Люциус

Я сразу знаю ту минуту, когда солнце отступает перед темнотой. Мои легкие наполняются воздухом.

Летаргия уходит. Я встаю, отодвигая крышку саркофага. Мой утренний ритуал требует сверхъестественной силы, чтобы заставить меня почувствовать себя всемогущим. Бессмертным. Вместо этого я опустошённый. Слабый.

Я закрываю гроб и складываю руки, словно в молитве. Но кому я буду молиться? С моим возрастом я ближе всех к богу, которого кто-либо когда-либо встречал. Бессмертный, всемогущий.

На веки проклятое чудовище.

Прохладный воздух проносится по коридору. Я моргаю, но не поворачиваю головы.

Без нее дом пуст. Без нее моя жизнь пуста.

Но не в моем склепе. Здесь кто-то есть.

— Люциус, — голос Ксавье эхом отдается во мраке.

Я оставил склеп открытым. Две тысячи лет, и я никогда не терял бдительности. До нее — ни разу. И когда она вошла, то принесла свет в мой мир, свет, который, как думал, я никогда больше не увижу.

Тени сгущаются, когда одноглазый вампир принимает твердую форму.

Пришло время покончить с этим. Я встаю, чтобы приветствовать своего вечного врага. — Привет, старый друг.

Селена

Я жму до упора, когда внедорожник въезжает на гору к дворцу Люциуса.

— Подожди, девочка, — голос Деклана потрескивает в трубке. — Мы почти на месте.

Стиснув зубы, я поворачиваю слишком быстро. «Кадиллак» едва не переворачивается, когда встает на два колеса и с резким толчком приземляется. «Я уже еду, Люциус». Не знаю, в беде ли он, но то, что он не отвечает на звонки, то, что приспешники Ксавье нашли меня, не предвещает ничего хорошего.

— Наверное, это Ксавье и все потомки Люциуса, — говорю Деклану, чтобы он знал, во что мы ввязываемся. Как бы безумно это ни звучало, я верю, что они объединились. — Есть одна вещь, которую я не понимаю. Ксавье — враг Люциуса. С чего бы потомкам Люциуса объединяться с ним? — удивляюсь я вслух.

— Селена, есть еще кое-что, что ты должна знать, — говорит Деклан. — Я выслал тебе неполную запись, только ту часть, где свидетель назвал имя нападавшего.

Я делаю еще один поворот. — И что?

— Не вся твоя стая погибла во время резни. Альфа навел кое-какие справки, некоторых из твоей стаи забрали в частную резиденцию. На этой базе располагалась лаборатория, и есть доказательства того, что они умерли не сразу. — Он замолкает, как будто то, что собирается сказать, слишком ужасно, чтобы произнести это.

— Пытки? — спрашиваю я.

— Не совсем. У вампиров была цель похитить самых молодых и сильных из твоей стаи. Мы думаем, что вампиры пытались обратить их.

— Оборотней нельзя обратить, — говорю я на автопилоте, хотя слова Люциуса эхом отдаются в моей памяти. «Им пришла в голову мысль, что они могут обратить оборотней, — сказал он. — Создать армию, чтобы свергнуть меня».

— Ксавье искал способ. У него была теория, что если из оборотня получится вампир, то он будет сильнее любого другого существа на земле. Способный свергнуть любого.

— Например, короля вампиров.

— Именно.

— Это сработало? Сработал ли какой-нибудь из экспериментов?

— Очевидно, нет. Все подопытные, которых он украл, в конце концов умерли. Мне очень жаль, девочка.

— Все в порядке. — Я и так думала, что они давно умерли. Это ничего не меняет.

— Он когда-нибудь пытался изменить тебя?

— Нет. — Я выгляжу как первая любовь Люциуса. Я была слишком ценна, чтобы терять меня на рискованный эксперимент. В отличие от остальной моей стаи.

Чертовы долбаные вампиры. Вся машина провоняла ими. Я нажимаю кнопки на стеклах и расслабляюсь, когда свежий воздух проникает в салон.

Не знаю, справлюсь ли я с Ксавье и всеми его потомками, но попытаюсь…

Я медленно подъезжаю к воротам дома Люциуса. Они открыты, но кто-то дежурит в караульном помещении. — Тихо, — приказываю Деклану и снова закрываю окна, перед тем как остановиться возле караульного помещения. Вампир выходит.

— Ты ее поймал? Ксавье хочет, чтобы ты привел…

Я распахиваю дверь с такой силой, что он отскакивает назад. Спотыкается и падает. С моим улучшенным зрением вампиры не выглядят слишком грациозными. Я выскакиваю из машины и прыгаю на него сверху, свернув ему шею прежде, чем он успевает сказать хоть слово. Пронзаю его колом и оставляю лежать там, где он упал.

За сторожкой, в канаве, лежат стражники Люциуса. Не очень хороший знак.

Я запрыгиваю обратно в «кадиллак» и говорю все Деклану, а он передает тому, кто сидит за рулем.

— Я иду, — говорю я и бросаю трубку.

— Подожди нас, девочка, — кричит Деклан, и я кричу в ответ: — У нас нет времени!

Впереди появляется какое-то препятствие. Еще два черных «кадиллака» припаркованы так, чтобы перекрыть дорогу. Я практически замедляюсь — пока не вижу две тени, стоящие в стороне. Охранники-вампиры. Один машет мне, чтобы я остановилась. У другого в ухе рация. Вижу момент, когда они понимают, что я не один из их коллег. Их глаза округляются.

