ГЛАВА 26

Мари

Сэй охнула. Мари тепло улыбнулась девушке.

- Я выгляжу не так ужасно, - сказала она, вручая Сэй свою нагинату.

- Вы выглядите как наполовину мертвая, госпожа. Я слышала, как самураи шептались о нападении они. Они сказали, что почти все погибли... - Сэй умолкла, поставила нагинату в углу комнаты.

Мари посмотрела на открытый сундук и разбросанные кимоно. Мари была уверена, что ее запасы серебра и бечевка с медью пропали. Кончики ушей Сэй покраснели. Она разжала ладонь, там было ожерелье из меди.

- Простите, госпожа, - прохрипела она.

Мари пожала плечами.

- За что? Я сказала тебе забрать эти вещи, если я умру. Ты просто придерживалась обещания.

- Но я будто воровала у вас.

- Нельзя украсть то, что отдали добровольно.

- Простите, что сомневалась в вас. Я должна была знать, что вы выберетесь из комнаты, - Сэй протянула ожерелье.

- Оставь его у себя, - сказала Мари.

Сэй удивленно замерла.

- Госпожа...

- Подумай. Если я умру, оно мне не понадобится. Если выиграю, буду императрицей, и оно мне все равно не понадобится. Оставь себе монеты, Сэй, - Мари нежно сомкнула пальцы Сэй на меди. - Но серебряный гребень я пока что заберу. Он ценен эмоционально, - Мари подумала о Хиссе, и грудь заболела от тоски по дому. Мари подавила желание всхлипнуть. Она потерла щеки, и на ладонях размазалась кровь. Боль сменилась дрожью. Мари стало холодно. Она держалась в Осенней комнате, но теперь не могла. Не могла остановить дрожь. Не могла подавить страх.

- Идемте, госпожа, - прошептала Сэй, потянувшись к ней. - Вам нужно принять ванну и выпить заслуженный чай.

Мари отпрянула от прикосновения Сэй. Она не должна быть такой доброй. Мари хотела домой, в свою кровать из кипариса и к холодным прикосновения матери.

- Прошу, госпожа, - попросила Сэй. - Идемте, я наберу вам ванну и потру ноги. Так делала мама, когда я была расстроена, - Сэй потянулась к Мари, и в этот раз Мари дала девушке взять ее за руку и увести в купальню.

Мари не перечила, когда Сэй раздела ее и помогла забраться в горячую воду, или когда та смывала кровь с ее волос.

* * *

Птицы поприветствовали Мари в ее личном саду. У каждой комнаты был небольшой примыкающий дворик. Этим утром Сэй разбудила ее.

- Свежий воздух пойдет вам на пользу, - сказала она, улыбаясь, а потом одела Мари в простой красное кимоно и заплела ее волосы.

День был погожим. Светило солнце. Капли росы свисали на траве. У маленького пруда, окруженного ирисами, кругами плавали яркие рыбы, и Мари наблюдала за ними. Прохладный воздух ощущался приятно на синяках на ее шее. Она была напряжена, на взводе. Она была одна. А потом - нет. Упала тень, рыбы уплыли глубже в пруд. Мари повернулась, готовая напасть.

Мари выдохнула, увидев нарушителя. Таро. Холодный принц возвышался перед ней. Сад у его ног был перевернут. На его месте был идеальный квадрат, открывающий темную лестницу, ведущую вниз. Потайной ход. Как умно. Но...

- Вам нельзя тут быть, - сказала она. Таким было правило. Девушки были заперты в покоях до состязания.

Таро остался спокойным.

- Я принц, мне все можно.

Мари издала смешок.

- Меня беспокоит ваша излишняя уверенность.

Таро слабо улыбнулся.

- И это еще один повод для тебя провести день со мной. Мне нужен твой совет.

День с Таро? Ей стоило остерегаться принца. Он изобрел те ошейники, это Асами шепнула Мари, покидая Осеннюю комнату. Мари не хотела верить, что Таро сделал вещь, что поработила ее народ. Он не мог.

- Тебе плохо? - Таро разглядывал лицо Мари.

Она покачала головой.

- Нет, - ее тело болело, горло пылало, но боль не мешала ей принять предложение Таро. А страх мешал. Синяки на шее - пустяки, по сравнению с ошейником.

- Ты боишься? - решил Таро.

Мари расправила плечи. Отрицать было просто. Это она умела.

- Конечно, нет.

- Тогда идем. Мне нужно кое-что тебе показать. Никто не узнает, - он указал на открытый люк. Выход. Сэй ушла стирать белье, и Мари ждал одинокий день с ее мыслями. Она убрала красивое блюдо в свой сундук. Воровать у принца было тяжелее, чем она думала.

Таро уже спускался по лестнице. Люк закроется через миг. Ее шанс на отвлечение будет утерян. Не важно, куда он вел. Мари хотела уйти подальше от комнаты Глицинии. Она собрала руками юбку кимоно и спустилась следом.

* * *

- Где мы? - спросила она заговорщическим шепотом, хоть они с Таро были одни. Она прошла за принцем по поворотам десятков коридоров под землей, потрясенная тем, что такие туннели существовали в замке. Таро дважды замирал и манил Мари пройти в нишу, пока мимо шли самураи. Она задерживала дыхание, прижавшись к Таро телом, волнение и страх плясали в ее крови. Как принц, Таро не будет наказан. Но Мари? Ёкай? Ее могло ожидать что угодно.

Таро резко повернул направо, и проем сузился, камни и земля задевали ее плечи. Они поднялись по лестнице, и Таро открыл люк, протянул ей руку. Он поднял ее, и его теплая ладонь вокруг ее руки ощущалась правильно.

