Глава 20

— Каково это — дышать, сынок? — Папа поднял бокал, улыбаясь до ушей.

— Словно трехтонный слон слез с моей груди и теперь уселся мне на ноги, — честно ответил я и присоединился к тосту.

— Держу пари, так оно и есть. Но, по правде говоря, церемония была великолепнейшим образом организована. Просто блестящее шоу. Браво.

Думаю, мы все заметили, что мой отец был впечатлен церемонией открытия, потому что он не мог перестать говорить о ней за нашим полуночным ужином. Я почувствовал огромное облегчение, что она прошла без сучка и задоринки.

Несмотря на усталость и тоску по кровати с Брианной в обнимку, я обнаружил, что наслаждался праздничным вечером в Гладстоуне. Иван каким-то образом забронировал нам столик, невзирая на царившее в городе безумие, но все любили Лорда Ивана, Золотую стрелу Британии, его привлекательную внешность и знаменитое имя. Прошло много времени с тех пор как мы выбирались куда-нибудь в последний раз. Я знал, что папа, Нил и Элейн высоко ценили его связи, даже я к ним периодически прибегал. Брианна выглядела так, словно ей было весело, и мне этого было более чем достаточно.

Весь город пребывал в праздничном настроении, так как Игры уже начались. Я практически видел свет в конце туннеля. Мы пережили очередную неделю и начало Олимпийских игр без каких-либо проблем, угроз или сообщений. Обычная размеренная жизнь.

Я провел рукой по спине Брианны снизу вверх и погладил ее между лопаток.

— Да, самое трудное позади. Церемония открытия прошла гладко. Никаких психов, срывающих шоу. Идеальное окончание после стольких месяцев планирования. Теперь осталось только сопроводить несколько VIP-персон на отдельные игровые мероприятия и спортивные объекты, но их не так много и с ними проще в управлении, плюс у меня отличный персонал, чтобы следить за большинством из них. — Я кивнул Нилу и снова поднял бокал.

— Главное держать психов подальше от Ивана, тогда эта хренотень закончится, — ухмыльнулся Нил.

— Да, будьте любезны. Я был бы очень признателен, если бы психов ко мне не подпускали, — процедил Иван.

Еще предстоит разобраться... с одним ненормальным соперником Ивана из Кореи, ополчившимся на него из-за обиды, возникшей три Олимпиады назад вследствие решения суда, который дисквалифицировал его и присудил золото Ивану. Но, как это часто бывает со скандалами, они не проходят бесследно. Стоит тебе вляпаться в дерьмо, оно надолго пристанет к твоему ботинку, и стряхнуть его не получится.

— Ты выглядишь усталым, малыш, — ласково произнесла Брианна, погладив меня по руке.

— Я правда устал, — сказал я, взглянув на часы, — только представь, если мы сейчас уйдем, то через полчаса будем в постели. — Я подмигнул ей, размышляя над тем, что мне действительно сегодня нужно — ее близость и несколько часов сна. Две эти вещи станут для меня просто идеальным завершением вечера.

Я в шутку сказал об уходе, но моя девушка как всегда меня удивила.

— Тогда чего же мы ждем? — тихо спросила она. — Думаю, я скоро отключусь и занырну головой прямо в суп.

Оглядев ее, я заметила признаки усталости и почувствовала себя виноватым, что не заметила этого раньше. Она была беременна и нуждалась в отдыхе за двоих. Я увидел представившуюся возможность и тут же ухватился за нее.

— Всем спокойной ночи. Нам пора отчаливать. Моя женщина умоляет меня уложить ее в постель. — Брианна ахнула и шлепнула меня по руке. — А поскольку я парень смышленый, думаю, будет лучше, если я ей подчинюсь. — Я потер руку в том месте, куда она меня ударила, и с преувеличенным акцентом объявил: — Беременные женщины все время ненасытны.

Я хмыкнул, когда она пнула меня ногой, но смех, которого я удостоился, того стоил.

— Ты — труп, Блэкстоун, — сказала она мне по дороге к машине.

— Эй, это ведь помогло нам выбраться оттуда, так? — Я приобнял ее и наклонился, чтобы поцеловать. — К тому же, все, что я говорил о тебе, было правдой.

Она отвернулась, чтобы избежать моего поцелуя, и рассмеялась.

— Ты — идиот, и не будешь таким самодовольным месяцев через пять.

— А что будет через пять месяцев? — спросил я в замешательстве.

— Ненасытная беременная женщина говоришь? — Она вскинула голову и медленно покачала ей из стороны в сторону. — Это проходит. Полностью. — Она резко махнула руками. — Никаких мыслей о сексе. Вообще. На протяжении нескольких месяцев.

Не самая приятная перспектива...

— Подожди. Это шутка? Ты ведь не всерьез, да?

— Видел бы ты сейчас свое лицо! — Она снова рассмеялась надо мной, окрыленная тем, что последнее слово осталось за ней. Да, моя девушка была отважной и не сдавалась без боя.

— Так плохо, да? — Уповая на то, что она не разыгрывает меня по поводу воздержания, потому что это бы стало настоящей пыткой.

— Ага, — произнесла она, заведя руку назад и ухватив меня за задницу. — Ты это заслужил, хотя я тебя люблю, Блэкстоун.

Какой же я везучий, сукин сын.

— Ты ведь дразнишь меня пятью месяцами, да?

