Глава 19

Итак, все... изменилось.

Кора за завтраком сидела за одним столом с Маркусом. Да, за столом, а не под столом или рядом со столом у ног Маркуса.

Она покачала головой и откусила еще кусочек яичницы.

Маркус читал газету, совершенно не обращая на нее внимания. Сегодня утром он не сказал ни слова, даже когда поставил ее тарелку на стол напротив своей, а не на пол.

Это произошло впервые. Последние несколько дней, даже после того, как он снял цепочку, тарелка все еще оставалась на полу.

Кора не знала, как к этому относиться. Неужели он вознаградил ее за покорность в спальне? Или просто наконец понял, что нет никакого смысла держать ее на цепи, если она все равно попытается покинуть пентхаус?

Впрочем, это было бы правдой с самого начала, так что цепочка была скорее для унижения и подчинения, чем для того, чтобы держать ее в ловушке. Итак, считает ли он ее достаточно запуганной после полицейского участка и... ползания?

Она покраснела при этом воспоминании.

Или, возможно, в этом и был чертов смысл, чтобы она постоянно задавала вопросы и сомневалась в себе, да так что сама не знала, что произойдет дальше. Потому что, несмотря на то, что каждый раз, когда Маркус брал ее в постель, доминируя и требуя, он уводил ее в место экстаза за пределами разума, где существуют лишь чувства... лишь проснувшись утром, она понимала, что снова может думать.

И она не знала, что и думать о том, как ее тело приветствовало его. Маркуса. Держащего все под контролем. Он властвовал над каждой минутой ее жизни.

Кора с громким стуком уронила вилку на тарелку и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

Маркус, наконец-то, опустил газету и бросил на неё мимолетный взгляд.

— Сегодня вечером мы идем гулять. Так что прими душ и приведи себя в порядок.

Что?

— Что?

Он опустил газету настолько, чтобы снова взглянуть на нее с непроницаемым выражением лица. — Если ты этого не сделаешь, я сделаю это за тебя.

— Хорошо, — отрезала она.

— Стилист придет в четыре. Будь готова к тому времени.

— Мне нечего надеть.

— Она принесет платье.

— А куда мы...

— Хватит, — нетерпеливо оборвал он ее.

Кора возмущенно стиснула зубы. Но если он говорил правду… и он действительно собирался вывести ее из пентхауса… Что ж, она не умрет, если будет играть по его правилам еще один день.

Она приняла душ. Потом в четыре часа раздался стук в дверь. Маркус открыл ее, и вошёл худощавый, стильно одетый мужчина, тащивший чемодан и вешалку, на которой, как предположила Кора, висели платья в черных мешках для одежды.

— Не разговаривай с ней, — резко приказал Маркус. — Я сам выберу платье.

Кора сердито посмотрела на него, чувствуя, как пылают ее щеки. Неужели так будет всю ночь? Он будет унижать ее перед кем бы то ни было, кого бы они ни встретили, куда бы ни пошли?

Кора глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Это неважно. Ее гордость не имела значения. Она может вести себя прилично. И она не станет вести себя так глупо, как в прошлый раз.

Она не будет звать на помощь при первой же возможности, когда выйдет из пентхауса. Нет, в эту игру нужно играть умно. Если Маркус хочет, чтобы она была марионеткой на веревочке, она должна притвориться, что танцует.

Но это не значит, что она не могла использовать сегодняшний вечер, чтобы узнать все, что нужно, и найти союзников.

Потом она мило улыбнулась стилисту, которая кивнула Маркусу, явно напуганная, если не откровенно его боялась, и жестом указала на большую ванную. — Если вы пройдете сюда, мы сможем начать.

Спустя три часа ее накрасили, завили волосы и уложили в элегантную прическу с локонами, ниспадающими на одно плечо.

Маркус выбрал красное платье, гораздо более смелое, чем то, что она когда-либо выбрала бы для себя. Спереди оно выглядело скромно, но смелая драпировка перекидывалась через плечо, обнажая спину, так что стилисту пришлось использовать специальную ленту для одежды, не оставляя ни единой обнаженной частички тела.

Кора смотрела в зеркало во весь рост, чувствуя себя еще более сбитой с толку, чем в день свадьбы.

Она выглядела утонченной и светской. Куда лучше, чем себя чувствовала. Она была девушкой с фермы из Канзаса.

Кора покачала головой. Нет, это неверно. Уже нет. Она уже не та наивная девушка, которая впервые приехала в город на автобусе три месяца назад. Только не после Маркуса.

И все же она не такая... Она повернулась, посмотрела в зеркало на дерзкий вырез платья на спине и увидела, что Маркус подходит к ней сзади.

При виде его у нее перехватило дыхание.

Маркус в смокинге был… устрашающим. Грозным. Потрясающе красивым.

Он подошел к ней вплотную. Она ахнула, когда он быстро положил руки ей на шею, и, затаив дыхание, смотрела в зеркало, как он с помощью маленького странного ключа отпирает ошейник на ее шее.

Она могла только догадываться, что подумала об этом стилист. Громоздкая нержавеющая сталь явно не сочеталась с элегантным внешним видом, но, следуя приказам Маркуса, стилист не произнесла ни слова.

