Глава 27

Аспен

Я ненавидел общую рабочую зону в университете. Если бы не нужно было помогать Джеффу провести собеседование с детьми на проект с барсуками в начале августа, я бы никогда не поехал в город. Калгари был в миллион раз хуже Крикстоун-Вэлли, и я уже добирался до конца спасательной верёвки, нуждаясь в побеге.

Нужно будет спросить Хаксли, сможет ли он отпроситься на несколько дней, чтобы мы могли сбежать в поход.

Мы закончили первый круг собеседований пораньше, и у меня появился часовой перерыв до следующего круга. Джефф побежал за едой и оставил меня одного.

Чисто от скуки, я в сотый раз открыл список имеющихся вакансий. Медленное продвижение и постоянное откладывание диссертации в сторону говорили, что мне нужно поскорее принять решение о карьере.

На севере было несколько мест, все в маленьких колледжах, которые платили зарплату среднего уровня. Я снова просмотрел список, неуверенный, что делать. Несмотря на тяжёлое начало, у нас с Хаксли установились крепкие отношения, но мы никогда не обсуждали будущее, или что будет, если я перееду работать в город, находящийся в шести или в десяти часах езды от нашего.

Я постучал пальцами по столу и щелчком перешёл на вторую страницу, когда раздался стук в дверь.

— Да, — крикнул я, не отвлекаясь. — Входите.

Я поднял глаза на посетителя и вздрогнул.

— Крис?

Его широкая улыбка подсказала, что я прав, но мужчина выглядел совсем по-другому. Его волосы отросли и были стильно уложены, опускаясь чуть ниже ушей.

— Красавчик. Как жизнь?

— Я тебя еле узнал. Как поживаешь?

Он пожал плечами и уселся на стул напротив.

— Ну, знаешь, занимаюсь своими делами. Учусь, работаю.

— Как прошло отслеживание гималайских медведей?

Его глаза загорелись, и он подался вперёд.

— Боже, это была самая крутая работа. Я понянчил медвежонка. Хочешь посмотреть фотки?

Он достал телефон и мгновение что-то искал, прежде чем передать по столу мне. Я пролистал полдюжины фотографий Криса с чёрным медвежонком, спрятанным под его курткой спереди, скрутившимся и спящим у него на груди. Это были одни из лучших моментов проекта; согревать медвежат, работая с их спящими матерями.

— Я так понимаю, ты рад, что поехал?

— Очень.

Он убрал телефон обратно в карман и поставил рюкзак на пол перед собой.

— Так чем я обязан такой чести?

— Я слышал, что ты сегодня в кампусе, так что захотел зайти и узнать, слышал ли ты.

Он улыбался и ждал, будто я каким-то образом мог читать его мысли.

— Не слышал. Что?

— Я узнал по слухам, что ты сошёлся с дикарём.

— Хаксли, — исправил я. — Да, мы встречаемся уже некоторое время.

Он махнул рукой, будто я должен был продолжить этот ход мыслей.

— Крис, подыграй мне. К чему ты ведёшь?

Он вздохнул и хохотнул, копаясь в своём рюкзаке, чтобы достать планшет.

— Я думал, уж ты-то должен знать.

Я подождал, пока он что-то откроет и положит планшет передо мной.

— Та хижина, в которой он жил. Помнишь, её держали на доверенности для того паренька? В феврале ему исполнилось восемнадцать, и документы передали ему, вместе с огромной кучей денег. Полагаю, парень вроде как наглый городской паршивец. У него нет тяги к природе, как у деда. В любом случае, он ездил оценить собственность и дать распоряжения всё починить, чтобы можно было продать. Смотри, — он кивнул на планшет.

В ответ на меня определённо смотрела хижина Хаксли — только значительно улучшенная версия. Были фотографии и внутренних помещений. Везде добавились новые шкафчики, мебель и бытовая техника. Описание начиналось с установки нового большого генератора, вместе с баком для воды и системой фильтрации, которая обеспечит проточную воду для использования в небольших целях. Приспособления для стирки или душ добавить было нельзя, из-за невозможности провести трубы так далеко в лес, но в остальном хижина стала деревенским коттеджем для отдыха любителей дикой природы — или так заявляло описание. Судя по фотографиям пейзажа, появился новенький дворовой туалет, более комфортный, чем был у Хаксли.

Увидев описание, я что-то почувствовал. Сердце колотилось, и я перечитывал информацию снова и снова, открывая фотографии и изучая дополнения.

— Как ты об этом узнал? — спросил я.

— Видимо, этот парень сделал пожертвование университету. Хижина была довольно ухожена, и он предположил, что мы использовали её, когда ездили туда на проект.

Я резко поднял голову и нахмурился.

— Но мы никогда бы этого не сделали. Это вызывало бы хренову кучу проблем.

— Когда восемнадцатилетний парень протягивает исследовательскому отделу пятьдесят тысяч долларов, потому что для него это мелочь, все отворачиваются и не задают вопросов. Я думал, ты слышал.

— Нет, — я перевёл внимание обратно на описание. Хижина была выставлена на продажу. Убежище Хаксли в горах было выставлено на продажу.

В моей голове кипел ворох идей. Казалось, будто жизнь брала мой запутавшийся зад за руку и говорила: «Смотри, вот, что ты должен сделать».

— Ты ему расскажешь? — Крис чуть ли не скакал от радости, пока я пытался выбраться из состояния ошеломления.

— Не знаю. Я просто… Наверное, я в шоке. Не уверен почему, но это так.

