В ОГНЕ БРОДА НЕТ
За окном охранного агентства светлело. Питерское хмурое утро. Сырость, которая чувствуется даже на коже. Правда, в последнее время в связи с глобальным потеплением солнышко все чаще стало наведываться в Северную Пальмиру. Агентство занимало две довольно большие комнаты в старой питерской квартире с высокими старенькими потолками. Шеф, сорокалетний плотный здоровяк, Семен Яковлевич Крюков занимал вместе со своим замом отдельную комнату. Остальные шестеро сотрудников ютились в проходной. Богдан работал здесь уже неделю. Он был принят с месячным испытательным сроком.
Город насыщен преступными элементами, которые омрачали существование простым гражданам. Поэтому на отсутствие работы жаловаться не приходилось и следовало держать ухо востро. Крюков, до недавнего времени следователь Василеостровского отделения милиции, прекрасно знал криминальную обстановку в городе. Из РОВД постоянно поступала информация…. Его мысли отвлек звонок телефона. Звонил крупный питерский чиновник, которого шантажировали компроматом.
Условились о встрече. Ровно через час, как и было договорено, к подъезду мягко подкатил бежевый Лексус. Невеличко был тот еще кот. Бабок было нахомячено немеряно. За разрешения на строительство бизнесмены не скупились отстегивать. Иван Трофимович хапал беззастенчиво. Правда и делиться с нахапанным приходилось регулярно. Иначе нельзя никак. Сковырнут в Министерстве на раз. В считанный момент. Он долго карабкался по карьерной лестнице, постепенно обрастая нужными связями. Поездка в 5 республику должна была вывести его деятельность на международный уровень. Там предполагался совсем другой масштаб, с другим уровнем бабла.
До господина Собчака ему будет еще далековато по финансовым возможностям. Но кто его знает, как все сложится. Чинодрал был маленький, толстый, с залысинами. За его спиной возвышался телохранитель.
– Иван Трофимович Невеличко, – представился он.
– Крюков… – Семен Яковлевич изобразил одну из своих самых сладких улыбок, при этом его широкое красное лицо стало еще шире.
– Иван Трофимович пригласил Крюкова домой, что было для него не характерно. Очень боялся прослушки. Там, где хорошие деньги, всегда найдутся злые жадные глаза, а также уши.
– Дом был дорогой, ухоженный, высотка. Рядом с Лесотехнической академией. Внизу, как положено – консьержечка. Бабулька – божий одуванчик. Но глазки цепкие, внимательные. Видно немало годков согбенная клюка пересекалась с правоохранительными структурами.
Чиновник жил на двенадцатом этаже. Две и так немаленькие квартиры были объединены в одну. Стальная массивная дверь со множеством цепочек, очень напоминала дверцу в сейфе банка. Дверь открыла симпатичная молодка, лет двадцати на вид.
– Иван Трофимович ждет, – и провела Крюкова в кабинет, отчаянно виляя бедрами.
– С удовольствием занялся бы с ней чем-то высокоинтеллектуальным, - задумчиво подумал бывший следователь. Он был еще не стар, и в нем еще бурлили химические соки вожделения.
Невеличко велел громиле ждать за дверью, разговор происходил тет-а-тет.
Он возвышался над потенциальным клиентом. Тот был ему по плечо и чувствовал некоторую неловкость. От неловкости он даже слегка испустил газы. Возникла неловкая пауза.
-Дуболомина, - подумал Невеличко.
-Пусть нюхает, - злорадно про себя усмехнулся Крюков и неуклюже переступил с ноги на ногу.
– Значит, так, – на стол Крюкову легла пачка фотографий.
– Дело должно быть закрыто. Негативы уничтожены. Те, кто имеет отношения к нему… тоже. Но так, чтобы остался живой и еще дышал. За исключением, разумеется, моей жены. Толстяк осклабился.
– Извините, Иван Трофимович, – лоб Крюкова вспотел, – мы попытаемся сделать первое, но не второе.
Невеличко бросил солидную пачку стодолларовых купюр:
– Это аванс… Здесь десять штук. По исполнении – еще вдвое!
– Приятно разговаривать с солидным человеком.
– Я плачу не за воздух. Дело должно быть закрыто.
- Как?
Это меня не касается. В кратчайшие сроки.
-Да-с, сударь вы мой.
Надо, батенька постараться. Очень уж не вовремя моя мадама развлеклась.
Бородавка на носу Невеличко смешно запрыгала. Видно было, что разговор дается ем у нелегко. Не хотелось впускать в частную жизнь разных остолопов. Но ничего не поделаешь. Жизнь прижимает.
- Да, мы все понимаем, Иван Трофимович. –Все мы люди, и как говорится, не без греха.
- Мне ваши инсинуации, как говорится до фонаря. Мне рекомендовали ваше агентство как успешное. Хорошо справитесь,
Крюков понял, что угроза реальная и расплылся в уверениях в успехе. До двери его проводил громила-охранник.
- Даже кофе сучара не предложил. – Злобно подумал бывший следак. Мог бы и коньяка плеснуть. Наверняка в кабинетике имеется. Слишком много о себе мнит, понимает.
