— Да! — всхлипнула я, уткнувшись в мощную грудь Итана, и позволила ему обнять меня. Теперь он знал мою правду. Мой заскок. Мою дисфункциональную странность. Мотивацию, которая ежедневно подгоняла меня и которая, как я полагаю, останется со мной навсегда. Я молилась, чтобы он принял меня такой, несмотря ни на что.

Он долгое время молча обнимал меня и размышлял над тем, чем я с ним только что поделилась. Я знала, что таков его метод усвоения информации. Итан был невероятно честным и прямолинейным человеком со своим мнением, потребностями и умозаключениями.

— Я ненавижу не сам процесс съемок. Я понимаю, что вы все профессионалы, выполняющие свою работу. Фотограф просто использует тебя как объект своего искусства, как захватывающий дух образ. — Он провел ладонью по моему бедру. — Я знаю, что тот парень не заигрывал с тобой. Он воспринимал твое тело как произведение искусства.

— Саймон — экстравагантный гей, в отличие от обычных геев, если ты не заметил.

— Я заметил, детка, — тихо усмехнулся он. — Если не одежда, то его девичий визг подтвердил это.

— Бедный Саймон. Знаешь, я пригласила его на свадьбу. Он хотел надеть новый итальянский костюм цвета зеленой листвы, который видел в магазине Милана, — попыталась я его немного подразнить.

— Потрясающе, — тяжело вздохнул он. — Я позвоню ему завтра и извинюсь.

— Спасибо.

Но Итан еще не закончил выражать свои чувства. Он хотел сказать еще кое-что.

— Мне ненавистно, что люди видят твое тело на фотографиях. Мужчины глазеют на тебя. Мужчины, как и я, видят тебя обнаженной и хотят поиметь. Брианна, мне это ненавистно, потому что я не хочу, чтобы кто-то смотрел на тебя такую и думал так о тебе. Я хочу тебя только для себя. Это эгоистично, но для меня это так.

— Ох...

— Теперь ты знаешь о моих чувствах по этому поводу, — тихо произнес он, донеся до моего сердца свое откровение.

— Я услышала тебя, Итан, и надеюсь, ты услышал меня, когда я рассказала тебе о своих чувствах и о том, почему я работаю моделью.

Он потянулся к моим губами, нежно и медленно их лаская, если не словами, то прикосновениями, давая понять, что он меня услышал. По прошествии некоторого времени, потраченного на поцелуи, он отстранился и провел большим пальцем по моей щеке. Он так делал с самого начала нашего знакомства. Он так сделал, когда впервые поцеловал меня. Мне нравился этот жест.

Интересно, о чем сейчас думает Итан? Внимательно изучая меня своими темно-синими глазами, он устроился на боку, опершись на локоть, чтобы смотреть на меня сверху вниз. Складывалось ощущение, что он еще не все сказал. Я ждала. Я могла ждать всю ночь, если он позволит на него любоваться. Обнаженный Итан представлял собой завораживающее зрелище, от которого я никогда не устану. Он был олицетворением мужской красоты. Его руки, грудь, рельефный пресс, переходящий в V-образную форму, все в нем было восхитительным пиршеством для моих глаз.

Забавно, что иногда он говорил то же самое обо мне. Но мое тело будет меняться по мере развития плода. Я стану такой же большой, как все беременные женщины. Захочет ли Итан меня тогда так же, как сейчас?

— Мне нужно рассказать тебе о том, что сегодня произошло. То, что на самом деле меня потрясло и послужило причиной моего срыва на твоей фотосессии...

Он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо.

Теперь все встало на свои места. Я должна была догадаться, что иррациональность Итана зашкалила не просто так. Что-то случилось, что послужило толчком в резкой смене его поведение.

— Хорошо... расскажи мне.

В темноте, на нашей кровати, он поделился со мной последними событиями: фотографиями сталкера, которые он сегодня получил, и открывшиеся сведения о том, что этот человек был американцем и постоянно наблюдал за мной. Наблюдал за нами и фотографировал наши ежедневные передвижения. Теперь мне стало по-настоящему страшно... я поняла, почему Итан был так напуган и неадекватен на фотосъемке. Ситуация не улучшалась, а становилась все хуже и хуже. Кто знает, что их остановит? И вообще останусь ли я в живых? Все, что я могла, это думать о своем ребенке и об Итане, знать, что чего бы это ни стоило, на какие бы жертвы не пришлось пойти, я сделаю все, что угодно, ради нас и нашего будущего.

Мы говорили о безопасности, GPS, телохранителях и мерах предосторожности. О всевозможных способах обеспечения моей безопасности в ближайшие недели до тех пор, пока не состоится свадьба, и все внимание Итана не сосредоточится исключительно на мне. Он все доступно объяснил, и я выслушала его. Мы оба пришли к единому знаменателю, и когда я, наконец, начала погружаться в сон, он прижал меня к своей груди, обхватив своими сильными руками. Я знала, что нахожусь в надежных руках, и что обнимающий меня мужчина, действительно меня любит. Итан нуждался во мне так же, как и я в нем.

По крайней мере, мы многое прояснили.