— Я понятия не имела, что она приедет. — Бабушка выпрямилась. — Она нашла опухоль в своей груди и боялась, что она раковая. Они с мужем годами пытались завести ребенка. Она боялась, что никогда не станет матерью.

Через окно мой взгляд следовал за Джейн к ее машине, мое сердце тянулось к ней.

Нет! Я не буду сочувствовать ей. Моя дочь была моим приоритетом.

Я повернулась к Кэсси. Моя мать достаточно отточила свои возможности для того, чтобы заглянуть в далекое будущее. Как Кэсси научилась делать такое за столь короткое время? Она была гораздо сильнее моей мамы? Именно поэтому её предсказания были такими интенсивными?

— Чему, черт возьми, бабуля тебя научила?

— Тому, чему мы с твоей матерью должны были научить тебя много лет назад, — ответила бабушка за Кэсси. — Как освоить свои возможности так, чтобы ты могла воспользоваться ими. Кэсси не должна бояться использовать свои возможности, впрочем, как и ты.

— Я... у меня было хорошее виденье, мамочка. — Губы Кэсси дрожали. Она крутила пальцы.

— Меня не волнует, что ты видела. Твои виденья должны прекратиться. Никогда больше не делай этого снова! Ни с кем!

Она отшатнулась, как будто я ударила её.

— Я только хотела помочь.

— Твои видения не помогают людям. Они пугают их до усрачки. — Мой собственный страх звучал в моем тоне.

— Молли! — закричала бабушка.

Все те разы, когда отец говорил, что мои способности сделали меня уродом. Что они были неправильными. Ненормальными. Его слова подняли свои уродливые головы и завыли. Заставляя меня говорить в точности как он.

По лицу Кэсси потекли слезы. Глубокие, рваные рыдания разрывали её горло. Её плечи затряслись. Моя грудь опустилась. Она была слишком юной, чтобы понимать.

— Кэсс…

— Я ненавижу тебя. — Она сделала глоток воздуха и взорвалась. — Мне все равно, если ты умрешь! Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — Она выбежала из комнаты и поднялась по ступенькам.

— Кэссиди!

Наверху хлопнула дверь. Я сдержала себя от погони за ней. Внутри моего живота, перекатывающийся жар распространился наружу к моим конечностям, как огненный шторм, двигаясь быстро, неконтролируемо. Я повернулась к бабушке.

— Ты должна была научить ее подавлять видения, а не вызывать их!

Бабуля разочаровано покачала головой.

— Успокойся прямой сейчас, Молли. Я не собираюсь обсуждать это, пока ты в таком плохом настроении. — Она ушла.

— Почему? Это потому что я кричу?

— Нет, — бросила она через плечо.

Я преследовала ее по коридору.

— Это потому что он всегда кричал, не так ли? Ты ненавидела, когда он придирался к маме, кричал и вопил. И ты никогда ни черта не делала с этим. Я пытаюсь помочь Кэсси, чего ты никогда делала для своей дочери!

Бабушка напряглась. Она замедлила шаг.

— Почему ты заблокировала меня, бабушка? Почему ты перестала открывать свой разум для меня? Потому что ты думаешь, что я такая же, как и он, не так ли?

Она резко остановилась, стуча чашками, и обернулась.

— Нет, но ты такая.

Я ахнула.

— Ты презираешь свои способности прямо как он. Ты контролируешь их, Молли. Они не должны контролировать тебя. И они не делают тебя ужасным человеком. Это то, чему я учу Кэсси, и то, чему мы никогда не уделяли время научить тебя. Ты не была… — её брови насупились. Она прерывесто дышала. — Ты была не единственной, кто боялся своего отца…

Чайный поднос с грохотом упал на пол. Чашки и блюдца разбились вдребезги. Горячий чай попал на мою обувь и голые голени. Я отскочила, резко вздыхая сквозь зубы. Бабуля покачнулась. Она прислонилась к стене.

— Бабуля!