– Ну, сама разденешься или, может, помочь? – гнусно улыбаясь, тот пытался свободной рукой расстегнуть ширинку. – Ну, давай быстрей, тля!

Он закатил девчонке пощечину, и та, хныкая, послушно спустила трусики.

– Ну, вот давно бы так, курва, – удовлетворенно просипев, Егоза наконец спустил штаны…

Раничев поднял его легко, словно щенка, и с силой бросил об стену. Жалобно крякнув, Егоза опустился на пол.

– Одевайся! – Иван строго посмотрел на рыдающую девчонку. – Быстрее! Ну!

Позади, в коридоре, послышались чьи-то шаги. Раничев оглянулся – пришел Мишаня с вином и дешевыми сосательными конфетами. Тем лучше.

– Вот что, Миха, давай-ка веди свою подругу домой, пока вот этот гад не очухался, – Иван кивнул на валявшегося на грязном полу Егозу.

– Санек? – недоумевающе захлопал ресницами парень. – Так он ее… Ленка, он – тебя… Ах ты ж…

Раничев с удовольствием отвесил пацану хорошую плюху, такую, что бедняга отлетел к стенке.

– Вот что, юноша, – сграбастав парня за грудки, грозно произнес Иван. – Забирай свою биксу – и катитесь колбаской по Малой Спасской! И, ежели еще хоть раз кто-нибудь из вас появится в этой компахе… Лично удавлю! Ясно?

Подросток молчал, за спиной испуганно всхлипывала Ленка.

Раничев недобро взглянул на Мишаню:

– Я спрашиваю – ясно?

– Ясно, – сглотнул слюну тот.

– А раз ясно, так валите отсюда и не вздумайте хоть когда-нибудь снова прийти! – проорал Иван, чуть ли не пинками выпроваживая непонятливую молодежь из квартиры. – Ишь, бля, романтики захотелось! Ну, дуры… Этот еще, деятель, – он посмотрел на приходящего в себя Егозу. – Вставай, Санек, валить надо. Ленка легавых привела!

– Куда валить? Какая Ленка? – обхватив голову руками, недоумевающе произнес Егоза. – Что?

– Уходим, говорю… Давай, ноги в руки – и побыстрее. Переночевать есть где?

– Да дома…

– Нет, нельзя тебе домой… Хотя, если до утра только…

Он вышли на улицу. Темнело, и капли дождя моросили по лужам. Дойдя до Советской, Раничев прислонил собутыльника к афишной тумбе и поймал такси.

– Приятель, вишь, загулял, – зашуршав сотенной, Иван искательно улыбнулся таксисту.

– Да я вижу, – таксист хохотнул и сотенная незаметно исчезла. – Куда везти-то?

Раничев хорошо запомнил адрес – Лиственная, 12, – убогая халупа на Лесной улице, куда и наведался утром с пивом и добрым советом.

– Ой, хорошо! – растрепанный и голый по пояс Санек, сидя на полосатом, брошенном прямо на пол, матраце, оторвался от выхлебанной бутылки. – Чего хоть мы вчера творили, Иван?

– Да уж, натворил ты делов, – Раничев укоризненно покачал головой. – Биксу свою помнишь, Ленку?

– Как не помнить? Конечно! Шикарная девочка.

– Была девочка, да вся вышла… Ты, сукин кот, постарался.

– Да уж, я такой, – глумливо загоготал Егоза.

– Изнасилование по Уголовному кодексу, – мрачно напомнил Иван. – Знаешь, кто эта Ленка?

– Ну?

– Племянница самого товарища Казанцева! – словно пригвоздил Раничев.

– Да ну? – Егоза снова хлебнул пива. – А кто это?

– Ну ты и серость! – вполне искренне удивился Иван. – Не знать главного в городе пахана! К твоему сведению, товарищ Константин Федорович Казанцев не кто иной, как первый секретарь городского комитета партии!

Егоза захлебнулся пивом.

– Быстрей, собирайся! – похлопал его по спине Иван. – С минуту на минуту здесь будет милиция!

