— Эд, — голос был резким, — оставайся со мной, Эд.

Эд снова моргнул и нахмурился. Что? А затем заметил беспокойство на лице Лори и почувствовал, как вспыхнуло его собственное лицо. Лори не был заинтересован. Просто думал, что Эд ударился головой.

— Я в порядке, — пробормотал он, смущенно прикрыв глаза.

— Твоя шея… Что?..

— Я в полном порядке. — Эд поднял руку и потер глаза, ущипнул переносицу. — Просто ужасно неуклюжий.

Неуклюжий рабочий, пытающийся танцевать с красивой шлюхой. За исключением того, что в Лори не было ничего от шлюхи, абсолютно ничего. Высший класс.

Лори снова засуетился над ним, но Эд оттолкнул его и сел. Несмотря на то, что он сказал, что в порядке, протянул руку и осторожно пощупал шею. Аккуратно. Нужна лишь таблетка и лед. И он будет в порядке.

Но тебе нужна еще и таблетка, которую можно принять и избавиться от всех этих эмоций к Лори.

Эд поднялся на ноги, чувствуя себя разбитым.

Лори застыл с подозрительным видом.

— Ты так сильно ударился головой. Уверен, что все в порядке?

Нет, но не по той причине, о которой ты думаешь.

Эд чувствовал себя таким странно-беззащитным. Будто стоял голым в коридоре средней школы, и все над ним хихикали.

— Думаю, мне надо поехать домой и отдохнуть.

Удрученное выражение лица Лори его немного успокоило.

— В холодильнике есть лед. И у меня в сумке найдется «Тайленол».

Эд хотел сказать «нет» и просто убраться к чертовой матери, но понимал, что лед не будет лишним.

— Спасибо.

— Я сейчас вернусь, — пообещал Лори и поспешил из зала.

Эд, ожидая, пытался понять, что происходило. Он не влюбился в Лори. Вероятно, подобное случалось с танцорами. Как синдром Флоренс Найтингейл*. Вероятно, это обсуждают на первом курсе танцевального обучения или что-то в этом роде. Лори, наверное, рассмеется. (*эффект Флоренс Найтингейл — психологический эффект, проявляющийся, когда врач или медсестра, ухаживающие за больными, начинают испытывать романтические чувства, перерастающие в любовь или сексуальное влечение.)

Но когда Эд думал о Лори, чувствовал себя счастливее. И тот факт, что он уже несколько недель даже не помышлял о том, чтобы сходить в бар и найти перепих, было совпадением.

Ох, черт.

— Вот, — Лори вернулся и подошел к нему с пакетом льда в одной руке, и с бутылкой воды во второй.

Он передал бутылку и протянул ладонь, где лежали две белые таблетки. Эд проглотил их, а Лори подтащил стул и заставил его сесть.

— Куда положить лед?

— Я сам, — настаивал Эд.

Лори не сдвинулся с места.

— Где?

Эд указал на центр шеи.

— Там, но…

Взяв полотенце из бара, Лори завернул пачку со льдом и осторожно прижал к шее.

— Ты не можешь держать самостоятельно. Просто расслабься и дай мне сделать как надо.

Эд почувствовал, как краснеет.

— Извини, я был так неуклюж.

Лори засмеялся.

— Что? Это не страшно. Однажды я уронил трех балерин, сбил два реквизита и получил сотрясание мозга, делая выпад влево, а не вправо, потому что сильно нервничал.

В зеркале Эд наблюдал за их отражением. Лори стоял прямо, а Эд — ссутулившись сидел на стуле. Рефлекторно он выпрямился, но все равно был похож на огромного зверя рядом с красавцем Лори.

Отражение Лори уставилось вниз, на голову Эда.

— Ты такой естественный в танце, Эд. У тебя сила. С тобой легко танцевать. Что трудно признать, потому что ты разрушаешь все мои стереотипы о футболистах.

— Таков был план. Я научился танцевать, чтобы довести тебя, — съязвил Эд.

Но внутри ощущал нерешительность. Теперь каждый раз, глядя на Лори, он будет слышать шепот: «Тебе нравится Лори. Ты хочешь его».

Все еще улыбаясь, Лори покачал головой.

— Прости, не сработало. Я не злюсь.

Но он не заинтересован.

Эта мысль пронзила словно нож в грудь. Он смотрел в лицо Лори, изучал его и то, что видел, только глубже вгоняло лезвие. Лори казался дружелюбным. Обеспокоенным. Расслабленным. Но совершенно незаинтересованным.

Эд считал, что совсем не нравился Лори. Нет. Лори держал лед и лениво болтал о танце, давая Эду обратную связь о том, как он мог улучшить, восхваляя, что у него уже получалось, и с таким же успехом Эд выдавал свое мнение о Дуоне и его тренировках с весами. Какую бы эйфорию не испытывал Эд, какие бы эмоции не проходили как откровение — ничто из этого не было взаимностью. Нет.

«Что не имело значения», — ругал себя Эд.

Это не имело значения, потому что он не хотел все испортить, не собирался терять танцы, из-за того, что поглупел и пытаться подкатить к Лори. Вероятно, это было именно то, о чем изначально думал. Какая-то щенячья любовь к своему партнеру по танцам. К учителю. Именно поэтому Лори смотрел на него так, как на Дуона. Потому что для Лори он им и был.

Тогда почему он чувствовал себя так, словно его пнули?

Прочистив горло, Эд встал.

— Спасибо, мне пора идти. Уже поздно.

