МИЛАЯ БЕСЕДА

У солидного четырехэтажного особняка вся площадка была забита машинами, самая бедная из которых – Ауди-А6. Лениво прогуливалась скучающая охрана, водители дремали в салонах. Двое мужчин, один – постарше с обильной проседью, другой – высокий молодой красавчик, одетый по последней моде, уютно расположились в отдельном кабинете закрытого частного клуба.

Официанты двигались стремительно, разнося тяжеленые подносы, уставленные яствами. Вместительные низкие диваны были обиты натуральной кожей приглушенных коричневых тонов. Огромная хрустальная люстра создавала уютную, почти домашнюю обстановку.

Добротный паркет довершал картину сытости и буржуазного достатка.

Стол буквально ломился от деликатесов, пили исключительно «хенесси». Пожилой цепким колючим взглядом анализировал сидящего, напротив. Это был известный уголовный авторитет по кличке Бульдог, а ныне владелец целой сети модных питерских бутиков Алексей Яковлевич Цапан.

Последние годы авторитет очень хорошо питался и поэтому здорово раздался вширь. При своем сравнительно невысоком росте его вес давно перевалил за сто тридцать килограммов. Приходилось передвигаться с одышкой даже на короткие расстояния. Скажем, от дверей машины и до дверей лифта в клубе. Хорошего человека должно быть много – гласит народная мудрость. Цапан, по-видимому, придерживался этого правила. Время от времени он пытался сесть на диету и ограничиться скудным приемом пищи. Но на этом все усилия заканчивались

Личный врач мог только мягко рекомендовать. В противном случае он тут же посылался на хуй. В минуты грусти Алексей тоскливо разглядывал свое колышущееся жирное тело с округлыми очертаниями ляшек. Последние годы его одежда приобрела стиль безразмерных распашонок и шилась, естественно, по специальному заказу у модного портного. Его собеседник напротив был худ и щеголял модной одеждой. Его длинные, худые ноги находились в постоянном движении. Персонаж был явно напряжен и чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Да и как было чувствовать себя в своей, если финансы пели романсы.

Шел девяностый год и вовсю поднималась звезда Бориса Николаевича. На поверхность человеческого океана стремительно поднималась накипь. Можно было в мутной воде настрелять пескарей, но при этом и самому попасть под «замес», в пасть нарождающейся капиталистической акуле.

Блондинистый пижон явно зависел от расположения седого и поэтому был весь во внимании.

Клуб находился на Майорова. Была Питерская осень. Воздух был прозрачен. Насколько мог быть прозрачен воздух в центре большого города. Но последние несколько лет предприятия, благодаря гениальной перестройке господина Горбачева в большинстве своем не работали и мало портили воздух. Светило сухое Питерское солнце и ковер из золотой листвы густо покрывал мостовую перед зданием клуба. Но в самом здании за тщательно задернутыми, безвкусно разрисованными шторами шла своя жизнь, отделенная от городского шума.

– Значит так, Сергей. Дамочка уже здесь и жутко скучает. Я думаю, ты сможешь ее развеселить.

– Позвольте вопрос, Алексей Яковлевич, – попыхивая толстой сигарой, поинтересовался оказавшийся без денег известный Жиголо, – зачем вам это надо?

-Во-первых, перестань дымить. Ты же знаешь, я этого не люблю. Цапан остановил колючий взгляд на переносице блондина.

- Во-вторых меньше знаешь – лучше спишь. Жирная бесформенная мордень авторитета криво усмехнулась.

–      Не твоего ума дело, красавец. Это тебе на расходы. – На стол была небрежно брошена штука баксов.

–      Ты должен зацепить эту кралю. Не зацепишь, вернешь с процентами. Не сможешь отдать, отработаешь задницей. – Цапан довольно ухмыльнулся. Сергей нервно передернул плечами. – Шучу, шучу, – хмыкнул Цапан. – Все, иди.

Жиголо торопливо собрал десять зеленых в бумажник и вышел. Его слегка покачивало от принятой дозы коньяка. Он был зажат Бульдогом в угол, так как обязан ему свободой. Накануне его взяли на ночной дискотеке с несколькими пакетами экстази, и только давнее знакомство с матерым уголовником избавило от неприятного пребывания в тюрьме.

…В танцевальном зале несколько потертая певичка с толстым слоем пудры на щеках пела медлячок о неудавшейся судьбе урки. Присутствующие – и дамы, и кавалеры – прилежно дымили, но душно не было: работали мощные кондиционеры.

Красавчик, так звали Сергея, галантно поставил на столик, буквально заставленный снедью, бутылку дорого «Бургундского». За столиком томно курили две дамы неопределенного возраста. Их высушенные аэробикой тела отчаянно боролись с неистовым желанием запихнуть всех этих крабов и омаров в себя. Борясь, дамы налегали на кофе и водку. Сергея интересовала брюнетка с очень дорогим колье: «тонн на восемьдесят», – на взгляд определил он. Была разыграна роль вежливого, но в то же время уверенного в себе мужчины.

