– Па-па-па-па.

Я замер на середине поцелуя. Услышав взволнованный вскрик, я оторвался от Талии и замотал головой, ища источник звука. Мой взгляд остановился на ребенке. Ребенке, черт возьми. С такими же яркими голубыми глазами, как у Талии.

Талия шагнула ко мне.

– Костас, послушай...

– Ребенок? – прорычал я, оглянувшись на нее через плечо.

Она тут же вздернула подбородок, в сверкавших от слез глазах вспыхнула ярость.

– Это мой ребенок.

Я отшатнулся, будто она пнула меня в живот. Ребенок. Ее ребенок. И Ариса? Малышка снова забормотала, и я посмотрел на нее.

– Костас, – проговорила Талия, подходя к ребенку и поднимая на руки. – Ее зовут Зои.

Из легких будто выкачали весь воздух, когда я снова посмотрел на маленькую девочку.

Зои.

Зои.

Зои.

– Зои, zoí mou?

Талия быстро закивала, в ее глазах снова стояли слезы.

«Боже мой».

Наш ребенок.

«У нас есть ребенок, черт возьми».

Все пришедшие в голову счастливые мысли оборвались одной единственной. Я собирался убить их. Изрезать Ариса и Селену до последней капли крови. «Прямо сейчас, мать вашу».

– Костас, – начала Талия, ее голос дрожал, когда она бросилась ко мне, – мы должны уходить. Сейчас же.

Малышка – Зои – схватила меня за лацкан пиджака и потянула к себе. Я был ошеломлен по столь многим чертовым причинам. Все, на что оказался способен, это склониться и прижаться носом к ее темным волосам.

«Моя».

«Она моя, черт побери».

Они обе.

– Я убью их, – сказал я с пугающим спокойствием.

– Я хочу, чтобы ты так и сделал, – прошептала Талия. – Но сейчас нам нужно отвезти Зои в безопасное место. У Селены есть пистолет, и она не побоится им воспользоваться.

В голове шла борьба. Гангстер, живущий внутри меня, жаждал насилия, крови и мести. Муж же – и отец – испытывал непреодолимое желание защитить своих девочек.

Я не мог сделать и то, и то одновременно.

Не сейчас.

Потому я выбирал семью.

– Пойдем, – пробормотал я, нежно поцеловав Талию в губы.

Она протянула мне Зои, и я замер. Еще никогда прежде мне не приходилось держать ребенка. Однако Талия не дала возможности возразить. Как только крошечная махавшая руками девочка оказалась у меня, Талия принялась запихивать вещи в сумку для подгузников. Не в силах удержаться, я прижал Зои к себе, поцеловав в макушку.

И эти ублюдки скрывали от меня все это.

Мою жену. Моего ребенка. Мою семью, черт побери.

Ярость бурлила внутри, но я сдерживал ее. Талия права. Я должен вытащить их отсюда и придумать план. Как только я узнаю обо всем, что произошло, то пролью кровь. Но лишь когда моя семья будет в безопасности. Через пару мгновений Талия уже все собрала, и мы вышли через разбитое окно. Подбежав к моей машине, она кинула сумку на заднее сидение, а потом взяла у меня Зои и забралась на переднее. Сев в водительское кресло и заведя двигатель, я ощутил, как постепенно стал сознавать происходящее.

«Мои девочки здесь».

«Они у меня».

Мне тут же захотелось позвонить Мэлоди. Она ведь не знала, что у нее появилась внучка. Тот факт, что она была первой, кому мне захотелось все рассказать, должен был настораживать, но это не так. Только не после целого года, когда искал эмоциональной поддержки у этой женщины, прикрываясь тонкой вуалью расспросов о местонахождении ее дочери.

– Поторопись, – произнесла Талия. – В прошлый раз я не смогла уйти далеко.

Несмотря на ее слова, я давил на газ не так сильно, как обычно. У меня не было детского кресла. И я, наконец, осознал, что значит «драгоценный груз».

– Ты сбегала?

– Сегодня, – выдохнула она. – Наконец. Но он поймал меня, – с ее губ слетел болезненный стон. – Я кое-кого пристрелила, Костас. Мне нужно было защитить себя и Зои. О-он умер. Прости меня, но я сделала бы это снова, лишь бы Зои была в безопасности.

Протянув руку, я сжал ее бедро.

– Не знаю, что за чертовщина творилась у меня под носом, но хочу, чтобы ты все мне рассказала, – я бросил на нее тяжелый взгляд. – И никогда не извиняйся за то, что защищала нашу дочь.

Нашу маленькую девочку.

Я испытывал самое настоящее благоговение.

«Папа. Я теперь папа».

И я вернул свою жену.