Она снова рассмеялась, выглядя весьма самоуверенной и чертовски сексуальной, но так и не ответила на мой вопрос.

♥

— Нет, ублюдок! Я сказал никакого видео! Никакого гребаного видео!

Итан разбудил меня своим криком. Ему снова снился сон. Нет... ему определенно снился кошмар.

То, что он кричал, приводило меня в ужас. Раньше он кричал то же самое. «Никакого видео» снова и снова умоляющим голосом. Это пугало меня, потому что он был не в себе, когда ему снились эти кошмары. Он становился другим человеком — абсолютно незнакомым.

Я знала, что его кошмары были связаны с войной, когда афганцы держали его в плену. Но он никогда не рассказывал мне об этом. Это явно было нечто ужасающее.

— Итан, тебе нужно проснуться. — Я потрясла его так нежно, как только могла, но он был недосягаем, лишь беспорядочно метался, пребывая в другом измерении.

— Он умер... О, Боже! Ребенок! Невинный ребенок, фанатичные вы ублюдки!

— Итан? — Я снова потрясла его, став сильнее растирать его руку и шею.

— Нет! Ты не сделаешь это... Нет... нет... нет... пожалуйста, нет... они... они... они не увидят мою смерть на видео...

— Итан! — Я легонько шлепнула его по щеке, надеясь, что боль вытащит его из кошмара.

Он распахнул глаза, дикие и испуганные, и резко сел. Он согнулся пополам, тяжело дыша и опустив голову на колени. Я положила руку ему на спину. Он вздрогнул от моего прикосновения, но я не убрала ладонь. Его дыхание стало более прерывистым, но он ничего не сказал мне. Я не знала, как его успокоить.

— Поговори со мной, — прошептала я ему в спину.

Он встал с кровати и начал одеваться, натянув спортивные штаны и футболку.

— Что ты делаешь?

— Мне нужно выйти, — сказал он ослабшим голосом.

— Наружу? Но там холодно. Итан, останься со мной и расскажи об этом. Ты должен поговорить со мной! — умоляла я его.

Он вел себя так, будто даже не слышал меня, но я думаю, что слышал, потому что он подошел к тому месту, где я сидела, и коснулся моей головы. Очень нежно и всего лишь на мгновение, но я почувствовала его дрожь. Его руку ощутимо потряхивало, и он выглядел таким потерянным. Я подняла руку, чтобы прикоснуться к его руке, но он отдерну ее от меня, затем вышел из спальни.

— Итан! — крикнула я ему вслед. — Куда ты идешь? Вернись и поговори со мной!

Ответом мне стала тишина.

Некоторое время я лежала и пыталась решить, что делать. Часть меня хотела потребовать объяснений и заставить его поделиться ими со мной, но другая часть меня до смерти боялась это сделать. Что, если я причиню ему еще больше боли и страданий или сделаю только хуже? Итану нужна была профессиональная помощь, чтобы справиться с этим. Если его держали в плену и пытали, то он, скорее всего, страдал от полномасштабного посттравматического стресса. Мне придется убедиться в этом.

Я приняла решение, надела леггинсы и свитер, чтобы пойти и найти его. Я не должна была удивляться, увидев, где он. Он сказал мне правду. Он был снаружи. Курил свои ароматизированные сигареты.

Я стояла за стеклом и какое-то время наблюдала за ним. Он растянулся на шезлонге, но его босые ноги свисали, потому что он был слишком высоким. Струйка дыма клубилась и проплывала над ним, в то время как яркие огни ночного города на заднем плане создавали вокруг его тела сияние.

На самом деле сигаретный дым никогда меня не беспокоил. Мне нравилось, как пахла марка его сигарет. Я редко ощущала на своих губах сигаретный привкус. Он был одержим чистотой полости рта, поэтому всегда казался мне мятным и приятным на вкус, но пряный аромат цеплялся за него, и я могла определить, когда он курил. Хотя марка его сигарет была необычной — «Джарум Блэк». Пряный табак, импортируемый из Индонезии. Я до сих пор не знала, почему он курил сигареты с ароматом гвоздики. Итан не говорил со мной о своем курении... или о своём тёмном прошлом.

Мой Итан, несомненно, сейчас блуждал в темных закоулках своей памяти, у меня сердце разрывалось на части, когда я видела его в таком состоянии. Я открыла дверь и вышла наружу.

Он не обратил на меня внимания, пока я не села рядом с ним на другой шезлонг.

— Возвращайся в кровать, Брианна.

— Но я хочу остаться с тобой.

— Нет. Возвращайся в дом. Дым вреден для тебя и ребенка.— Его голос был жутко отстраненным и напугал меня до чертиков.

— Для тебя он тоже вреден, — решительно заявила я. — Если ты не позволяешь мне остаться здесь с тобой, тогда погаси сигарету, вернись в дом и поговори со мной. Нам нужно поговорить об этом, Итан.

— Нет. — Он в отрицании покачал головой и сделал еще одну глубокую затяжку.

Внутри меня что-то оборвалось, и я разозлилась, но мне нужно было что-то предпринять, чтобы добиться от него реакции, сейчас он был недосягаем для меня.

— Что за хрень, Итан! Тебе нужна помощь с этими кошмарами. Посмотри, что они с тобой делают!

Он ничего не сказал, но тишина, повисшая между нами, заглушала ночные звуки города.