Маркус бросил ошейник на кровать позади себя и достал из кармана пиджака большую квадратную бархатную коробку. Он молча поставил ее на комод рядом с зеркалом и открыл.

Что это?..

— Это оже...

— Да.

У Коры округлились глаза, когда он поднес к ее шее изящное бриллиантовое ожерелье. По телу пробежали холодные мурашки, когда он приподнял ее волосы. Кончиками пальцев он провел по ее коже, застегивая украшение на шее.

Сверкающее бриллиантовое ожерелье толщиной в один дюйм искрилось даже в тусклом свете комнаты. Оно выглядело так, словно состояло из сотен мелких бриллиантов и более крупных, образующих в центре узор.

Должно быть, оно стоит целого состояния.

Кора невольно подняла руку, чтобы прикоснуться к великолепному ювелирному изделию, но в последнюю секунду остановила себя и снова опустила руку. Кора с трудом сглотнула, и бриллианты засверкали от этого движения.

— Почему?

— Чтобы все знали, что ты моя.

Кора кивнула. Наконец-то, ответ, который имел смысл.

— А что, если я его нечаянно потеряю? Или застежка сломается, и я не замечу, как оно упадет, или...

— Оно не упадет. Сегодня, я надеюсь, ты не потеряешь и это снова.

Он вытащил еще одну коробочку, поменьше и знакомую, и открыл ее.

В ней лежало ее обручальное кольцо, то кольцо, которое она бросила через всю комнату в первую же ночь. Неужели это произошло всего две недели назад? Казалось, прошло целое столетие.

Она посмотрела на отражение Маркуса в зеркале, но его лицо было каменным. Бесстрастным.

Она достала кольцо из коробочки и надела его на безымянный палец левой руки.

После этого Маркус положил большие прохладные руки на ее обнаженные плечи и встретился с ней взглядом в зеркале.

— Сегодня ты меня не опозоришь. Ты будешь вести себя как настоящая жена.

— Потому что боги не позволяют тебе запятнать свою безупречную репутацию? — насмешка вырвалась из нее раньше, чем она смогла сдержаться.

Маркуса это не рассмешило.

Он провел рукой от ее обнаженного плеча к горлу, и впервые за весь день она увидела, как в его глазах вспыхнул огонь.

Он не сдавливал ей горло вокруг колье, но держал руку на нем.

И в подтверждение того, что Кора больше не была простой фермерской девушкой из Канзаса, вид в зеркале и ощущение его властной руки заставляли ее трепетать всеми фибрами души, не вызывая страха.

Возможно, она уже не невинная, но, безусловно, такая же глупая. Потому что ее сердце также замерло от его прикосновения.

Она отвернулась от зеркала и направилась к двери. — Полагаю, наша колесница ждет.

Так что, стилист, платье и ожерелье должны были ее насторожить. Но Кора все еще не ожидала, что Шаро остановит машину перед красной ковровой дорожкой. Это был настоящий гала-концерт. Красная ковровая дорожка.

Это был благотворительный бал, как Кора позже узнала, когда Маркус взял ее под руку, и ее ослепили вспышки фотокамер, когда они шли по вышеупомянутой красной ковровой дорожке в бальный зал отеля «Элизиум», единственного отеля в Нью-Олимпе более роскошного, чем «Корона».

Кора изо всех сил старалась не смотреть по сторонам, когда видела вокруг себя знаменитых актеров, актрис, музыкантов и политиков.

Маркус шел сквозь толпу, не моргнув глазом, и Кора старалась не отставать. Время от времени он останавливался и вел светскую беседу. И он был очаровательным. Даже харизматичным. Он представил ее всем, его рука всегда находилась у нее на пояснице.

Кора официально вошла в сумеречную зону. Маркус улыбался. Очевидно, это спектакль, который он мог устроить по своему желанию, но все же она забыла, как выглядела его полная улыбка. Ямочка. Она совсем забыла о потрясающей ямочке.

Был ли он таким, когда они «встречались»? Хотя нет, после двадцати минут наблюдения за ним она поняла, что нет. Она не знала, то ли радоваться ей или бояться, что у него не хватило сил притворяться так долго, чтобы привлечь ее, то ли это означало, что она с самого начала смогла увидеть немного больше его настоящего.

Или, возможно, она до сих пор понятия не имела, кто он на самом деле.

После того, как выполнил все, что считал нужным, он повел ее посмотреть предметы аукциона, которые пожертвовали для благотворительного вечера. На торги выставлялись самые разные вещи. Картины. Ложи для популярных спортивных команд. Ужин с мэром. Вертолетная экскурсия по городу. Билеты в театр.

Билеты в театр — единственное, что соблазняло Кору. Она пообещала себе, что, как только у нее появится хоть какой-то доход, она пойдет посмотреть спектакль.

— Тебя что-нибудь привлекло? — спросил Маркус. — Может, сумочка или две?

Она закатила глаза и положила флаер самого популярного представления на Театральном ряду. — Сейчас здесь никого нет. Тебе не нужно продолжать играть.

— Ты только что закатила глаза? — вопрос прозвучал тихо и немного недоверчиво.