— Покажи мне твёрдые улики, Хаксли! У тебя есть факты, или твоя голова просто снова придумывает истории?

— Я просто знаю.

— Детка, ты слишком много думаешь, и твоя умная голова просто рушит всё хорошее. Факты. Объективные мысли. Помнишь, что говорил доктор Кольер?

Я откинул голову на спинку сидения и ущипнул себя за переносицу.

— Прости, — пробормотал я.

Это было первое слово, прозвучавшее между нами за много часов, и оно так долго висело в воздухе без ответа, что я открыл глаза и взглянул на Аспена. Он сжал руль так, что побелели костяшки пальцев, и смотрел вперёд, сжав губы в тонкую линию.

Я был уверен, что он не ответит, и собирался снова откинуть голову назад, когда он сквозь сжатые зубы выплюнул:

— Я не твоя собственность, Хаксли. Мы никак не обозначили отношения. Мы не встречаемся. Ничего официального. Вообще ничего. Это был очень хороший трах посреди глуши и возможность, может быть, чего-то большего по приезду домой. Если бы тот парень на заправке ко мне подкатывал — чего не было — и если бы я флиртовал с Крисом — чего тоже не было — это тебя не касалось бы.

Злость встала у меня перед глазами пеленой. Очень хороший трах посреди глуши? Разве я не дал понять, что заинтересован в большем? Разве я говорил не достаточно конкретно?

Будто читая мои мысли, Аспен отвёл взгляд от дороги достаточно, чтобы добавить:

— Я сказал, что мы посмотрим, к чему нас это приведёт. Я не знаю, готов ли ты уже к этому. Пока что, на протяжении нескольких часов, я ставлю это под сомнение.

Не трудясь отвечать, так как во мне остался один яд, я снова закрыл глаза и укутался в предпочтительную тишину. Как и все из моего прошлого, Аспен заскочил в состав поезда «тебе нужна помощь» и свистел прямо мне в лицо.

В какой-то момент я провалился в сон и проснулся некоторое время спустя, когда меня толкнул Аспен.

— Эй, до дома осталось минут сорок. Ты хочешь позвонить своей матери и дать ей знать, что почти приехал?

Поток тревоги ударил меня прямо в грудь, пока сонный разум крутил его слова в моём наполовину проснувшемся мозге.

— Остановись.

Мою панику было не скрыть, и Аспен повернул голову в мою сторону.

— Что?! Зачем? — ещё не договорив, он проверил зеркала заднего вида и замедлился, уводя джип на обочину.

Только когда он остановился и повернулся ко мне, я смог сформулировать объяснение своей внезапной вспышки тревоги.

— Она знает, что я еду? — я даже не подумал спросить раньше.

— Она знала, что это возможно, но до сегодняшнего утра я не был уверен, что ты не передумаешь.

Я кивнул, глядя вдаль, куда мы направлялись.

— Ладно. Нам… Нам нужно быть осторожными. Я не буду уверен, в безопасности ли мы, пока не приеду туда. Если люди Россена…

— Хаксли.

Я сосредоточился на Аспене, который ущипнул себя за переносицу с усталым видом, который я множество раз видел в своей жизни. Это было выражение лица наивных людей, которые считали себя неприкасаемыми. Эти люди не слушали, не важно, насколько явно им всё объясняли. Я думал, что Аспен другой.

Он взял свой телефон с приборной панели и протянул мне.

— Пожалуйста, позвони своей матери, — усталость достигла его глаз, и я взял у него телефон, желая найти какой-либо способ заставить его понять.

Натаниэль поначалу тоже мне не верил. Ему понадобилось много времени, чтобы понять, что я могу уловить вещи, которые не улавливают другие люди. И моя мать это понимала.

Я нашёл мамин номер и нажал кнопку вызова, пока Аспен притворялся, что заинтересовался пейзажем. Меня невозможно было одурачить, и я знал, что он краем уха слушает мой разговор.

— Алло? — от её голоса моё сердце сжалось.

— Привет, мама.

Раздался шумный вздох.

— Хаксли, малыш, ты едешь домой?

— Мы довольно близко.

— Ох, милый, — слова выходили из неё с трудом, из-за эмоций. — Не могу поверить, что ты едешь домой.

Этого было практически достаточно, чтобы растоптать все мои беспокойства, но мне нужно было оставаться осторожным и не забывать, какую опасность может вызвать моё возвращение.

— Мама, к тебе кто-нибудь приходил с тех пор, как мы разговаривали в прошлый раз?

— Хаксли, малыш, послушай сейчас меня. Угрозы нет, слышишь?

— Мама.

Она вздохнула.

— Никто не приходил.

Я кивнул и сделал глубокий вдох.

— Хорошо.

— Приезжай домой, милый. Не доставляй хлопот Аспену. Помни, что если ты будешь слишком много думать, иногда это может навредить людям вокруг тебя. Ты очень умный, но не все ведь такие.

Она понимала. Моя мать всегда понимала.

— Я просто не хочу никому навредить.

— Я знаю, малыш.