Теперь они вместе стояли в тусклом зале, свет падал лишь от одного фонаря на стене. Мари не знала о существовании этой части дворца. По сравнению с роскошью остального дворца, эта часть выглядела старо, будто не использовалась. Забытая. Это он хотел показать ей?

Таро нахмурился, и Мари подумала, как редко он улыбался.

- Это мои личные покои.

Мари вскинула бровь.

- О.

- Тебе от этого неудобно?

Мари задумалась?

- Вы - угроза? - спросила она, шутя лишь отчасти.

- Думаю, это не так.

Мари склонила голову. Прядь волос упала на ее глаз.

- А я - угроза для вас?

- Определенно, - Таро осторожно убрал прядь волос с лица Мари. - Ты войдешь? - Таро открыл дверь и отошел в сторону.

Мари прошла вперед, дверь задвинулась за ней. Внутри сияли фонарики, деревянные столы обрамляли стены. На столах валялись кусочки металла - шестеренки, трубки, проводки. Но не ошейники. Мари выдохнула. Несмотря на количество вещей, все было на местах, и это сочеталось с натурой Таро, любящего порядок и последовательность.

В центре комнаты был стальной барабан, окруженный кирпичом - печь. Больше металла и веревки с прикрепленными рисунками свисали с балок. Мари коснулась рисунка бабочки с металлическими крыльями и стальными усиками.

- Что это за место?

Он кашлянул.

- Моя мастерская. Ту птицу, что ты видела, я сделал тут.

- Вы ее сделали? - спросила Мари.

Таро кивнул, сжал губы в линию.

- Да. Смотри, - он отошел в сторону. На столе лежали пять металлических бабочек, ожившие рисунки. Таро завел каждую бабочку. Их крылышки затрепетали, и они полетели.

- О! - Мари охнула. Красивые создания порхали между балок, а потом опустились. Щелканье утихло, и бабочки упали на пол, стуча по дереву.

Таро согнулся и собрал их. Он с вопросом разглядывал творения.

- Мы еще не придумали, как приземляться.

Мари улыбнулась и посмотрела на рисунки. Таро, казалось, работал над коллекцией зверей. Там была змея из звеньев цепи, большой журавль с медными крыльями, лягушка с болтами вместо глаз. Ее пальцы задели рабочий стол, она склонилась к стопке бумаг под большой шестеренкой. Мари осторожно подвинула бумаги.

- Ошейники? - спросила она, глядя на грубый рисунок, явно сделанный рукой младше. Бумаги потемнели от возраста. Сердце Мари колотилось.

Таро схватил бумаги, испугав Мари. Он скривил губы, отложил бумаги подальше от себя.

- Металлические ошейники на ёкаях. Слухи не врут. Я их создал.

Кровь Мари похолодела.

Таро смотрел на нее, глаза блестели, челюсть двигалась, словно он бросал ей вызов: назвать его чудовищем. Он искал наказания? Мари не понимала.

- Вы гордитесь своим творением? - Мари осторожно составляла вопрос, помня о вспышках настроения принца, о его власти. Он все еще мог заточить Мари в темницу.

Таро отвел взгляд и прошел в другую часть комнаты. Он погладил толстым пальцем край шеста. Он не говорил. А когда сказал, голос охрип от болезненной честности.

- Мне сложно признать вину.

Мари обдумала это.

- Вам так сложно доверять? - она подошла и смотрела на его профиль.

Таро сжал кулаки, опустил их с непонятным выражением лица.

- Мне сложно читать людей, это ведет к недоверию. Металл, шестеренки, молотки - мой язык, - Таро отвернулся от нее. - Ты не знаешь, как много у меня просишь.

Мари шагнула ближе, нарушила его пространство. Ее мышцы болели, и она вспомнила сражение, синяки на шее, вырвавшегося зверя, растерзавшего они.

- Я прошу лишь о том, что вы не против дать, - тихо сказала она.

Его мышцы напряглись под накидкой.

- А если я дам правду, что ты с ней сделаешь? - спросил он.

Мари прижала ладони к груди поверх грохочущего сердца.

- Я буду держать ее при себе, не предавая ваше доверие.

«Не доверяйте мне. Долг и дом. Это важнее, чем я. Этому я верна».

Она смотрела, как грудь Таро поднялась и опустилась от выдоха. Он поднял голову и посмотрел на Мари.

- Тогда я поверю тебе. Ошейник - единственное изобретение, которым я не горжусь. Это была детская ошибка.

- Вы сожалеете о ней.

Он кивнул.

- Сожалею.

«Не верь ему. Красивой ложью он прикрывает жуткие поступки», - но боль на лице Таро выглядела искренне, казалась осязаемой. Мари сомневалась. Таро был задумчивым, многие считали его холодным, как металл, с которым он работал. Но металл согревался от прикосновений. Может, в этом нуждался Таро - в человеческом прикосновении, чтобы его сердце снова забилось. Но Мари не была человеком. Она была ёкаем.

- Вам не нужно сожалеть об этом, - сказала тихо Мари. - Можно что-то с этим сделать. Вы - второй по власти в этом мире.

Таро фыркнул.

- Я подчиняюсь прихотям отца, как и все.

Мари кивнула. Что еще она могла? Таро сказал правду. Все рождались с цепью. Но у некоторых она была короче, чем у остальных. Однажды отец Таро умрет, и Таро станет императором.

- Простите, - сказала Мари. Я не хотела расстроить.

- Это я должен извиняться, - сказал Таро, подходя ближе. Прости, что так веду себя. Мой отец опасен, он бросается, а потом задает вопросы.