружелюбный голос. Он дергается со вчерашнего вечера.