― Какого черта? ― опять пробормотал он, откладывая письмо на кофейный столик.

Он наклонил голову и уперся локтями в свои колени.

Айлис подошла и опять заняла свое место на диване. Она не знала точно, что ответить. Они с Хантером не были друзьями. Скорее просто терпели существование друг друга, потому что у них не было выбора.

Хантер ― это эквивалент двадцатисемилетнего парня из братства, несмотря на тот факт, что он никогда не был в колледже. Он заявлял, что старшей школы ему хватило. Развлекался слишком сильно, смеялся слишком громко, ругался как матрос и постоянно дразнил ее за то, что она была слишком тихой, называя ее мышкой. Это прозвище до умопомрачения ее раздражало. Он считал, что чтение ― это просто пролистать журнал и посмотреть картинки. Не раз замечая ее за чтением книги, он громко интересовался, как она может так много времени тратить на что-то столь скучное. В его понимании если книга хороша, то по ней снимут фильм, и он его посмотрит.

У них не было ничего общего, кроме Пола и Ронды.

А теперь и разбитого сердца.

― Ты не ожидал ничего подобного? ― спросила она, возможно из-за того, что это беспокоило ее больше всего.

Айлис считала себя проницательной, но сама мысль, что Пол так хорошо скрывал свои настоящие чувства к Ронде, сводила ее с ума.

Он покачал головой.

― Нет. Я думал, она счастлива, ― он поднял голову, его глаза потемнели от ярости. ― Я убью этого козла.

Пока она застряла в каком-то странном состоянии оцепенения, реакция Хантера была абсолютно противоположной. Он был в ярости, жаждал убийства, и, в первый раз после прочтения письма Пола, она была рада, что ее бывший парень сейчас не здесь. Возможно, это спасло его жизнь.

Не то чтобы она была рада узнать, что они с Рондой банально сбежали в Лас-Вегас.

Ей не понравилось, что Ронда сегодня взяла больничный, зная, что в десять должна была состояться важная презентация потенциальным клиентам. Айлис пришлось все делать самостоятельно, из-за чего она жутко нервничала. Обычно, Ронда занималась презентациями, но каким-то образом, Айлис справилась, и они выиграли контракт.

Они.

Черт побери.

Она больше не сможет работать с Рондой. Какая-то часть гнева Хантера проникла в нее.

― Хорошо. Убей его. Я позабочусь о неверной лживой облезлой блондинке.

Жестокость ее слов, страсть, скрывающаяся за ними, даже ей казались незнакомыми.

Видимо, и Хантеру тоже. Она не часто выходила из себя. Его глаза расширились, а потом последовало одобрение.

― Я буду твоим алиби, если ты будешь моим.

Она улыбнулась.

― По рукам.

На какое-то мгновение они смогли улыбнуться, но эта передышка закончилась, когда Хантер перевел взгляд на ее письмо. Это была идея Пола познакомить Хантера с Рондой три года назад. Айлис считала, что это ошибка, думая, что они слишком похожи, чтобы сойтись. Оказалось, что она не права.

До этих самых пор.

― Я не могу понять, она ведь сказала «да». Была воодушевлена предстоящей свадьбой. Почему? Почему они так поступили?

Айлис пожала плечами. Пол ни разу не делал ей предложение, но это не значит, что они не обсуждали будущее. У них были планы, они мечтали о большой свадьбе, о покупке дома, о детях, совместной старости. Эти ожидания не могли взяться из воздуха. Они были реальными... по крайней мере, для нее.

― Я не знаю почему.

Не знала. Она сидела три часа, пытаясь осмыслить происходящее, найти хоть какой-либо смысл. Но ничего не выходило.

― И что мне теперь делать?

Его голос был пронизан болью, той самой, которую она пыталась найти, почувствовать. А теперь, думая об этом, возможно, она была в шоке.

Он сгорбился на стуле и тяжело вздохнул.

― И что теперь? ― повторил он, скорее сам себе, чем ей.

Это был справедливый вопрос, на который, к ее сожалению, она не могла ответить. А значит, она не могла последовать его примеру.

― Думаю... просто... жить дальше.

Он посмотрел на нее, будто у нее выросла вторая голова.

― Вот так просто? Ты не будешь бороться за него?

Ей даже в голову не приходило бороться за него. Ни разу.

― Не буду.

― Значит, ты сдаешься? ― он закатил глаза, к нему вернулось обычное поддразнивании над ней. ― Как типично для мышки. И почему я удивлен?

Она прищурилась, наконец, в ней зародился сильный гнев, найдя более доступную цель.

― Я не сдаюсь. Я просто не собираюсь бороться.

― Не собираешься?

― Зачем мне умолять вернуться того, кому я не нужна? Зачем мне тот, кто настолько жесток, труслив, что бросает меня с помощью письма? Он инфантильный ребенок, эгоистичная сволочь, который не считает меня достойной уважения, доброты и сочувствия. Он не смог задержаться и встретиться лицом к лицу. После шести лет, Хантер! Думаю, что я заслуживаю большего.

Хантер смотрел на несколько мгновений, не произнося ни слова. Она почти уверена, что это была самая длинная речь, которую он слышал от нее. По-видимому, он не представлял, что у нее может прорезаться голос. После он выпрямился: теперь его поза не напоминала побитого жизнью человека, как было пару минут назад.

