— Это так мило.

— Молчи. Иначе Камден прибьет меня.

— Этот сварливый альфа-самец может, — засмеялась я снова.

Киган последовала моему примеру.

— Это точно. На днях в спортзале ко мне подошел один из членов клуба и начал расспрашивать о тренировках, Камден чуть не разорвал его на куски. Он взорвался от злости и обещал надрать ему задницу, если он хоть моргнет в моём направлении. Боже, этот мужчина не справляется ни с кем у кого превышен тестостерон, если только они не разделяют общую ДНК. И даже тогда ему приходится не просто.

Я сжала губы. Бормоча на выдохе:

— Очень похоже на одного моего знакомого…

Доджер был сделан из того же теста.

— Что? — спросила она, не расслышав мои слова.

— Ничего.

Она выпрямилась, и распустила свои длинные светлые волосы из конского хвоста. Пряди упали, красиво обрамляя ее лицо.

— Ладно, солнышко, мне пора домой. Я должна немного поспать перед сегодняшним ужином. Думаю, мы навестим родителей Камдена. Мы не были у них со дня свадьбы.

При упоминании Донны и Пола мне стало немного грустно. Я тоже их не видела со свадьбы Киган.

— Это прекрасно, — я закрыла свой шкафчик и подошла к ней, притягивая в объятия.

— Позвони мне, когда узнаешь новый рабочий график, хорошо? Я скучаю по своей лучшей подруге.

— Обещаю.

Как только Киган вышла, оставив меня в одиночестве, я опустила голову на руки. Это будет зверски тяжелый день. Утреннее недомогание, Доджер, Киган и всё остальное, о чём я даже не хотела думать, потихоньку ложились на мои плечи тяжким грузом.

***

Мне казалось, что эта адская смена никогда не закончится. Я ассистировала при шести потугах и четырех родах – это самые значительные события, произошедшие в течение дня. Моя работа была тяжелой, но другой я не хотела. По крайней мере, я была очень занята и у меня не было времени, обдумывать свою ситуацию и какие дальнейшие действия я должна была предпринять.

Поднимаясь на лифте на четвертый этаж, после характерного сигнала, сообщающего, что прибыла на нужный, я вышла и оказалась в пустом длинном коридоре. На этом этаже находились кабинеты врачей. Чуть ранее я нашла доктора Кэрри и, оттащив его в сторонку, поинтересовалась сможет ли он со мной поговорить. Он согласился и предложил зайти к нему после окончания моей смены. Что я сейчас и делала. За окном уже стемнело, пациентов больше не было, оставались только врачи, подводящие итоги рабочего дня. Я подошла к третьему кабинету и тихонько постучала.

— Войдите.

Я открыла дверь, доктор Кэрри сидел напротив входа, уткнувшись в кипу бумаг. Неудивительно, что время от времени мы не могли разобрать его почерк. Если бы мне пришлось столько работать, то разборчивое и аккуратное написание было бы последней вещью, о чем я беспокоилась. Прежде чем войти, я огляделась. Кабинет был пустым. Доктор явно не был фанатом проявления эмоций: на его столе не было никаких фотографии, его стены не украшали памятные награды или дипломы. Как будто этот кабинет ожидал, что вот-вот войдет какой-нибудь врач и заполнит пустое пространство.

— Мейси, рад что нашла время. Присаживайся, — поприветствовал меня доктор Кэрри.

— Спасибо.

Я не думала, что наш разговор будет проходить в формальной обстановке, но как бы то ни было, присела на чёрный кожаный диван, стоявший в углу.

Откладывая свою ручку и приспуская очки на своем длинном носу, доктор сосредоточил на мне все свое внимание.

— О чём ты хотела поговорить?

Я сглотнула. Пора было уже все рассказать, а не ходить вокруг да около.

— Думаю, что скажу всё как есть, — я сделала паузу на мгновение. — Я беременна.

Легкая улыбка осветила его лицо. Теперь понимаете, почему я обратилась именно к этому особенному врачу? Доктор Кэрри был добрым, терпеливым, и всегда готовым помочь. Большинство врачей, долго работающих в больнице, утратили такую особенность. Они не понимали, что нахальным отношением и короткими фразами портили впечатление перед другими сотрудниками. Они применяли мягкую манеру общения только с пациентами. По крайней мере, большинство из них. Доктор Кэрри начал работать у нас в прошлом году, когда доктор Милз вышел на пенсию, и быстро стал моим фаворитом, сделав мою работу приятной. Он был моложе остальных врачей, ему было слегка за тридцать. Еще он был одинок и совершено точно не местный. Долгие часы работы немного состарили его черты лица: под глазами залегли темные круги, а вокруг глаз собирались морщинки, и уж точно не от смеха. Но у него была эта подкупающая мягкость. Он любил свою работу и был любезен с медсестрами.

— Основываясь на твоем поведении, предполагаю, это незапланированная беременность?

Я поерзала на диванных подушках, немного стыдясь.

— Нет, точно нет.

— Ясно. И так, почему ты захотела поговорить со мной?

— Я должна знать все варианты развития событий.

Немного поразмыслив над моими словами, он ответил:

— Мейси, ты получила диплом медсестры, и знаешь обо всех возможных вариантах также, как и я.