– Что? – трясущимися руками Санек натянул рубаху и пиджак.

Раничев лично накинул на него пальто и, проверив, чтобы Егоза не забыл документы, выпроводил парня на улицу.

– Один живешь?

– Да, – навешивая на дужку замок, кивнул Санек. – Была бабка, померла в прошлый год.

– Прячься!

Схватив молодого бандюгу за руку, Иван едва успел втянуть его в какой-то сарай на противоположной стороне улицы, как к дому Егозы, стрекоча и подскакивая на ухабах, подкатил мотоцикл с двумя милиционерами. Оба, посмотрев на замок, принялись ходить вокруг хибары, старательно заглядывая в окна.

– Оба-на, – в ужасе прошептал Санек. – Выходит ты, Ваня, прав был…

– Я всегда прав, – пошутил Раничев. – Родственники где-нибудь далеко есть?

– Есть. Тетка в Свердловске, да еще кто-то в Челябинске, только я их плоховато знаю.

– Отлично! Сейчас на вокзал дунем.

Дождавшись, когда милиционеры не солоно хлебавши уехали, приятели быстро пошли к вокзалу, на противоположную сторону города.

На полпути, у киоска, Раничева неожиданно остановил какой-то пацан.

– Денежку-то дадите, дяденька? – громко поинтересовался он.

– А, – засмеялся Иван. – Про тебя-то я чуть не забыл. На, держи – заработал.

Сунув мальчишке червонец, он обернулся к напарнику:

– Ну, идем.

– Кто это? – Егоза проводил убежавшего паренька взглядом.

– Так… Знакомец один. Выполняет тут для меня кое-какие порученьица.

Говоря так, Раничев сейчас почти что не врал, действительно, пацан как раз и выполнил только что одно из таких поручений – впрочем, единственное, дождавшись восьми тридцати, передал в отделение милиции сочиненную Иваном анонимку о том, что в доме 12 по улице Лиственной хозяева всю ночь гонят самогон из краденого картофеля. Сработало вовремя! Егоза аж с лица сник. Еще бы! Кому же в тюрьму хочется, да еще за изнасилование.

Гудели рельсы, могучие паровозы пыхтели паром, раздавались гудки, а от водокачки с чайниками в руках неслись к отходящему поезду опоздавшие пассажиры. Отстояв очередь, Егоза взял билет до Свердловска и, оглядываясь, направился в привокзальный сквер, где его – на скамейке возле белого бюста Ленина – давно уже дожидался Иван.

– Купил, – подойдя, доложил Егоза.

Раничев улыбнулся:

– Ну вот и славно. Тебе сейчас главное – отсидеться. Поживи с месяцок у тетки, а лучше – до нового года, глядишь, и утихнет все. Вестей о себе не подавай, никому не пиши…

– Что я, маленький? – обиделся парень.

– На вот тебе, – Иван протянул Егозе деньги. – На подарок тетке. Смотри только, не вздумай по пути играть.

– Ла-адно… – бандит вдруг пристально посмотрел на Ивана.

– Что, – усмехнулся тот. – Хочешь спросить, с чего б это я такой добрый? Отвечу сразу – виды на тебя имею, и виды серьезные. Перстенек с зеленым камнем ведь Корявый припрятал?

– Ну, – дернувшись, кивнул Егоза. – Силыч что-то такое говорил. Только болтать не велел. А Корявого хочет на пересылке пощупать.

– Суд был уже?

– Да вроде нет… Но скоро будет, это точно.

Что-то громко и гнусаво объявило вокзальное радио. Окутанный паровозным дымом, к перрону медленно подошел пассажирский поезд.

– Твой, – поднялся Раничев. – Ну, ни пуха, турыст!

Прихватив небольшой, купленный по пути, чемоданчик, Егоза быстро побежал к поезду. Вот смешался с толпой, подошел к проводнику… Вошел… Обернулся в дверях, помахал.

Ну, с Богом…

Иван ухмыльнулся, провожая глазами отходящий состав. Вот уже – минус один. Остались двое. Вернее, один…