― Ты права. Пошли они к черту.

Это не совсем то, что она сказала. Совсем. Хотя его фраза прекрасно подвела итог ее монологу.

― Я не мышь, Хантер. Я просто... ― она замолкла.

Она больше не знала, кем являлась. На протяжении многих лет она смотрела на себя через призму отношений с Полом. Партнер по учебе Пола, его девушка, лучшая половинка. Его дурацкий молчаливый советчик.

Хантер все еще рассматривал ее, и было ощущение, что он впервые, действительно, видел ее. Они, так или иначе, присутствовали в жизни друг друга много лет, но первое впечатление застилало им глаза. Она считала его взрослым ребенком, а он ее ― мышкой. Никто из них даже не пытался заглянуть глубже.

― Ты не плачешь, ― в конце концов, сказал он. ― Большинство девчонок уже бы выплакали все глаза, а ты вместо этого сидишь и вся такая логичная и прочее.

И хоть он этого не сказал, она мысленно закончила за него. О том, что есть в ней что-то не нормальное. Айлис привыкла чувствовать себя «странным парнем. Определенно в ней не хватало страсти, упрямства, порывистости в чувствах, как у остальных членов ее семьи.

«Хантер лучше бы вписался в семью Коллинзов», ― задумавшись, поняла она.

Она всегда считала, что ее спокойствие и тихая натура появилась вследствие того, что она росла вдали от своих неугомонных кузенов, тетушек и дядушек, а также Попса. Проведенное с ними время ограничивалось редкими визитами. И даже тогда, когда она переехала в Балтимор после колледжа, она все равно с ними виделась не так часто, как могла бы. Она всегда была в стороне, слишком занятая работой или Полом.

Девушка никогда не чувствовала эту дистанцию до этого момента.

Теперь же она скучала по ним, хотела быть окруженной их сумасшествием, их громкими голосами, говорившими одновременно и их безусловной любовью.

Она хотела быть частью всего этого... хотела вернуться домой. Вернуться домой, туда, где она никогда не жила.

― Я съеду с этой квартиры.

Хантер нахмурился, сбитый с толку ее внезапным заявлением.

― Хорошо. И куда ты поедешь?

Она улыбнулась и произнесла словосочетание, придуманное ее тетей Райли.

― В «Общагу Коллинзов».

― И абсолютно не понимаю, что это.

― Квартира над нашим семейным ирландским пабом. Многие из моих кузенов живут там сейчас.

― Круто. Я останусь там же. Похоже, Ронда не собирается возвращаться. Она собрала все свои шмотки.

― Звучит нормально.

― А что насчет работы? Вы же с Рондой работаете вместе.

Она избегала думать об этом, но не могла отрицать, что не смогла бы вернуться в маркетинговую фирму. На самом деле, она никогда не считала, что та работа ей подходила. Просто очередное место, где квадратный брусок пытался пролезть в круглое отверстие.

― Я уволюсь.

― Черт. Не слишком торопишься?

Она покачала головой.

― Нет. Я не могу работать в одном здании с... ней.

― Понимаю.

― Уверена, что могу пока поработать официанткой в пабе, пока не найду что-то другое.

― Думаю, мне повезло. Маловероятно, что я встречусь с ними в отеле.

Хантер помогал управлять местной гостиницей тете с дядей. Его родители погибли в автомобильной аварии, когда он был подростком, а его двоюродная тетя и дядя, которые были старше и бездетны, взяли его к себе и любили, как родного.

― Балтимор достаточно большой город, возможно, мы с ними больше никогда и не увидимся.

Она знала, что это несбыточная мечта, но сейчас мысль, чтобы увидеть Пола и Ронду вместе, была слишком болезненна.

― Я могу снова собрать свою группу. Ронда заставила меня бросить, говорила, что ненавидит, сколько времени я провожу с группой. Я был слишком глуп, последовав ее просьбе. Я, правда, скучаю по игре на гитаре перед толпой.

― Я и забыла, что ты был в группе.

Пол водил Айлис на несколько выступлений Хантера, когда они только начали встречаться. Он был неплох. На самом деле даже очень хорош. Остальные же музыканты в отличие от него были в самом лучшем случае заурядными.

Он ей печально улыбнулся.

― Да. Звучит глупо, но я всегда мечтал стать знаменитым музыкантом. Написать несколько песен, достойных награды «Грэмми», и гастролировать по всему миру, ― он подмигнул, добавляя: ― каждую ночь спать с разными фанатками.

― Я знаю, что это за жизнь. Она не так замечательна, как все думают.

― Правда? Никогда не считал тебя фанаткой.

Она закатила глаза, зависнув на мысли, что Хантер сам писал музыку. Эта деталь удивила ее.

― Я выросла в гастролях. Знаешь, все не так гламурно и шикарно.

― Но что-то определенно есть и крутое.

Девушка кивнула, вспоминая и много ужасного. Она постаралась все это забыть, в основном из-за того, что Пол пренебрежительно относился к образу жизни музыкантов. Каждый раз, когда они были в трейлере ее родителей, Пол морщил нос, заявляя, что сошел бы с ума в таком маленьком пространстве. По какой-то дурацкой причине она поддерживала его утверждения вместо того, чтобы противостоять им.