Прежде чем я успела ответить, распахнулась входная дверь, и вошли мама, Стэфано и Феникс.

– О, miei cari², – воскликнула мама. Она подбежала прямо ко мне и Зои и обняла нас. – Я так волновалась, – из глаз мамы потекли слезы, и я тоже заплакала.

– Мы в порядке, мам. С Зои все хорошо.

Дочка заерзала у меня на руках и распахнула свои ярко-голубые глаза. Увидев маму, Зои одарила ее прекрасной сладкой улыбкой, и мы с ней заплакали еще сильнее.

– Па-па-па, – проворковала она, и Костас рассмеялся. Конечно, Зои, как обычно, лепетала нечто похожее на «папа».

– Она уже знает, кого нужно звать, чтобы получить желаемое, – произнес Костас, забирая ее у меня и прижимая к груди.

Я вздохнула, наблюдая за тем, как он что-то шептал нашей дочери. Я бы никогда не устала смотреть на то, как Костас держал ее на руках.

– Этот дом просто великолепен, – произнесла мама. – Как долго вы здесь останетесь?

– Пока не найдем Ариса, – ответила я ей, а Костас одновременно со мной произнес: «Так долго, как Талия захочет».

Мы провели день у бассейна, наслаждаясь временем с Зои – да, в доме оказался ошеломляюще большой бассейн и джакузи. Костас часто принимал звонки, без сомнения полный решимости найти Ариса. Впервые за много месяцев я ощутила себя в безопасности и даже не спрашивала его о новостях. Я просто была довольна жизнью в этом временном пузыре.

Костас попросил одного из своих людей доставить продукты для ужина, Стэфано принялся делать гамбургеры, а мы с мамой занялись гарниром. Все казалось таким нормальным. Да, я знала, что жизнь с Костасом никогда по-настоящему таковой не будет, и все время над головой станут висеть угрозы. Мой муж был влиятельным человеком, руководившим опасной организацией. Но увидев его сегодня с другой стороны – сидящим в шезлонге в плавках и поедающим гамбургер и печеные бобы, а затем плавающим в бассейне с Зои – я понадеялась, что после поимки и убийства Ариса, мы, наконец, сможем начать нашу семейную жизнь.

По завершению ужина все ушли, оставив нас втроем. Пока мы были на заднем дворе, мой муж, конечно же, приказал привести детскую мебель. Комнату Зои оборудовали наверху, рядом с нашей, но также поставили еще одну кроватку у нас.

– Спасибо, что поставил тут кроватку, – я уложила Зои на ее постель. – Мне понадобится время, прежде чем я смогу снова чувствовать себя комфортно, если Зои будет спать в собственной комнате, – она была накормлена, в свежем подгузнике и уже наполовину спала, посасывая пустышку.

– Она останется с нами, пока ты не будешь готова перенести ее в свою комнату, – произнес Костас. – Но я обещаю, что в этом доме она в безопасности, – он запер дверь нашей спальни. – Пойдем в душ.

Я выразительно посмотрела на него, молчаливо спрашивая, почему он запер дверь.

– Хочу убедиться, что никто из моих парней случайно не зайдет и не увидит мою сексуальную обнаженную жену. Иначе мне придется их убить.

Я рассмеялась, впрочем, зная, что он действительно мог это сделать.

Взяв за руку, Костас повел меня в ванную. Из нее даже было видно кроватку Зои.

Я смотрела, как муж спускал плавки вниз по мускулистым бедрам, высвобождая толстый член. Костас посмотрел на меня, и от светившейся в его глазах любви, у меня перехватило дыхание. Я всегда считала мужа сексуальным, но став отцом, обожающим свою дочь, он стал по-настоящему прекрасным. И когда Костас так смотрел на меня, я понимала, что под всей его опасной темнотой скрывался свет, предназначенный лишь для нас с Зои, и мое сердце наполнялось радостью.

Я сняла купальник, по-прежнему смотря на Костаса, пока его обжигающий взгляд бегал по моему телу. Если бы он мог действительно воспламенять, я бы уже сгорела.