— О нет, не стоит, — бормочу я и давлю на педаль газа. Врезаюсь в дорожное заграждение с оглушительным звуком, который раздается от скрежета металла о металл По инерции машина пролетает мимо двух внедорожников. Я оглядываюсь назад, когда «кадиллак» мчится вперед, но вампиров нигде не видно. Слишком обрадовалась, что могла зацепить их при столкновении.

Стук на крыше, и я точно знаю, куда делся один из вампиров. Я дергаю руль в сторону, петляя вверх по крутому склону, пытаясь стряхнуть незваного гостя. Вампир прилипает, как пиявка. Я делаю глубокий вдох и резко дергаю руль. Машина вздрагивает, неуправляемо танцуя. Колеса съезжают с дороги. Все мое тело зависает в воздухе на ужасную секунду, когда «кадиллак» опрокидывается на правый бок, несколько раз переворачиваясь, прежде чем упасть в кювет.

Люциус

Ксавье входит в мой склеп, тяжело ступая. Как и я, он может двигаться бесшумно. Сейчас, когда он этого не хочет, это демонстрация силы.

Он смотрит на мое суровое логово с усмешкой и говорит: — Я никогда не был твоим другом.

Я развожу руками. — Тогда брат.

— Ты убил нашего сира.

— Я убил много народу. Большинство из них это заслужили.

— У вампира есть совесть. — Ксавье качает головой. — Такой превосходный.

— В мире достаточно зла и без развращения невинных. Хотя, справедливо заметить, что за свой век я немало их испортил.

Он ухмыляется. — Я помню. Когда-то ты охотился за милой маленькой блондинкой.

— Джорджиана. Да. Ты обратил ее раньше меня.

— Она была моей. — Голос Ксавье эхом разносится по склепу. Кажется, он понимает, что вышел из себя, потому что тяжело вздыхает и расправляет плечи. — Так же как Селена была моей.

— Была? — Я наклоняю голову.

— Полагаю, ты ее убил. Предательство нельзя оставить безнаказанным.

Я наклоняю голову, делая вид, что соглашаюсь. — Забудь о волчице. Она ничего для меня не значит. — Ложь ощущается как пепел во рту, но так будет спокойнее.

Ксавье хихикает. — Она сыграла свою роль. Ты всегда был мягкотелым. Иначе зачем бы тебе оставлять свой склеп открытым?

— Может быть, я готов к финальной игре. — Я кладу руки на саркофаг и наклоняюсь вперед. — Значит, ты решил убить меня. Скажи мне, Ксавье, почему ты думаешь, что у тебя хватит сил одолеть меня?

— Интересное заявление от кого-то, кто скорбит по погибшему питомцу. Ты даже не можешь держать в узде своих потомков.

— Мне нравится держать их на длинном поводке.

— Ты нянчишься с ними. Если бы они были моими…

— Ах, но они не твои. Насколько я помню, у тебя проблемы с созданием вампиров. Для этого нужно слишком много… нянчиться.

— Я создал Джорджианну. — Улыбка Ксавье становится самодовольной.

Я сжимаю руки в кулаки. — Только потому что я ее подготовил. Ты знал, что она согласилась на обращение. Мы завершили обмен кровью. Все, что осталось, — это последний обмен.

— Ее так легко было соблазнить. — Его смех наполняет пещерообразную комнату.

— Ты же стер ей память.

— Конечно, — развел руками Ксавье. — Мы боги. Обладать этой силой и не использовать ее?

— Так нельзя. По-настоящему они не согласны.

— Согласие, — усмехается Ксавье. — Ты хочешь, чтобы они любили тебя по собственной воле.

— Да.

— Очередная слабость. И как, тебе это помогло? Сколько потомков отвернулось от тебя, как ты отвернулся от нашего создателя? Скольких ты убил?

Я не отвечаю.

Ксавье неторопливо приближается к помосту. — Джорджиана не хотела тебя убивать, ты это знал? Мне пришлось несколько раз стирать ее, прежде чем она подчинилась.

Он пытается меня разозлить, и у него это получается.

— Но все-таки она подчинилась. И ты убил ее. Забавно, что история повторяется?

— Я нахожу это утомительным. — И я нахожу. Вести свое жалкое существование, ради которого не хочется даже покидать гробницу. Только когда Селена вошла в мой мир, я начал чувствовать. Идти по новому пути.

— Просто тебе нужен вызов.

— Значит, вот кто я для тебя, Ксавье? Вызов? — Я развел руками. — Как именно, ты думал, что сможешь убить меня?

— Ты знаешь, как появились аукционы оборотней?

Я сощуриваю глаза. — Некоторые мои потомки пристрастились к крови оборотней.

— Да. Ты знаешь почему?

Вообще-то, да. Мои собственное расследование и допросы сказали мне. Но я скрещиваю руки на груди и позволяю Ксавье развлекаться.

— Я занимаюсь этим уже на протяжении многих лет. Выслеживал оборотней, ловил их. Я подумал, что если мне удастся заставить одного из них завершить превращение, то смогу создать армию, более могущественную, чем что-либо на земле. Должен же быть способ сделать это. Мы пробовали со всеми видами оборотней, сильными и слабыми. Но они предпочитают умереть как оборотни, чем снова жить как нежить.

Я фыркаю, и он кивает, как будто я согласился.

— Очень жаль. Мы могли бы создавать вампиров гораздо быстрее, чем ты можешь себе представить. Армию самых сильных существ на земле.

— Значит, это был твой план свергнуть меня?

Ксавье улыбается. — Один из многих.

Селена