ГЛАВА 22

Талия

– Угадай, какой сегодня день? – спросила я Зои, поднимая ее из кроватки. Она стала размахивать своими пухлыми ручками, быстро что-то залепетав при виде меня.

Прошлой ночь я, наконец, отнесла Зои в ее собственную комнату, и вставала, вероятно, раз тридцать за ночь, чтобы проверить дочь. Я знала, что ей нужно привыкать к своей комнате, но было трудно выпускать Зои из виду.

Из-за того, что Арис не так давно сжег их родовой особняк, Костас держал наш дом под строгим надзором. Никому не позволялось входить или выходить, за исключением самого Костаса и его людей. Стэфано пришлось улететь в Италию, чтобы вернуться к работе, но мама пока решила остаться. К счастью, на территории был прекрасный домик у бассейна, с собственной кухней и прачечной, так что мама могла остановиться там в уединении на все время своего пребывания.

– А что за день? – спросил Костас, вставая позади меня, когда я положила Зои поперек пеленального стола, чтобы сменить подгузник и переодеть.

– Сегодня мисс Зои семь месяцев, – я нагнулась и поцеловала ее в живот. По комнате разнесся счастливый детский смех. – Каждый месяц, когда я жила с... – я замолчала, не желая упоминать брата Костаса. Поскольку Арис все еще отсутствовал и сеял хаос по всему городу, разочарование мужа росло. Последнее, чего бы мне сейчас хотелось, усилить его раздражение.

– Что? – подсказал Костас.

– Забудь. Просто сегодня ей семь месяцев, вот и все.

– Талия, – он взял Зои со столика и повернулся ко мне. – Что бы ни происходило, пока мы были врозь, я хочу это знать. Меня убивает, что я все пропустил. Твоя беременность, рождение Зои, первые шесть месяцев ее жизни...

Он был прав. Я не могла стереть тот факт, что Арис держал нас в плену. И прекращение традиции, только потому что я начала ее пока мы были у Ариса, дает ему власть, которой он не заслуживал.

– Когда Зои исполнился месяц, я завела одну традицию. Пекла кексы, а после ужина зажигала на одном из них свечу и загадывала желание. Потом мы с Зои фотографировались. Я просила Ариса напечатать фотографию и убирала ее в альбом.

Костас мягко улыбнулся.

– И что ты загадывала?

– Чтобы ты нашел нас, – я глубоко вздохнула, не желая сейчас плакать. Утром у меня начались месячные, так что я знала причину своей эмоциональности. «Мы дома, в безопасности, нет повода лить слезы».

Костас подошел ко мне и убрал непослушную прядь волос с моего лица.

– Похоже, в этом месяце тебе придется загадать другое желание, – склонившись, он поцеловал меня. Сладко и быстро, но в животе все равно запорхали бабочки.

– А альбом с фотографиями все еще у тебя? – спросил муж.

– Да, я забрала его, когда мы убегали.

– Ты должна показать его мне, – попросил Костас.

Когда он отступил, я заметила, что на нем костюм.

– Ты уходишь?

– Мне нужно уладить кое-какие дела в офисе. И заняться родительским домом.

– Его удастся спасти?

– Нет, но он был застрахован. Сегодня я встречаюсь с агентом, чтобы все обсудить, – он поцеловал Зои, а затем передал ее мне. – Вернусь к ужину. Оставь мне кекс, – Костас игриво улыбнулся, и я рассмеялась над тем, каким сексуальным выглядел мой муж в таком настроении.

Проводив Костаса, я пошла на кухню, чтобы приготовить кексы. Когда я поставила их в духовку, вошла мама с чашкой кофе в руках.

– Ты хорошо спала? – спросила я, беря свою чашку и садясь за стол напротив нее. Зои сидела рядом на своем высоком кресле, играя с новой миской, и ела хлопья.

– Спала я отлично, – улыбнулась она. – Та кровать такая удобная. Я скажу Стэфано, чтобы купил нам такую же, – она посмотрела в сторону духовки. – Уже что-то печешь так рано?

– Это кексы по случаю семи месяцев Зои. Я делаю их каждый месяц, чтобы отпраздновать.

Мама расплылась в широкой улыбке.

– Вроде твоих именинных блинчиков?

– Даа, – я рассмеялась, вспомнив, как в детстве настаивала, чтобы мама пекла блины каждый день. Не желая заниматься этим постоянно, она сказала, что для них нужен особый повод. Потому каждый раз, прося их, я придумывала отговорку, вроде «сегодня мне уже два месяца как двенадцать». Мама могла бы игнорировать меня, но никогда этого не делала.

– Как там Костас? – спросила она. Я ненавидела тот факт, что меня не было с ними целый год, но радовалась, что из этой ситуации вышло хоть что-то стоящее. Между Костасом и моей мамой завязалась своего рода дружба. И не только. Еще мой муж подружился с Фениксом. Ну, может, это еще и нельзя было назвать дружбой, но они достигли определенного взаимопонимания. Костас даже дал ему работу и собственное жилье в гостинице.

– Он хорошо держится. Но нервничает. Арис все еще скрывается, и вместо того, чтобы залечь на дно, он повсюду сеет разрушения, чтобы доставить Костасу неприятности.

– Он сделал еще что-то после поджога дома их родителей?

– Они думают, что прошлой ночью Арис пытался поджечь отель. Какие-то провода оборвались, но Костас был готов к этому, и все быстро устранили, потому ущерба так и не вышло. Но, конечно же, никто не видел, кто все это сделал. Теперь Костас думает, что у них крыса.

