Глава 12

Вторник, после полуночи.

Бабуля умирала?

Нет, она не могла.

Покинув дом Оуэна, и приняв душ, я прошлась по коридору от комнаты Кэсси до бабулиной, наконец, остановившись перед ее дверью. Мои мысли завертелись, подобно морскому стеклу в пучинах волн. Оуэн считал, что она умирает. Она была стара, но не настолько. У нее еще должно было быть в запасе много лет, и меня посетила мысль, что у нас будет еще много времени вместе.

Все эти годы, придуманные мною отмазки, чтобы оставаться в стороне — теперь были ничем, кроме как потерей времени.

Боже, Кэсси могла потерять нас обеих. Кто тогда о ней позаботится?

Пот стекал по груди и спине. Мое дыхание участилось, к тому времени как я вернулась в свою комнату, думая о Фиби. Мне нужно было поговорить с ней об этом завтра.

Мне нужно было чем-то занять свои мысли и я открыла пластиковые контейнеры, которые привезла с собой. Морское стекло мерцало несильным сиянием, будто светилось изнутри.

Настольная лампа светила не достаточно сильно, поэтому я передвинула одну из прикроватных ламп на пол и разложила свои инструменты.

По крыше барабанил дождь, а обогреватель гудел. Комнату наполнил теплый воздух, лаская мою шею, когда я сгорбилась с плоскогубцами и проволокой. Через несколько мгновений скручивания и придания формы мои плечи расслабились, и суматоха, назревающая в моей голове, ослабла, когда я сосредоточилась на своей работе.

Позже, в два тридцать утра, я сложила свои принадлежности и пошла в комнату Кэсси, где начала считать обратный отсчет, как и во многие другие ночи, с конца января. Я не знала, почему кошмары приходили в это время. Возможно, это происходило, когда она входила в фазу сна. Но, я могла рассчитывать на их появление.

Дисплей на часах у тумбочки Кэсси вновь изменился. 2:50. Время почти пришло.

Она дышала ровно. Легкое похрапывание нарушило тишину комнаты. Настало 2:55, а затем тоже сменилось. 2:59. 3:00. Я отпрянула от двери и прошла вглубь комнаты. 3:01.

Кэсси фыркнула. С ее уст слетел мягкий вздох. Я нахмурилась. Неужели она все еще спит? Кэсси никогда не спала после трех, когда у нее были видения.

Она пошевелилась, перекативаясь на бок. Она столкнула Банни с кровати. Я подняла игрушку и посмотрела на Кэсси. Ее губы были слегка приоткрыты, а на лице читалась улыбка. Если ей и снился сон, то точно не обо мне. Она спала слишком мирно.       

Я посмотрела на часы. 3:05. Я взглянула на Кэсси, которая все еще спала. Затем, я посмотрела на свои руки, в которых на меня уставился глаз-бусина Банни. Кэсси не видела сновидения.

Без паники.

С того дня, как проявились ее способности, я желала того, чтобы у моей дочери закончились ночные кошмары. Неделями я мечтала, чтобы видения прекратились. И бесчисленное количество недель я желала ей нормального ночного отдыха. Но не сегодня. Мне были нужны ее кошмары. Она должна была сказать мне, где я утону. И как.

Я сжала Банни. Почему сны прекратились сейчас? Что стало не так? Мой ум начал обдумывать события последнего дня. Я разговаривала с Оуэном на крыльце, затем уложила Кэсси в постель. Прочитала ей историю. Бабуля принесла чай.

Чай.

Я схватила чашку на тумбочке и понюхала листья на дне чашки. Грязные носки, засохший пот. Я сморщила нос. Не удивительно, почему Кэсси было противно его пить. Какие травы использовала бабуля?

Выпей и тебе приснятся сны принцессы.

Никаких кошмаров.

Я вернула чашку на блюдце и сунула Банни под одеяло. Кэсси зашевелилась и что-то проборматала во сне.

— Кэсс. — Я потрясла ее за плечо.

Ее ресницы дрогнули, глаза распахнулись. Она растерянно оглядела комнату, а затем увидела меня, склонившуюся над ней.

— Мамочка?

— Привет.

— Уже утро? — нахмурилась она.

— Нет, дорогая, все еще ночь. — Я присела на кровать. — Ты не проснулась.

— Я устала, — зевнула она.

— Тебе снился сон?

Ее веки сомкнулись.

— Нет, — пробормотала она.

Нет.

У меня задрожали руки.

Я встала и посмотрела на нее сверху вниз.

— Прости. — Кэсси глубоко вздохнула.

Ох… черт.

Я обошла комнату, зажав рот ладонями. Что я должна была сделать? Должно быть что-то еще, помимо того, чтобы избегать пляжа, потому что вчерашняя экскурсия показала, что я не могла даже этого. Что, если я в конце концов все равно окажусь в воде, как бы сильно я не постаралась бы этого избежать?

Я снова подошла к Кэсси.

— Ты можешь рассказать мне побольше о том, что ты видела вчера?

Она выпрямилась и обняла Банни. А затем покачала головой.

— Было темно или солнечно?

Она пожала плечами.

— День или ночь? Пляж или бассейн? Ты была со мной, или я была одна? Хоть какие-нибудь идеи?

— Я не знаю. — Ее губы задрожали.

— Черт возьми, Кэссиди. Я могу умереть. Я должна знать, как предотвратить это.

Я прошлась по комнате, один раз, второй… и вернулась обратно к Кэссиди. По ее лицу текли слезы, оставляя блестящие дорожки на ее щеках. Она грубо потрепала Банни за ухо.

— Я не знаю, — всхлипнула она.

Мой позвоночник запылал от жара. Слова потрескивали у меня во рту.

— Ты должна что-то знать. Дай мне хоть что-нибудь! Хоть что-то, черт возьми! Думай! ПОДУМАЙ!

— Я, я, я… — закричала она. — Вокруг твоей головы повсюду была вода. Ты не могла дышать. Это все, что я видела. Это все, что я видела. Это все…

Мои руки метнулись ко рту. Меня чуть не стошнило.

— О, мой Бог, мне так жаль.

Она быстро моргнула, ее зрачки сильно сузились, что она едва могла сфокусироваться.

Я сильно выругалась, прикрыв рот ладонью. Я не хотела воздействовать на нее. Я не хотела терять контроль.

— Мне страшно, мамочка. — Она всхлипнула, ее маленькое тельце задрожало.

Я рухнула на кровать, и обняла ее, уткнувшись лицом в ее волосы.

— Прости меня, Кэсси, — всхлипнула я. — Я не хотела напугать тебя. Никогда больше. Я обещаю. Это никогда не повторится.

Но это могло повториться. Слова эхом разнеслись в моей голове. Так или иначе, предполагалось, что, то, что я сделала в прошлую пятницу, наконец, означало, что я научилась контролировать свои способности. Потому что, когда мои эмоции выходили из под контроля, мои способности, естественно, следовали тому же примеру.

— Мне жаль, я больше ничего не знаю, мамочка. — Она плакала у меня на плече. — Я обещаю, что спасу тебя. Я обещаю.

— Милая, пожалуйста, не думай, что все зависит от тебя. Ты уже и так достаточно беспокоишься об этом. Мама позаботится о себе. — Кроме того, матери должны были заботиться о своих дочерях, а не наоборот.

Прижимая ее к себе, я почувствовала себя худшей матерью на планете. Я не хотела, чтобы она потеряла меня.

— Я не хочу потерять тебя, — прошептала она.