Он уже знал, что негативы уничтожены будут не все. А лягут на полку в нужном месте. Такая информация может стоить очень дорого. Со временем найдется на нее покупатель. За нее можно будет купить не одно охранное агентство.
Следак вышел, оставив после себя облако дорогих духов.
Невеличко судорожно глотнул воздух. Если накроется его поездка за границу, под сомнение будет поставлена сделка на полмиллиарда. Партнеры не поймут его не появления и не простят. А это чревато. Когда речь идет о крупных суммах, никто не церемонится. И тогда прощай все – уютный загородный особняк в стиле Людовика XIII, отдых в пятизвездочных отелях Европы и Америки. Все его старое, покрытое жирком и волосами тело еще хотело многого. Только за учебу дочери в Лондоне приходилось каждые полгода отсылать десять тысяч евро.
Погода стояла шикарная, солнечная. В Питере всегда так: стоит солнышко, через час покрапывает меленький дождик. А еще через час метет самая настоящая метель.
Вот и подумаешь – а не напрасно ли Петр Первый построил на этом болоте такую Северную Пальмиру. Может не надо было так уж горячиться. И столько миллионов простого народа закопал в эти чухонские жалкие земли. Ветерок ласково освежал лица прохожих. Сотни туристов бодро фланировали по основной артерии города – Невскому проспекту. Молодые парубки норовили втюхать какую-либо ненужную ерунду типа жвачки, а то и просто клянчили деньги. За только что исполненную песенку «Ласкового мая» или группы «Нэнси». То там, то сям на грязном асфальте сидели нищие и просили копейку на подачу.
Двенадцать часов дня – самый разгар для уличного бизнеса. Поворачиваешь за угол и тебя встречают лотки с матрешками разных сортов и наполнений, шкатулками «а ля Палех», майками с серпом и молотом и надписью Перестройка и с портретами великих вождей товарища Ленина, Сталина и Че Гевары.
Кафе располагалось на углу Невского и набережной реки Фонтанки. И представляло собой среднее между забегаловкой и пивным баром.
После ухода сыскаря наступила тишина.
В соседней комнате Алла Сергеевна судорожно вздыхала, глотая слезы, смешанные со злобой и ненавистью. Она проклинала тот день и час, когда запала на этого блондинистого ублюдка. В глубине души у нее и раньше были мысли, что рано или поздно ее похождения закончатся неприятностью.
- А насрать, - лениво подумала дама. Муженек, небось, тоже развлекается как умеет. Начиная с прислуги. Недаром все двадцатилетних выбирает. Да чтобы ножки стройные и талия осиная, и попка упругая, как мячик была. Только что он со своей пуговкой с ними делает. Дает, видимо, полизать, да и сам лижет.
- Да пошел он на хуй. Если разведутся, Алле Сергеевне достанется дырка от бублика. Невеличко маленький, но неприятный субъект. Иначе так бы высоко не забрался. От своих подруг она знала, что разводы в России с богатеями не бывают справедливыми. Кинет олигарх своей бывшей обгрызанную кость типа захудалой трешки, а может и несчастный случай подсуетить. Так что к всему никаких следов и подозрений. А сам будет наслаждаться жизнью дальше. Канары. Мальдивы. Да и ни о каком разводе речи и не будет. Что это она разнервничалась. Мало что ли она ему рогов наставила? И еще будут. Это еще удивительно, как он умудрился дочку ей настрогать.
Прямо скажем, геройский поступок. Алла Сергеевна залпом осушила большой фужер с кальвадосом и пошла просить прощения у супруга.
- Извини, дорогой, бес попутал. – В глазах ее стояла сплошная теплота. – Больше подобного никогда не повторится.
- Да ладно, падла извиняться. Ты же можешь своей еблей перекрыть нашей семье воздух. Ты понимаешь это, скотина.
Невеличко последнее слово произнес, акая на московский манер.
- Что же ты старая лахудра выбираешь не тех ебарей.
- А каких тех? – подумала Алла Сергеевна про себя. Где их найти тех. Валяются они что ли. Может еще таких, как ты с такими писюльками выбирать?
- Ладно, дебилка, закрыли тему. Еще раз проколешься – выставлю на трассу. Будешь без колготок мерзнуть за пять рублей.
-Ладно, шучу, шучу. Забыли.
Невеличко очень хотелось хорошенько дать пенделя своей супружнице. Ног это был бы уже перебор. Хватит с нее и разборки в туалете. Надолго запомнит.
- Уйди с глаз моих долой.
- Надо сегодня секретаршу развести на минет, да и заодно сделать ей кунилингус. Тьфу, слово-то какое Лэк. Одним словом.
Невеличко потянулся за коньяком. Надо хряпнуть стаканчик. Слишком много событий для середины дня. Надо смазать восприятие. Коньяк приятно побежал по жилам. Окружающая дорогая обстановка кабинета стала восприниматься веселее. Супруга, конечно, поймала бешенство матки, но в конце концов надо же ей отрываться. Не дома же сидеть двадцать четыре часа в сутки. Что он ей может предложить в сексуальном плане. – Ничего. Так, полизать ей клитор. Да и то раз в полгода или год. Все-таки должность не позволяет терять или ронять достоинство и солидность.