Глава 5

Понедельник, полдень.

Прохожие останавливались поглазеть на нас. В их взглядах читалось любопытство, и даже обвинение. Я не хотела, чтобы они начали спрашивать, почему кричала Кэсси и не хотела, чтобы они услышали то, что она говорит. Они бы не поняли. Поэтому я сделала единственное, на что оказалась способной с учетом обстоятельств. Взяла ее в охапку, вместе со своей сумочкой и телефоном, и быстро зашагала к машине мимо глазеющих зевак.

По пути домой я позвонила в колледж и объяснила, что у меня чрезвычайная ситуация и мне нужно уехать из города. Также я оставила сообщение на автоответчике школы Кэсси. Я не назвала точную дату, когда мы вернемся, но дала им номер своей бабушки. Ей я позвонила следующей.

— Мы едем, — сказала я, удивившись тому, как спокойно это прозвучало.

— У? — спросила она. — Когда?

— Сейчас. Мы будем у тебя через пару часов. — Я закончила разговор.

Когда я подъехала к дому, предчувствие Кэсси тяжестью осело у меня в груди. От этого я начала задыхаться, сидя на водительском месте. В это время Кэсси смотрела на меня с испуганным выражением на лице.

Двигайся, Молли. Сделай что-нибудь.

Я выбралась из машины, позвав Кэсси последовать за мной. Оставив ее одну стоять в прихожей, я помчалась через дом, хватая туалетные принадлежности и одежду и бросая все в наши чемоданы. Пока я все упаковывала, из моих легких вырывались короткие выдохи, лицо горело, а шея вспотела.

Я поспешила по коридору в свою студию, где открыла крышки на пластиковых контейнерах с морским стеклом, проволокой и инструментами, увенчав эту стопку своим портфолио. Затем вспомнила, что тесты моих студентов были все еще в машине и нуждались в проверке. Я не знала, почему думала, что мне все это нужно. Может быть, выполнение обычных задач убедит нас обеих, что жизнь может продолжаться вполне нормально. Или, возможно, я просто хотела сделать вид, что предчувствие Кэсси было не правдой.

— Я не собираюсь умирать.

Подняв вещи, я двинулась по коридору, чуть не столкнувшись с Кэсси.

Она хныкала, поглаживая Банни за ухом. По ее щекам текли слезы, придавая ей вид фарфоровой куклы под флуоресцентным светом люстры.

— Кэсси! — воскликнула я и отбросила вещи в сторону.

Они приземлились с глухим стуком. Я упала на колени. — Не плачь, Русалочка. Пожалуйста, не плачь.

— Не оставляй меня. — Новые слезы хлынули, как волна, выброшенная на берег.

— Я никуда не уйду. Обещаю, — сказала я так успокаивающе, как только могла.

— Но, я же видела…

— Что ты видела? — спросила я, когда ее голос замер. — Ты знаешь, почему я не могла дышать?

Ее губы скривились в гримасе, и она пожала плечами.

Как-то Кэсси сказала мне, что ее видения похожи на музыкальный клип. Картинки мелькают с бешеной скоростью. Это происходило так быстро, что изначально у нее было лишь собственное представление о том, что должно произойти. Но что-то похожее из реальных событий срабатывало толчком и вызывало предсчувствие. Пока моя влажная блузка холодила кожу, я прокручивала в голове, что делала прямо перед тем, как Кэсси запаниковала. Включились разбрызгиватели, намочив мне лицо, волосы и рубашку. Я была мокрой.

«Все еще мокрая», — подумала я, задрожав, когда это до меня дошло.

Мой взгляд переместился на контейнеры с морским стеклом.

«Конечно», — подумала я с приливной волной грусти, которая обожгла мои легкие и глаза. Океан. Мой второй дом.

— Ты думаешь… — начала я. У меня перехватило дыхание.

Мои глаза заблестели, и я сглотнула огромный ком в горле. — Думаешь, что я утону Кэсси? Может быть, поэтому я не смогу дышать.

— Я не знаю, — неуверенно ответила она. Ее взгляд стал затуманиваться. Через мгновенье ее глаза засветились, как биолюминесценция, сверкая в тусклом коридоре. Она быстро закивала. — Да, да, верно. Я думаю, ты утонешь.

— Тогда, хорошо. Я верю в то, что ты видишь. Действительно верю. Но, Кэсси, сладкая. — Мои руки метнулись к ней, касаясь ее рук, плеч. Я взяла в ладони ее щеки. — Твои возможности новы. У тебя было только несколько видений. И то, что они сбылись так быстро, еще не значит, что все они сбудутся.

Она покрутила ухо Банни и втянула нижнюю губу.

— Помнишь, ты думала, что рассказав Грейс несчастном случае с велосипедом, сможешь остановить ее от поездки на нем до школы? Тогда бы не было аварии, и она бы не пострадала? Я просто буду держаться подальше от воды, тогда я не утону. Как тебе такой вариант?

— Ок… — икнула она, — …ей.

— Послушай меня. Я не собираюсь умирать.

Я не могла умереть. Мне нужно было позаботиться о ней… Я единственная, кто мог сделать это. Бабуля Мэри была слишком стара, чтобы беспокоиться о воспитании ребенка. Она родила мою мать к тридцати годам, а теперь ей было за семьдесят. Моя подруга Фиби, крестная мать Кэсси, тоже больше не рассматривалась, как вариант. В прошлом году она развелась и после кончины родителей жила на свое небольшое наследство и алименты бывшего мужа, чтобы прокормить пять ртов. У нее было достаточно денег, чтобы продержаться следующие несколько лет, пока все четверо детей не пойдут в школу и она не сможет вернуться на работу.

