Он медленно шагнул ко мне, и я сделала тоже самое. Мы встретились у моей кровати. Он бросил сценарий на одеяло и обеими руками, обхватив мои щеки, скользнул вниз по моей шее, приближая мои губы к своим. Я ждала, секунды тянулись, а мои колени начали дрожать. Он моргнул раз, другой, потом откашлялся и снова потянулся за сценарием.

— И на этом моменте мы целуемся или что-то в этом роде. Так что нам, вероятно, следует перейти к следующей сцене.

— Я думаю, нам надо попрактиковаться.

— Я так не думаю.

— Почему? Это ведь для спектакля, верно? Будет неловко, если на сцене поцелуй будет выглядеть так, будто мы не можем даже находиться рядом друг с другом, не говоря уже о том, чтобы притворяться возлюбленными. — Как только эти слова слетели с моих губ, я поняла, что в них кроется более глубокий смысл. Мне просто нужно было, чтобы он читал между строк.

По вене, пульсирующей на его шее, я поняла, что его сердцебиение участилось. Он нервничал, а я никогда раньше не видела его таким. В груди у меня все сжалось, и я скрутила сценарий в руках, чтобы хоть чем-то заняться.

Вероятно, это заняло всего минуту, но мне показалось, что прошла целая вечность в ожидании его реакции. Вместо того, чтобы ответить, он сократил пространство между нами и скользнул руками вверх по моей шее. Его пальцы мягко давили на мой затылок, большие пальцы легли на мои щеки, медленно поглаживая вниз, до линии челюсти и обратно, пока он не отрываясь смотрел на меня. Мы так давно не были достаточно близки, чтобы по-настоящему увидеть друг друга. У меня перехватило дыхание.

Он наклонил голову, его глаза все еще были открыты. Я приподнялась на цыпочки и положила две трясущиеся руки на его торс.

— Все в порядке, — прошептала я.

— Ты уже это говорила. — Он облизнул губы и прижался ко мне, его бедра расположились чуть выше моих.

— Я серьезно. Я очень серьезно. — Я не собиралась умолять. Я просто хотела решить все здесь и сейчас.

В ту секунду, когда наши губы встретились, мне пришлось бороться с желанием повались его на мой матрас, оседлать и доказать, что я говорю правду. Мне хотелось сорвать с него рубашку и целовать его везде. Хотелось пощекотать его колено, заставить его смеяться и увидеть ту улыбку, которой мне так не хватало, без которой было почти физически больно.

Его губы были нежными, мягкими и теплыми. Поцелуй был не сценическим, а настоящим. И я сжала рубашку на его талии, чтобы получить больше власти, а затем раздвинула губы, позволяя ему попробовать и исследовать меня языком. Он был так хорош, что я даже не заметила собственных стонов, пока он не отстранился.

Он держал меня на расстоянии вытянутой руки.

— Не делай этого.

— Я не могу сопротивляться. — Я потянулась, чтобы обхватить его шею, но он остановил меня, сложив мои руки по швам.

— Ты не можешь вытворять подобное на сцене. Я не смогу этого вынести. И мне не хочется демонстрировать эрекцию всей аудитории. — Он увеличил расстояние между нами и поправил рубашку, восстанавливая дыхание. После чего Такер схватил сценарий и направился к двери. — Думаю, на сегодня достаточно. Дай знать, если завтра найдется время.

Как только он уехал, я плюхнулась на кровать, зарылась лицом в подушку и застонала от отчаяния. Как я могла не реагировать на него? Это казалось невозможным, потому что я наконец-то осознала, с чем так долго пыталась бороться.

Я была, без сомнения, по уши влюблена в Такера Скотта.

«Мэл,

Ты когда-нибудь слышала старый библейский стих о грехах отца, и о том, как они передаются по родословной последующим поколениям? Это, по сути, то же самое, что говорил Карл Маркс: «История повторяется, в первый раз, как трагедия, во второй, как фарс». Это касается не только мужчин, но и женщин.

Отец бросил нас еще до того, как я стала подростком, и мама растила нас сама. Твоя мать делает то же самое. И я, в каком-то смысле, попадаю в ту же категорию. В твоей жизни не было постоянного мужчины. Я знаю многих девушек, которые выросли в такой же семье. Они всю жизнь ищут замену отцу.

Истинная любовь — это не замена того, чего не хватает. Это соединение двух душ, которые наконец-то нашли свою вторую половинку.

Не рассчитывай ни на кого, кроме себя, потому что в любви ты должна быть сильной.

Но если ты найдешь того, кто заставляет тебя чувствовать себя полноценной, не упусти его.

Борись за его любовь.

И разорви замкнутый круг, который мы создали.

Сэм».