— Не надо меня ненавидеть. Пожалуйста... пожалуйста, не ненавидь меня — я сделала все это для нас. Для тебя.

— Для меня, — повторил он. — Ты думала, что я этого хочу?

Все еще плача, Чарли кивнула.

— Ох, Чарлин. — Медленно, почти машинально, он положил руку ей на поясницу, но почему-то этот жест не казался особенно успокаивающим. «Нет, — подумала Вэл, — похоже, он удерживает ее на месте».

На самом деле, он именно это и делал. Глаза Вэл расширились.

— Подожди, — закричала она, — Гэвин! Не надо!

Задыхаясь, Чарли отшатнулась от него. Красное пятно показалось спереди на девственно-белой рубашке девушки, распространяясь вокруг растопыренных пальцев правой руки Чарли. Ее взгляд упал на рану в животе, и она задохнулась:

— Гэвин?

Он покачал головой. Она рухнула на пол неизящной кучей.

— Ты убил ее, — болезненно проговорила Вэл, отворачиваясь от сломанного тела Чарли. В ее смерти было что-то печальное и уязвимое. Такое привычное.

— Она бы убила тебя, — нахмурившись, Гэвин посмотрел вниз. Кровь Чарли оставила след на его рубашке. Он начал расстегивать пуговицы. — Это не было частью игры.

— Но ты убил ее.

Он поднял глаза, пригвоздив ее своим ледяным взглядом.

— Она расходный материал.

Вэл не могла поверить, что он может быть таким циничным.

— А как насчет Джеймса? Он тоже им был?

Гэвин отбросил в сторону свою испачканную рубашку, оставшись в белой майке.

— Да.

Это было больше, чем она могла вынести. Мучительный вопль вырвался у нее изо рта.

— Я не могу… Я больше не буду играть в эту игру — не тогда, когда люди умирают!

— Итак, Лиза и Блейк… Полагаю, они для тебя ничего не значат?

Вэл замерла, ее лицо скривилось в панике. Она направила кочергу, о которой до сих пор забыла, ему в грудь.

— Держись от них подальше, чудовище, или... или я заставлю тебя.

Гэвин сделала шаг ближе и коснулся кончика ее импровизированного оружия.

— Ты мне угрожаешь? — В его голосе не было злости, только удивление. И она с содроганием поняла, что его тело не было таким хрупким, как она сначала думала. Он мог легко одолеть ее... и знал это.

Она крепче сжала кочергу.

— Не подходи.

— Ты сможешь это сделать? — спросил он. — Хладнокровно убить меня?

«Да, сделай это. Убей его».

— Отпусти кочергу, Вэл. Ты не убийца. И никогда не будешь. Отдай ее мне.

Она судорожно вздохнула, и, за исключением дрожи, которую она не могла контролировать, Вэл не двигалась. Одним рывком металлический стержень легко выскользнул из ее рук.

— Как же я тебя ненавижу, — прошептала она.

— Знаю.

Слезы продолжали катиться по ее лицу. Она сердито отмахнулась от них.

— Почему ты так со мной поступаешь?

ГМ посмотрел на кочергу, а затем снова на ее заплаканное лицо.

— У тебя есть что-то внутри, что-то, чего не хватает другим, что делает тебя грозным противником, — он отстранился, ища в ее глазах то, в чем она даже не была уверена, — И оно же делает тебя более уязвимой. Вот почему я сделал тебя королевой. — Гэвин небрежно махнул кочергой в ее сторону. — Я не всегда могу предсказать, что ты собираешься сделать, и твоя совесть не позволит тебе бросить своих друзей, несмотря на все, что ты делаешь, чтобы усилить опасность, в которой они находятся, — он сделал паузу. — Я могу сделать им очень неприятные вещи, если ты решишь не участвовать.

Она заметила, как он взглянул на ее стиснутые руки.

— Но я не об этом хотел с тобой поговорить. Нет, я решил позволить тебе задать мне один вопрос — любой — в знак моей доброй воли.

— Ты соврешь.

— А если я дам тебе слово?

Вэл глубоко вздохнула. Ее взгляд упал на тело Чарли, и ей пришлось быстро отвести глаза, так как ее желудок сжался.

— В чем подвох?

— Никакого подвоха, моя дорогая. Просто и я смогу задать свой вопрос.