Водка делала свое дело. Взгляды дамочек стали масляно-стеклянными. Блондинка зазывно долго смотрела в глаза Красавчику, во взгляде стояло желание, смешанное с алчностью. Взгляд Аллы Сергеевны, так звали брюнетку, был более сентиментальным, но не менее голодным. Чтобы не обижать дам, Жиголо пригласил их поочередно на танец. В то же время он ненавязчиво показал свою заинтересованность брюнеткой.

–      Я тебе нравлюсь? – во время танца Алла Сергеевна прильнула к Сергею. – А моя подруга?

–      Твоя подруга – не мой человек. – не мой прикид. Он постарался быть дипломатичным.

–      Это моя лучшая подруга. Я ей доверяю как себе. Я не могу ее бросить, даже если бы захотела… Ты понимаешь?

Сергей согласно кивнул. Про себя подумал: «Посмотрим, что будет дальше». Что придумают эти кошелки. Кто их знает, чего может выбросить, какое коленце эти старые клячи.

–      Ты знаешь, кто мой муж? Нет? Очень солидный человек. Даже если ты меня устроишь и будешь со мной, она будет с нами всегда. Она мое прикрытие. Мы взрослые люди. – Алла только положила голову на плечо кавалеру. – Куда вы нас, мужчина, приглашаете?

–      В мое скромное бунгало, сударыня… Они вернулись к столику.

–      Сергей приглашает нас к себе в гости продолжить вечер. Мы, конечно же, согласны, – не терпящим возражений тоном произнесла Алла. Ее взгляд не отрывался от стройной, высокой фигуры Жигола. Блондинка для проформы спросила, не помешает ли. Получив отрицательный ответ, успокоилась.

Алла Сергеевна потянулась за сумочкой с деньгами, но Сергей остановил ее – нехорошо начинать знакомство с халявы. Правда, после оплаты закусок и спиртного, пачка банкнот здорово похудела. Но красавчик не переживал. Он уже привык к жизни, когда-то густо, то пусто.

Не будешь проставляться, ничего не получится. На сухую не прокатывает, - масляно подумал игрок.

Он уже год, как подсел на герыч. Зелье все больше и больше затягивало его. А для дозы нужны были бабки. Приличный уровень бабла. Приходилось пускаться во всякие авантюрные приключения.

По тому, как швейцар в лампасах одевал Аллу Сергеевну, Сергей понял, что она достаточно известное лицо.

Такси отвезло их на Разъезжую, где у Сергея все располагало к отдыху. Выпив по чашке крепкого кофе и завалив окурками пепельницу, Красавчик с Аллой Сергеевной улеглись на широкий диван. Блондинка сначала оставалась на кухне – смотрела глянцевый журнал, но Алла Сергеевна позвала ее. Та не заставила себя долго ждать. Вошла вся уже голая с отвисшими маленькими грудками. Как и предполагал Красавчик, у Аллы Сергеевны оказались стройные красивые ноги, ее не портила даже некоторая полнота в области талии и бедер.

Обеим дамам было на вид и на ощупь под сорок, то есть они были еще в том возрасте, когда могли без чрезмерных усилий доставить удовольствие в сексе мужчине. Правда, Красавчику пришлось прибегнуть к помощи Виагры, ибо на блондинку уже не оставалось сил. Алла Сергеевна обладала большой сексуальной фантазией, имея холерический темперамент; ее особенно устраивала поза всадницы. Блондинка оказалась еще более решительной и не возражала, когда твердь Красавчика, с трудом раздвинув преграду, вошла сзади. К середине ночи крики и стоны прекратились. Троица разметалась на широкой шкуре неизвестного животного, купленной по случаю. Голова Аллы Сергеевны покоилась на плече Сергея, еще одна голова с рассыпанными белыми волосами – внизу его живота. Раковина была заставлена чашками с остатками кофе и чая. Окна квартиры выходили во двор, в колодец, и поэтому гул проезжающих ночных машин доносился глухо, издалека.

Черный пес Петербург дышал нервно и мощно своей мутной ночной жизнью. Мягко кипела резина авто по асфальту Киприновских злачных мест. Яма оставалась ямой, как и добрую сотню лет назад во времена Александра Ш. Советская власть мало изменила характер и нравы Загородного проспекта, пяти углов и Разъезжей улицы. Те же нахапавшиеся чиновники , мутные прощелыги-шулера, игроки и проститутки разного пошиба по вечерам и ночам наполняли залы небольших баров и ресторанов, начиная со знаменитой «тройки».

Никакое идеальное коммунистическое светлое будущее оказалось неспособно справиться с основным человеческим инстинктом размножения и жаждой наслаждений.

Тем более что и сами комиссары оказались не прочь нахапать нетрудовых доходов и красиво большую часть нахапанного потратить на удовольствия.

Под утро пошел мелкий и противный Питерский дождь. Троица проснулась ближе к десяти. Пришлось слегка догнаться спиртным, которое еще оставалось на дне бутылки. Квартира, естественно, была съемной, но была представлена дамам, как своя. Иначе и быть не могло! Самым ярким пятном в ней была роскошная кровать, точнее разборный диван необъятных размеров. Траходром – необходимейшее оружие прохвостов, к числу которых безусловно относился и Сереженька Собольский, носящий погоняло Красавчик. С трудом поймав тачку и отправив дам, Красавчик поплелся досыпать. Телефон Аллы Сергеевны написал фломастером на обоях кухни.