Мама поморщилась от отвращения.

– Надеюсь, его скоро поймают.

– Я тоже, но пока, думаю, можно с уверенностью сказать, что Костас будет на грани до того самого момента. Мне лишь хочется хоть как-то ему помочь.

Мама глотнула кофе, поставила чашку на стол и улыбнулась.

– Что если мне забрать Зои в домик у бассейна сегодня вечером, а ты смогла бы сделать романтический ужин? Проведете время только вдвоем.

Сперва я воспротивилась этой мысли, не желая выпускать Зои из виду, но затем сделала глубокий вдох, напомнив себе, что домик мамы всего в нескольких ярдах, и к тому же она уже вырастила меня. Мама отлично справится с Зои.

– Еще могу попросить Феникса приехать, – добавила она, увидев мои сомнения. – Я проведу время с сыном и внучкой, а ты сможешь спокойно поужинать со своим мужем.

Послышалось пиликанье таймера, и я пошла вынимать приготовленные кексы.

– Так что думаешь? – подсказала она.

– Думаю, было бы здорово, – я открыла холодильник и осмотрела его содержимое, решив, что у меня было все, чтобы приготовить любимое блюдо Костаса: курицу под соусом «пармезан».

– Но не на всю ночь, – произнесла я. – Как только мы поужинаем, я приду за Зои.

Мама рассмеялась и покачала головой.

– Так трудно поверить, что моя малышка выросла, – она поднялась и подошла ко мне, заключая в утешающие объятия. – Ты повзрослела, став очень красивой женщиной, Талия, – сказала мама. – Любящей матерью и преданной женой. Я так тобой горжусь.

– Спасибо, мам, – эти слова много для меня значили, поскольку моя мать была мне еще и лучшей подругой, и я всегда хотела быть похожа на нее.

Прибравшись на кухне, мы переоделись в купальники и пошли к бассейну. День выдался солнечным, на небе не было ни облачка.

Пока мама занимала Зои, я проплыла несколько кругов, а потом покатала дочь на ее маленькой надувной лодке с зонтиком сверху, обеспечивающим ей тень. Зои хихикала и плескалась в воде. Мы выходили из бассейна, лишь чтобы перекусить и выпить сок.

Когда пришло время обеда, я передала Зои маме, чтобы сходить и приготовить ей что-нибудь.

– Помочь с чем-то? – раздался мужской голос. Наклонившись, чтобы взять полотенце, я оглянулась через плечо, заметив Фаулера, стоявшего прямо позади и разглядывающего мою задницу.

После исчезновения Бэзила, Костас с Адрианом стали чаще бывать вне дома, оставляя Фаулера и его команду присматривать за нами. Сперва, ловя его взгляды на себе, я думала, что мне мерещилось, но чем чаще он это делал, тем ярче я сознавала, что Фаулер – гребаный извращенец. И идиот. Ведь как только я скажу об этом Костасу, муж убьет его. Мне вдруг сделалось дурно.

Я выпрямилась и повернулась к нему.

– Нет, я справлюсь.

– Уверена? – Фаулер шагнул ближе, и волоски у меня на затылке будто встали дыбом.

– Ну, если ты действительно хочешь помочь, можешь начать присматривать за моей семьей, а не за мной.

Я знала, что он понял мой намек, потому что ухмыльнулся. Так вкрадчиво, что по спине побежали мурашки. Я огляделась, надеясь увидеть еще кого-нибудь из людей Костаса, но не нашла их. Я знала, что они повсюду, но только один обычно оставался с нами в доме или на заднем дворе.

– Прости, я люблю флиртовать, это у меня от природы. Ничего больше, – он пожал плечами, даже не потрудившись выглядеть виноватым за то, что разглядывал меня. – Трудно сосредоточиться на чем-то другом, когда ты так одета, – Фаулер озорно улыбнулся и указал на мой купальник. На мне было раздельное бикини. Ну, может, и не достаточно закрытое, но я в своем собственном доме. Да даже если и не дома, я могла носить все что угодно, но люди Костаса не должны на меня пялиться.

Как раз когда я собиралась выложить этому мудаку все, что о нем думала, то услышала, как меня окликнул муж.

Вовремя.

– Moró mou, – произнес Костас, притягивая меня к себе. Он поцеловал меня в висок, а потом обратился к Фаулеру: – Как тут дела?

Фаулер перевел взгляд с меня на Костаса, и я могла поклясться, что видела едва заметную ухмылку в уголках его губ. Этот парень действительно хотел умереть?

– Все просто отлично, – ответил он.

– Костас, могу я поговорить с тобой минуту, – спросила я.

– Конечно, – он снова повернулся ко мне.

Когда Фаулер так и не сдвинулся с места, я добавила:

– Наедине.

Костас нахмурился.

– В чем дело, Талия? Если есть какая-то проблема, Фаулер тоже должен знать. Что-то случилось?

– Нет, ничего такого, – я снова посмотрела на Фаулера, который стоял рядом, скрестив руки на груди и блуждая взглядом по моему телу. Этот парень серьезно? – Ладно, по правде, кое-что случилось, – я многозначительно посмотрела на Фаулера. – Он постоянно меня разглядывает, отчего мне не по себе.

Костас стал еще более хмурым.

– Это правда? – спросил он Фаулера. – Ты пялишься на мою жену?

– Сэр, все не совсем так, – пробормотал тот. Он выпрямился и, наконец, перестал на меня смотреть.