Лори нахмурился.

— Мы занимаемся только полчаса.

— Да? Ладно, мне надо… я забыл. Совещание. Утром. Вспомнил только что. Мне нужно домой и лечь пораньше спать.

Вероятно, его слова звучали как неприкрытая ложь, но ему было все равно. Ладно, мне было не все равно. Но надо бы выбираться оттуда. Сейчас у него появились куда более серьезные проблемы, чем шея. Ему необходимо сунуть голову в унитаз и спускать воду, пока не прояснится в голове.

Эд снова прочистил горло и слабо улыбнулся.

— Хорошо, — Лори выглядел озадаченным. — Итак… полагаю до следующей недели?

— Да, — согласился Эд, направляясь к двери. — Тогда увидимся.

— Это будет последнее занятие.

Эд остановился и обернулся, игнорируя приступ боли в шее.

— Что?

— Это будет последнее занятие. — Лори казался немного смущенным, но Эд не мог его прочесть. — Я просто… подумал, ты должен знать. Начальный курс бальных танцев заканчивается на следующей неделе. — Он слабо улыбнулся. — К сожалению, после этого ты мне больше не понадобишься.

Просвистел удар, еще один, и еще один.

Эд сглотнул сухость во рту.

— Полагаю, какое облегчение для тебя.

— Мы можем заниматься в частном порядке, если ты хочешь, — добавил Лори.

Но Эд ни за что в жизни не сказал бы Лори, что он хочет. По крайней мере, не таким образом.

— Ты, наверное, занят, — предположил Эд. Скажи мне, что ты не занят.

— Что ж, — вежливо улыбнулся Лори, — тогда давай посмотрим, как будет дальше. Дай мне знать на следующей неделе. — Он сделал паузу и беспокойно улыбнулся. — Если ты хочешь, я могу довезти тебя до дома.

Жалость в голосе задевала Эда даже хуже, чем вежливость.

— Я в порядке. Спасибо. — Он отдал честь, — увидимся на следующей неделе, босс.

«Что может стать нашим последним танцем», — прошептал голос в голове, когда Эд схватил пальто и пожал плечами. Сунув руки в карманы и съеживаясь от ветра, направился к машине.

 

***

 

В следующий понедельник в офисе произошло очередное сокращение штата.

Эду снова повезло, но он чувствовал себя паршиво, потому что женщина с тремя детьми из кабинета напротив оказалась в списке. Он видел, как она боролась со слезами, пока собирала вещи под бдительным наблюдением сотрудников службы безопасности. Он чувствовал себя ужасно, чувствовал, что должен предложить свою кандидатуру на увольнение. Но они были из разных отделов, поэтому если бы он даже нашел в себе смелость, это ничем бы не помогло несчастной женщине.

Он ощущал себя опустошенным и угрюмым по дороге домой. В квартире не стал задерживаться, взяв только спортивную одежду, и отправился в центр. Ему было невыносимо находиться одному дома и думать о том, как он ненавидит работу, но как сильно она ему нужна, и как плохо он чувствовал себя из-за Мэри. Конечно, направляясь в центр, он задумался о Лори. Он понимал, что они, возможно, будут танцевать в последний раз, а может и не станет последним. Эд был влюблен в Лори, от чего, видимо, уже не сможет избавиться, и был уверен, что Лори абсолютно однозначно не отвечает взаимностью. Чёрт. Ему нужно занять свое тело и отключить мозг. Поэтому он пошел в тренажерный зал, включил Бритни и начал качать железо, чего не делал уже в течение нескольких недель. Побегал по беговой дорожке, поприседал, пока икры не начали гореть огнем и целый час потратил на упражнения для пресса. Когда Эд, наконец, вернулся в свою квартиру, пот бежал с него ручьем, тело болело. После горячего душа он упал в постель истощенный физически и морально.

Эд проснулся среди ночи от жгучей боли в шее.

На этот раз немного помог «Ибупрофен» и лед, но все равно он не спал полночи, и когда в пять утра сработал будильник, ощущал, будто получил удар молотком по голове. Тело ныло, но боль в шее пульсировала сильней и тревожней. К тому времени, когда припарковался на стояке у офиса, Эд находился в ужасном состоянии и идеальном настроении для того, чтобы послать весь день к чертям, тем более рабочая обстановка изобиловала напряжением. День клонился к полудню, но настроение так и не улучшилось.

Эд мысленно попросил Бога объяснить его руководству, что, когда они урезают штат вдвое, тем самым увеличивают нагрузку, то не способствуют быстрому исполнению поставленных задач, да и крики и угрозы урезать бюджет еще и на кофе не добавляют сил. Мысль о том, чтобы просидеть в офисе до конца рабочего дня изводила, но идея, что придется заниматься всем этим до шестидесяти пяти лет в этом офисе — была еще хуже.

Он не позволял себе думать о семи часах.

Когда Лиам позвонил ему в четыре тридцать и предложил после работы встретиться с парнями в баре «У Мэтта» за бокалом пива и парой «Джуси Люси»*, предложение звучало так заманчиво, что он согласился. Бар «У Мэтта» располагался достаточно далеко от Иден-Прери, но Эд подумал, что, пожалуй, проведет немного времени после работы с ребятами, а затем отправится на занятия с Лори. Поболтать, посмеяться, выпить пива или два, а потом отчалить — отличный план. (*один из популярных видов американских бургеров. Придумали в Миннеаполисе, штат Миннесота. Суть бургера — расплавленный сыр внутри котлеты)