Что насчет отца Кэсси, она никогда не знала его, упокой Господь его безрассудную душу.

Я притянула Кэсси в свои объятия и крепко обняла.

— Мы будем в порядке. Все будет в порядке. Теперь… — я отстранилась, чтобы посмотреть на нее, убирая кудри, прилипшие к влажным щекам, — …почему бы тебе и Банни не пойти в свою комнату и не собрать то, что ты хотела бы взять к бабуле. Возможно, раскраску и цветные карандаши?

— Ладно. — Она поцеловала меня в щеку и нехотя выбралась из моих объятий.

Я прикрыла свое лицо руками. Срань господня. И что мне делать?

Избегать воду, как я и говорила Кэсси. Вздохнув, я поднялась на ноги, собрала контейнеры и отнесла их в машину.

* * *

Полчаса спустя, с упакованными и загруженными сумками в джип, мы поехали на север. Мы не были там около двух лет. Между школой Кэсси и моим расписанием учителя, которое включало в себя и летние месяцы, было проще, чтобы бабуля приезжала к нам. Но она не навещала нас с каникул, которые были до того, как проявились способности Кэсси.

Когда я выехала на автостраду, начался дождь. Кэсси громко зевнула, и через некоторое время шум колес по асфальту и ритмичное шуршание дворников по стеклу убаюкали ее.

Поездка заняла два с половиной часа. Кэсси спала почти всю дорогу, проснувшись, когда мы ехали через город. За окнами машины мельками художественные студии и кафе, оформленные полосатыми навесами, колыхавшимися от морского бриза. Мы проезжали мимо магазинов и антикварных лавок, они выглядели знакомыми, но я не чувствовала, что принадлежу этому месту. Я не считала Пасифик-Гроув домом с тех пор, как однажды уехала, чтобы учиться в Колледже ювелирного искусства и дизайна в Лас-Вегасе, и я не собиралась снова называть его домом. Возвращение в Пасифик-Гроув всегда пробуждало во мне страхи и сомнения относительно моих собственных способностей. А оставаясь в Пасифик-Гроув я рисковала жизнью единственного человека, которого когда-то любила больше всего.

Во мне поселились вина и сожаление, заставляя задрожать. Отодвинув эти чувства в сторону, я сосредоточилась на наших неотложных нуждах: найти помощь для Кэсси… и сохранить мне жизнь.

В зеркале заднего вида я увидела, как Кэсси осматривается вокруг, изучая все, что происходит за окнами. Я открыла свое окно и вдохнула соленый морской воздух. Дождь прекратился. Дороги блестели от раннего послеполуденного солнечного света, пробивающегося сквозь облака. Мы повернули на дорогу, ведущую к дому бабули, где до горизонта простирался глубокий синий залив. Подъехав к тротуару позади бабулиного выцветшего синего «Фольксваген Жук», я остановилась перед тем, что раньше было ее ветхим, старым, угрожающим развалиться викторианским домом тысяча девятьсот одиннадцатого года. На его месте стоял перестроенный викторианский коттедж, выкрашеннывй в ярко-фиолетовый цвет. В моей голове всплыл образ гигантского пасхального яйца.

— Бабуля привела в порядок свой дом. Очень красиво, — сказала Кэсси. — Он фиолетовый.

Я вытаращила глаза. Бабуля упоминала пару раз, что немного поколдовала над домом. То, что я увидела, было не немного.

Хотя, дом был прекрасен. Ничего общего с тем, в котором я выросла. Пышные ветки лаванды вырывались через пробелы нового, но старомодного деревянного забора. Ползучая лоза с розовыми розами цеплялась за решетчатый вход в сад.

Открылась передняя дверь, и на крыльцо вышла бабуля, широко раскинув руки.

— Бабуля! — Кэсси вылетела из машины.

Она зарыдала, когда добралась до бабули, которая ее подхватила и крепко сжала в объятиях. Кэсси спрятала лицо в складках свитера своей прабабушки. Бабуля встревоженно посмотрела на меня. Плечи Кэсси тряслись, и мои глаза наполнились слезами.

Я вылезла из машины и повернулась прямо к океану в конце улицы. И замерла. Мои руки метнулись ко рту. Какого черта я здесь делаю? Поехать к бабуле, которая жила у пляжа, было самой худшей идеей, которую я могла совершить, учитывая предчувствие Кэсси.

Темно-синие волны плескались за елями, которые выстроились на бульваре Оушен-Вью с видом на океан, по пути пересекаясь с улицей бабушки.  Обычно это зрелище в сочетании с запахом соли и морских водорослей вызывало во мне чувство предвкушения. Привлеченная пляжем, как мой отец был привлечен алкоголем, я бы все бросила и помчалась к берегу, чтобы поохотиться за грубыми принесенными океаном осколками стекла. Океан был моей зависимостью. Местом, которое я любила больше всего.

«Но, нет же», — подумала я, смотря прямо на воду залива моей самой любимой бухты. Любимый пляж. Это то место, где я должна утонуть?

Черт, Молли, ты не утонешь. Я захлопнула дверь машины. Избегать пляж — таков был план. Проще простого. Я открыла багажник и разгрузила машину, расставив наши чемоданы и мои пластиковые конотейнеры на тротуаре.