Крис взял свой планшет и сунул обратно в сумку. Он наклонился вперёд и подмигнул.

— Я знаю, что вам там нравилось, ребята.

Нравилось.

Мы с Крисом поболтали ещё несколько минут, пока Джефф не вернулся с ланча. Крис попрощался, и я вернулся к работе, изо всех сил стараясь оставаться сосредоточенным.

Той ночью мы с Хаксли лежали в кровати после изматывающего раунда потного июльского секса. Моё тело ныло, но это была приятная боль.

Хаксли провёл пальцем вокруг моих запястий, ища какие-либо следы.

— Шёлковые повязки лучше. Я же тебе говорил. Больше никакой верёвки.

Он хохотнул и поднёс мою руку к своим губам, чтобы поцеловать нетронутую область.

— Я никогда не хотел причинить тебе боль.

— Оу, но мне нравится небольшая боль.

Я улёгся на него сверху, и он положил руки на мои бёдра, проводя ими вверх и вниз, плавной и мягкой лаской.

Мы вместе уже почти год. Год, который включал в себя множество споров и затянутые периоды молчания и отстранения. Но эти моменты были по большей части в начале. Мы никогда особо не говорили о том, что будет дальше, или о планах на совместное будущее, так что тема, которую я собирался поднять, вызывала дурное предчувствие.

— Я хочу кое-что тебе показать.

Он провёл руками вниз по моей заднице и сжал, прежде чем поднять голову и соединить нас в поцелуе.

— Что такое?

Я сел и переставил на кровать свой ноутбук. Я сохранил страницу, и как только зашёл в систему, я положил компьютер на грудь Хаксли.

Увидев хижину, он поднял голову, его глаза расширились.

— Моя хижина.

— Не твоя хижина, — напомнил я ему. — Но могла бы быть. Она продаётся.

Его взгляд метался по странице, изучая и читая всё так же суматошно, как делал я, когда Крис показал мне страницу. Хаксли сел, разглядывая сайт, на его лице явно отражалось неверие.

Я объяснил всё, что рассказал мне Крис. Когда закончил, я забрал свой ноутбук, чтобы Хаксли мог сосредоточиться на мне, а не на шокирующем описании.

— Хочешь поехать обратно?

Он открыл рот, взгляд переключился с закрытого ноутбука на моё лицо и обратно.

— Он правда продаётся?

— Да. И по очень разумной цене.

В его глазах промелькнули надежда и желание, а затем неуверенность. Он свёл брови вместе и покачал головой.

— Я… Моу душа ожила в той хижине. Но… моё сердце сейчас здесь. Я… — он оглядел моё лицо, в его глазах отразилось что-то неразборчивое. Он потянулся и взял меня за руку. — У меня есть ты. Я не хочу тебя бросать, не важно, как мне туда хочется.

От его честности на моём лице растянулась улыбка. Мы ещё не выражали глубину своих чувств друг другу, но оба знали, что они глубже, чем мы признаём. Признание Хаксли согрело меня и внутри, и снаружи.

— Ну, — я сжал его руку, — что, если я поеду с тобой?

Мгновение он был слишком потрясён, чтобы говорить. Он растерянно уставился на меня, а затем дёрнул меня вперёд и крепко прижал к груди.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что мне надоело, и я устал от того, что мы оба пытаемся стать частью города. Мы оба знаем, что живём во лжи и будем намного счастливее посреди глуши. В том районе есть колледжи, которые ищут преподавателей к сентябрю. Уверен, в Литл Дир найдётся место для автомеханика, а если нет, найдётся где-нибудь поблизости.

Я уселся к нему на колени и обхватил руками его лицо.

— Так вот, я хочу сказать, давай сбежим отсюда. Ты и я.

Он рассмеялся и крепко поцеловал меня, укладывая назад, пока я не оказался под ним.

— Уверен? — он погладил меня по щеке и заглянул глубоко мне в глаза, ища в них правду.

Мне нечего было от него скрывать, и сердцем я знал, чего хочу. Дикая природа манила меня с тех пор, как мы вернулись домой, точно так же, как она манила и Хаксли.

— Уверен, — прошептал я, запуская пальцы в его длинные волнистые волосы и позволяя им стать завесой вокруг нас. — Я люблю тебя, Хаксли. Здесь нам не место, ни одному из нас. Нам пора ехать домой.

Его губы приоткрылись от веса моих слов, и дыхание перехватило, прежде чем он снова смог заговорить.

— Правда?

— Правда.

— Я так тебя люблю, Аспен, и это лучшая идея, которую я когда-либо слышал.

Хаксли лишил меня кислорода, когда приблизил губы к моим и поцеловал меня так, как никогда раньше не целовал. Я почувствовал, как от головы до ног пробежали мурашки. С этим мы задержались, пробуя друг друга на вкус, лелея разделяемые эмоции, которые оба подавляли и не выражали до сих пор. Каждое движение его языка и нежная ласка его рук на моей коже оживляли меня.

Секс у нас всегда был жёсткий и быстрый. Близость мы подавляли, потому что оба не были уверены, что хотим этого, пока не будем готовы. Теперь мы были готовы.

Плавное скольжение его рук по моей плоти вызывало мурашки. Наши губы не отрывались друг от друга, и напряжение росло так, как никогда раньше. Закончив поцелуй, Хаксли начал изучать губами моё тело, с нежностью лаская каждый мой дюйм. Его руки шли следом, прикасаясь ко мне, но в каком-то смысле изучая впервые.