Мы попрощались, и я вернул телефон Аспену. Он выглядел истощённым, бросая гаджет обратно на приборную панель.

— Мы можем ехать?

— Да.

Аспен больше ничего не сказал. Он выехал обратно на шоссе и повёл машину молча.

Чуть больше часа спустя, Аспен припарковался на обочине у дома, который я не видел много лет. Сады цвели, и газон выглядел свеже подстриженным. Двигатель заглох, но я сидел на месте.

За пять лет, я никогда не ожидал возвращения, но вот, я снова стоял перед домом своего детства. В моей крови текло больше эмоций, чем я мог определить. Страх. Неуверенность. Злость. Замешательство. Тревога. Паника. Облегчение.

Из-за столкновения и смеси ощущений я смотрел вдаль, на прошлое, которое предпочёл бы никогда не вспоминать. Когда это произошло, к чувствам добавилась скорбь.

— Ты в порядке?

После тишины, которая длилась большую часть дня, искренность в голосе Аспена прорвалась сквозь мой туман, и я повернулся к нему.

— Да. Просто… всё это сложно обдумать, — я глянул обратно на кирпичный дом, возвышающийся на фоне безоблачного неба. Я не знал, что делать дальше, или как сделать этот первый шаг. — Послушай, прости меня за…

— Забудь. Давай просто оставим это в прошлом. Я знаю, что тебе не легко. В последнюю очередь тебе сейчас нужно переживать о том, что не имеет значения.

Я повернулся лицом к нему, хмуря брови.

— Не имеет значения?

Он вздохнул и покачал головой.

— Хаксли, ты теперь дома. Сосредоточься на этом.

Лицо Аспена было напряжённым, и в его голубых глазах таился намёк на грусть.

— Так мы всё ещё можем посмотреть, к чему нас это приведёт? Или ты говорил серьёзно о том, что я был просто хорошим трахом посреди глуши?

Он опустил внимание на свои руки и минуту возился с ногтями, прежде чем снова поднять голову.

— Я не это имел в виду. Я был расстроен. Ты бросался в меня сумасшедшими обвинениями. Но, честно говоря, Хаксли, я не думаю, что сейчас хорошее время нам что-то строить.

— Почему?

Он колебался и подбирал слова осторожно, чтобы продолжить.

— Думаю, тебе придётся ко многому привыкать заново. Может, со временем, когда ты устроишься, мы поговорим об этом ещё раз. Тебе следует воссоединиться с семьёй… и, может быть, с доктором тоже.

Я поморщился от его последнего заявления.

— Что?

— Это не повредит.

— Ты считаешь меня сумасшедшим.

— Я не считаю тебя сумасшедшим. Я считаю, что тебе нужна… помощь.

Мои вены наполнились ледяной водой, и я мог только ошеломлённо смотреть, как замедлилось время, и слова Аспена одно за одним встали на места. Как только они полностью осели в моём мозгу, я высвободился от шока и отстегнул ремень безопасности.

Прежде чем я успел выйти из джипа, Аспен схватил меня за руку, которую я быстро попытался вырвать.

— Хаксли, подожди.

Я оглянулся, с растущей злостью.

— Ты знаешь, почему я ходил к доктору Кольеру. Я поделился этим с тобой. Я не болен. Я не параноик. Я не одержимый. Но ты такой же, как все остальные, и видишь только то, что выбираешь видеть. Натаниэль знал. Он видел, как я иногда выматываюсь из-за всего, что обдумываю ежедневно, о чём не думают другие.

— И ты ходил к доктору Кольеру, чтобы успокоить свои мысли, верно?

— Да, — произнёс я сквозь сжатые зубы.

— Ладно. Логично. Так почему бы не пойти к нему снова?

— Потому что я себя контролирую.

Аспен невесело фыркнул, что только разозлило меня ещё больше.

— Хорошо, да, определённо контролируешь. Хаксли, — его хватка на моей руке ослабла, и он обхватил мою ладонь своей, разворачивая меня. — Я не буду тебе врать. Мне действительно нравилось то, что было между нами. Ты… У меня никогда не было такого секса, и это было действительно нечто. Когда твой разум не бежал впереди тебя, я даже наслаждался тем, что узнавал тебя. Но правда в том, что прямо сейчас тебя поглощают мысли, и это немного слишком. Мне не нравится выслушивать обвинения в том, что не является правдой. Так что, как бы сильно я ни хотел посмотреть, что у нас может получиться, я не могу, когда ты такой.

Мой взгляд опустился на наши соединённые руки, и мне понадобилась минута, чтобы найти свой голос. Красный след на запястье Аспена пробудил воспоминание о нашей совместной ночи. О ночи, которая была всего два дня назад.

Прежде чем успеть ответить что-нибудь глупое, я убрал руку из его хватки и открыл дверь джипа. Аспен вышел и помог мне выгрузить вещи на газон, а затем повернулся ко мне.

Я покачал головой, пока он не успел заговорить.

— Просто уезжай.

Оставив его стоять у дороги одного, я направился к входной двери в дом своего детства.