– Иди сюда, жена, – потребовал он. Костас включил воду и первым вошел под душ. На нас обрушилось сразу несколько потоков, потому где бы мы ни стояли, струи лили в лицо.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, обхватывая руками мои щеки. Костас прижал меня к стене, наши тела теперь тесно соприкасались.

– Я в порядке, – честно ответила я и скосила взгляд из открытой душевой кабины в комнату, радуясь, что могла видеть Зои. – Не уверена, что когда-нибудь смогу выпустить ее из виду.

– Значит, когда она станет подростком, мы сможем держать ее взаперти? – спросил Костас, его губы дернулись в улыбке. Я любила все его стороны. Когда он был серьезным, милым и даже когда говорил глупости.

– Не торопи моего ребенка расти, – фыркнула я, а Костас ухмыльнулся.

Положив большой и указательный палец мне на подбородок, Костас запрокинул мою голову и коснулся губ своими. Я обвила руками его шею, наши рты переплелись, а языки стали бороться друг с другом. Дегустировали. Ласкали. Буквально таяли. До этого момента я не понимала, как сильно нуждалась в его прикосновениях, его присутствии. Мы целовались, пока вода не стала прохладной, а потом быстро вымылись, и Костас вынес меня из душа.

Он усадил меня на раковину и раздвинул мои бедра, с нас обоих капала вода. Костас снова впился поцелуем в мои губы, массируя мой язык. Сжав мои бедра, он притянул меня к себе, и уже горевшее влагалище потерлось о его таз. Я обхватила эрегированный ствол и стала поглаживать, пока он не стал еще более твердым, а потом направила в себя.

Костас отстранился, наблюдая, как его член медленно погружался в меня, заполняя дюйм за дюймом. Мы оба любовались, как становились одним целым. Как только он заполнил меня по самые яйца, тут же качнулся назад.

– Видишь это? – спросил Костас, уже зная, что я смотрела. – Твоя киска создана для меня, – внутренние мышцы сжались от его откровенных слов, и Костас ухмыльнулся, снова толкнувшись внутрь и задевая мою точку G.

– Быстрее, – взмолилась я, отчаянно желая получить разрядку. Грудь отяжелела, а соски болезненно напряглись. Мне нужно было больше, но Костас отказывался давать мне это.

– Никакой спешки, moró mou, – промурлыкал он, продолжая медленно входить и выходить. Каждый раз Костас погружался как можно глубже. Постепенно, как ураган на горизонте, оргазм становился все ближе и ближе. С каждым новым толчком я чувствовала, как он набирал обороты и разрастался.

Костас опустил руку и стал круговыми движениями поглаживать клитор, по-прежнему наблюдая, как его член медленно погружался в меня и выходил. Снова и снова. Он подводил меня к краю обрыва, а потом оттаскивал, прежде чем я успевала упасть.

– Костас, прошу, – взмолилась я. Можно ли было умереть от того, что тебе отказывали в оргазме? Я не хотела проверять.

Встретив мой взгляд, он посмотрел на меня с желанием и любовью. Теплотой и наслаждением. Я выгнула спину, подставляя свою грудь к его лицу. Костас обхватил губами мой сосок, а потом прикусил, отчего я содрогнулась от удовольствия.

Убрав палец от клитора, Костас заключил меня в клетку из своих рук, каким-то немыслимым образом заполняя меня еще глубже, чем раньше. Этого оказалось достаточно, чтобы я, наконец, потерялась в удовольствии. Костас накрыл мои губы своими, заглушая мой крик, когда он снова вошел в меня. Я стала приподнимать бедра, встречая его толчок за толчком, когда мы оба потерялись в наслаждении.

Мои ноги дрожали, а тело обмякло. Потребовалось несколько минут, чтобы успокоить свое тяжелое дыхание. Костас вышел из меня и ухмыльнулся. Я была уверена, что он сделал это при виде вытекавшей из меня спермы. Без сомнений в скором времени я снова забеременею... и я не могла дождаться этого момента.