— На кровать и раздвинь ноги.

Господи, он был очень нетерпелив. Его требование было откровенно пугающим. И мне это нравилось.

Я приподняла свою бровь, задавая немой вопрос. Он посмотрел на меня с негодованием. Я была готова сделать то, что он просил, но только потому что знала, если не сделаю, он подхватит меня и сам закинет на кровать. Контроль... Я хотела контроля. За одно преимущество над ним, я была готова сделать всё что он просит, однако, я хотела поднять ставки. Подцепив большими пальцами свои чёрные кружевные трусики, очень медленно начала стягивать их вниз по бёдрам. Я наблюдала, как в глазах Доджера вспыхивает желание, когда он следил за движением кружевного материала. Достигнув моих колен, трусики упали на пол. Прохладный воздух обдувал мои выставленные груди, превращая соски в пики. Грудь Доджера быстро поднималась и опускалась, а глаза жаждали свою цель.

Меня.

Прежде чем мы успели обменяться какими-либо словами, я забралась на кровать и сделала точно так, как он просил – слово в слово. Моя голова откинулась на мягкую подушку, гладкое покрывало приятно ощущалось под моей обнаженной кожей. Я широко развела свои ноги, открывая вид для его удовольствия. Каждый небольшой дюйм моей киски был отчетливо виден: без сомнения, блестя от влажности и умоляя о прикосновении. Глубокое гортанное рычание вырвалось из мужчины, стоящего передо мной. Взгляд его голубых глаз говорил о том, что я его сделала. Сжатые кулаки говорили, что он едва сдерживался. А выпуклость в его брюках утверждала, что он был в секунде от того, чтобы расстегнуть свою ширинку и трахать меня до тех пор, пока мы оба не сможем дышать. Я не могла дождаться.

— Черт возьми, Мейси.

Я улыбнулась и пожала плечами:

— Что? Невинность... Я разыграла карту невинности.

Он поднес один из своих кулаков к лицу, в попытке восстановить самообладание. Сдавайся, Доджер. Ты у меня под каблуком.

— Видишь, что я подразумеваю под невозможной?

Я воспользовалась акцентом хороший девочки из Джорджии.

— Что ты имеешь ввиду?

Грубые руки схватили мои лодыжки и стащили меня с подушки. Доджер тянул меня до тех пор, пока я не поравнялась с ширинкой его брюк. Он переместил руки к моим бедрам, следуя к киске, но удержался от прикосновения к тому месту, где я хотела больше всего. Я слегка задрожала, неспособная избежать его взгляда. Уголок его рта слегка приподнялся, когда он это заметил. Теперь мяч был на его поле. Из неторопливого прикосновения своей ладони к низу моего живота он сделал целое шоу, но так и не переместился ниже – туда, где мой клитор умирал без внимания. Затем он снова вернулся к поглаживанию моего бедра, заставляя мои пальцы вцепиться в покрывало. Я сжала челюсть.

— Доджер, клянусь гребаным Богом, если ты не прекратишь свои игры прямо сейчас...

Я даже не успела закончить свою мысль. Его большой палец направился прямо к моему набухшему центру. Быстрый щелчок, затем медленные устойчивые круги. Он наклонился надо мной, облокотившись на руку рядом с моим плечом, и прошептал:

— Если я не прекращу свои игры прямо сейчас... То, что? Что произойдет, Мейс?

Ублюдок сделал меня. Я была пленницей его пальцев, делающих волшебные вещи со мной, и я не собиралась разрушать это своим ответом.

— Я так и думал.

Доджер накрыл своим ртом мои губы – поцелуй, оставлял синяки, но был прекрасным. Его язык скользил внутри, сражаясь с моим за первенство. В этот момент он мог с легкостью поглотить меня, и я бы охотно ему уступила. Это было удивительно. Я хотела быть ближе. Хотела, чтобы мы превратились в одно целое. Я желала, чтобы он придвинулся дальше и прижался ко мне так близко, как только это было возможно.

Я начала задыхаться.

— Доджер.

Его губы оставляли огненный след на моей шее.

— Хммм?

Я сглотнула и ответила:

— Довольно игр.

Я почувствовала, как его зубы слегка прикусили мою ключицу.

— Каких игр?

Моя голова кружилась от желания. Я покрутила ею в разные стороны, пытаясь восстановить самообладание, но это было бесполезно. Схватив его за волосы, я потянула Доджера на себя, чтобы посмотреть ему в глаза. Они были затуманенными и жаждали меня.

— Мне нужно, чтобы ты трахнул меня. Сейчас же. — Я видела, как в уголках его губ формировалось возражение. Отпуская его волосы, провела пальцем по его лицу и остановилась на губах, призывая молчать. — Нет, Доджер, я имею в виду именно это. Ты нужен мне внутри. Прямо сейчас.

Мое отчаяние ощущалось почти физически. В комнате было душно, капелька пота стекла вниз по моей шее. Чертов юг и его невыносимая жара. Доджер кивнул, и я услышала, как расстегивается молния на его брюках. Я даже не смогла опустить взгляд, чтобы понаблюдать за его движениями. Мой мозг был настроен исключительно на похоть и физические ощущения. Я почувствовала, как он прижал головку к моему входу, затем одним быстрым движением ворвался внутрь. Он остановился, чтобы поймать мой взгляд. В этом был весь Доджер. Он нуждался в зрительном контакте, чтобы закрепить нашу связь. Вот чем он держал меня, вот в чём была его власть ­– в этих голубых глазах.

— Мейс, ты всё ещё на таблетках?

— Что? — я действительно пыталась расслышать вопрос, но честно говоря, для моего затуманенного разума это было слишком.