Я все понимала, но казалось, что мне необходимо было услышать об этом от какого-нибудь другого человека. Дело в том, что положительный тест на беременность отправил в трубу все мои разумные мозговые клетки, и я чувствовала себя глупой. Возможно, мне просто нужно было, чтобы кто-нибудь обсудил со мной дальнейшие действия. Я знала о беременности уже больше недели, и эта тайна начинала все больше меня волновать.

— Знаю, — я наклонила голову. — Просто... Вы не могли рассказать обо всем сами? Мне нужно это услышать.

— Конечно.

— Спасибо.

— Знаешь на каком ты сроке?

Я затрясла головой.

— Думаю, около девяти недель.

— Хорошо, предполагаю, ты знаешь, кто отец?

Я слегка кивнула.

— На девятой неделе, в организме происходит много различных процессов: кровообращение ускоряется, появляется сердцебиение, которое может уловить ультразвук, и плод начинает достаточно стремительно расти. Ты принимаешь витамины для беременных?

— Нет.

— Почему?

— Пока нет, — я знала, это не ответ, но больше не смогла ничего сказать.

— Витамины нужно начать принимать как можно скорее. Первый триместр – самый рискованный период. Если у тебя действительно девятая неделя, необходимо провести первый осмотр у врача, сдать все необходимые анализы, чтобы оценить состояние твоего здоровья и развития беременности, — он наклонился, открыл один из ящиков стола и вытащил оттуда листок бумаги. — Я не принимаю новых пациентов, но для тебя сделаю исключение.

Я знала обо всем, что он мне только что рассказал. Но кое-что доктор упустил. Он поведал только о том, как сохранить ребенка, но я хотела услышать другой вариант, который мог бы освободить меня, и я смогла бы двигаться дальше и забыть обо всем, что произошло.

Кого я обманывала? Я никогда не смогла бы забыть об этом.

— А если я выберу другой вариант?

Он поднял голову и слегка нахмурившись посмотрел на меня.

— Ты имеешь в виду прерывание беременности?

— Да.

Доктор Кэрри выдохнул.

— Это приемлемый вариант. У тебя есть немного времени, чтобы успеть принять таблетки до десятой недели. После приема, могут возникнуть небольшие спазмы, сопровождаемые кровотечением. Если ты пропустишь срок в десять недель, то потребуется хирургическое вмешательство. Тебе сделают наркоз и с помощью инструментов позаботятся о плоде.

Я задрожала и почувствовала тошноту, мне захотелось побежать в ванну и блевануть.

— Значит у меня есть неделя, чтобы все обдумать, пока с медицинской точки зрения, все станет более сложным?

— Да. Но, Мейси, я должен спросить. Отец в курсе? Он хочет ребенка? Не забывай, что есть и другие варианты, такие как усыновление.

Усыновление, аборт, операция, таблетки, кровотечение, успокоительное, младенцы, плач, бутылочки, пеленки. Всё это вертелось в моей голове как иллюстрированная книга, страницы которой перелистывались очень быстро – снова и снова. Это было слишком. Мне нужно было больше времени. Но, время было единственным, чего у меня не было.

— Он в курсе и предоставил выбор мне, — я встретила пристальный взгляд доктора Кэрри. Я солгала, потому что больше не хотела ничего объяснять.

Складывая руки перед собой, он придвинулся ближе, выглядя более серьезным.

— Послушай, могу представить, какой это был для тебя удар. Понимаю. Я слышал подобное от многих пациенток. Они, как и ты, желали знать о всех вариантах, и надеялись, что я смогу им помочь. И это исключительно только твой выбор. Но я хочу удостовериться, что ты примешь правильное решение. Подумай еще несколько дней. Подробно все обсуди с отцом ребенка и со своими родными. Уверен, тебя многие поддержат. Твой отец...

— Мой отец не должен ничего об этом знать! — почти закричала я.

Он поднял свои руки.

— Конечно, нет. Я ничего не собираюсь ему рассказывать. Клятва Гиппократа, помнишь? Я только хотел сказать, что вероятно он будет очень взволнован этой новостью.

Нет, не будет. Скорей всего он разозлиться и отречётся от шлюхи-дочери. Он точно не скажет мне спасибо. У моего отца было на меня много планов и надежд. Я итак уже пошла против них, став медсестрой. Возможно когда-нибудь он смирится с этим выбором, поскольку эта профессия все еще относится к медицинской сфере. Но он никогда не обрадуется тому, что его единственная дочь, залетела по пьяни на свадьбе лучшей подруги.

— Возможно, — снова солгала я. Моя семейная драма не подлежала обсуждению.

— Ты уже была на осмотре?

— Нет.

— Я могу записать тебя на ультразвук, чтобы точнее определить срок беременности.

— Нет. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня в списке и начал задавать вопросы. Врачебная тайна может и существует, но медсестры болтают.

Он нахмурился:

— Да, это должно быть неприятно.

И не говорите.

— Я узнала срок, посчитав с даты моей последней менструации.

— Мейси, ты ведь понимаешь, что, если решишься на аборт, мы не сможем сделать это здесь?