— Таблетки. Ты всё ещё их принимаешь?

Он прижал головку своего члена к моему клитору и погладил его. Клянусь, он только что задал мне какой-то вопрос.

— Ммм, да, — простонала я от удовольствия.

— Хорошо, — что бы он ни спросил, видимо мой ответ его удовлетворил.

Как только он вошел в меня, я почувствовала одновременно и боль, и удовольствие. Я ни с кем не была с тех пор, как мы расстались. Воздержание в течение года, конечно же, сказалось на моей несчастной вагине. Очевидно люди не шутили, когда говорили, что ты снова почувствуешь себя девственницей. Не удивлюсь, если завтра не смогу нормально ходить.

Из меня вырвался стон. Доджер схватил мою руку. Его тело возвышалось над моим, когда он совершал толчки своими бедрами, вколачиваясь в меня. Мои груди подпрыгивали от каждого движения, и я испытывала еще большую потребность. Я жаждала его. Я хотела ощутить его вкус. Наклонившись вперед, я провела зубами по его плечу. Возможно, я укусила его слишком сильно, но он, кажется, не возражал. На самом деле, думаю, это возбудило его еще сильнее, и теперь он двигался жестче, от чего моё тело заскользило на покрывале. Доджер зарычал.

Первый мой оргазм был быстрым и мощным. Он накрыл всё мое тело, заставляя каждое нервное окончание взорваться. Должно быть я сильно закричала, поскольку грубая, мозолистая рука накрыла мой рот, приглушая звук. Меня это не заботило. Мои глаза закатились, и меня охватила дрожь, которую я никогда прежде не ощущала. Пальцы ног поджались, а бедра сильно стиснули его тело. Я попыталась сделать все возможное, чтобы он остановился, пока во мне растекались невероятные ощущения. К сожалению, Доджер был тяжелее меня фунтов на восемьдесят. Поэтому остановить его было сравнимо с тем, как если бы товарный поезд останавливали голыми руками.

— Ох, дерьмо, остановись.

— Нет.

— Слишком, — выдавила я, — Доджер, это слишком.

Он хрипло засмеялся.

— Это хорошо.

Он был неумолим. Доджер закручивал свои бёдра, затрагивая чувствительную точку внутри меня. Я закинула свои ноги на его спину, пытаясь принять все это. Толчок, второй, третий… и вот оно. Мать всех оргазмов накрыла меня. Я только отдаленно понимала, что он был на пике своего собственного оргазма, когда из него вырвался стон прямо мне в ухо. Но это меня не заботило. Я дрожала всем телом. Стиснув зубы, я почувствовала, как хлынул поток жидкости, в то время, когда моя киска сжалась вокруг его члена. Я потеряла весь контроль. Никогда в своей жизни я не чувствовала такого удовольствия, поскольку парила на девятом грёбаном облаке.

После того, как волны оргазма прошлись сквозь меня, так что зазвенело в ушах, я откинулась на кровать, задыхаясь от нехватки воздуха. Я была истощена и оставила свои усталые глаза закрытым. Все мое тело медленно возвращалось к жизни. Боже, никому не удастся такое превзойти.

— Ты там в порядке? Можешь двигаться?

Я простонала.

Доджер засмеялся.

— Ты лежишь неподвижно уже в течение добрых пяти минут. Я уже собирался проверять, дышишь ли ты.

Я не могла двигаться. Думаю, если бы прямо сейчас подняла свой средний палец, то кончила бы снова. Моё бедное измученное тело не смогло бы справиться с этим. Интересно, возможно ли упасть в обморок во время оргазма?

— Ладно, тогда предположу, что ты просто очень сильно по мне соскучилась.

Я резко открыла глаза и взглянула на него.

Он улыбался от уха до уха.

— Я не прав?

Закрывая свои глаза, я вздохнула. Мне потребовались все силы, чтобы начать двигаться и попытаться одеться, вместо того, чтобы растечься на пол, как лужица.

— Я так и думал.

Самодовольный тип.

— Возьми себя в руки, прекрасный принц.

— Это просто констатация факта. Я действительно начал беспокоиться о том, что пора вызывать врача…

— Доджер, — сказала я в предупреждении. — Остановись, пока ты на коне. Мне бы не хотелось стать свидетелем того, как твоё эго будет раздавлено.

Мне не нужно было смотреть не него, чтобы знать – он улыбался.

— Ох, это не эго, Мейси. Это – уверенность. То, как твое тело отреагировало на меня, ясно дало понять, что ты тосковала по мне также, как и я по тебе.

— Опять же, мне не хочется все портить из-за твоего распушенного хвоста и самодовольной ухмылки, но, видимо, придётся. Это был проработанный план.

Я не нуждалась в нежном и заботливом парне, ползающем вокруг меня, только из-за того, что у нас только что был потрясающий секс. Хорошо, не просто потрясающий секс. Вероятно, лучший секс в моей жизни. Но для меня это не являлось веской причиной, чтобы объявить о том, что Доджер и я отныне будем жить долго и счастливо. Этому дерьму просто не было места в моем мире. Не потому, что мои прошлые отношения оказались неудачными, или из-за того, что мои родители развелись, и у меня появился комплекс. Не-а, мои родители по-прежнему любили друг друга и жили вместе, а что касалось серьезных отношений, то у меня их никогда не было, поэтому я не была разочарована и никогда не зареклась больше не иметь дел с парнями. Просто я – это я. Слишком многим моим хорошим подругам причинили боль, я видела слишком много плохого кино, и слишком много парней просрали свою жизнь, считая, что на соседском дворе трава была зеленее.