ГЛАВА 32

Таро

Таро расхаживал по платформе, теребил мечи на бедре. Придворные ждали. Двери Зимней комнаты открылись, казалось, час назад. Победительница встретит Таро в Весенней комнате.

Тревога сдавила грудь Таро. А если это не Мари? Он расхаживал, и было слышно только его шаги.

Платформа стояла посреди рощи вишневых деревьев. В воздухе пахло дождем. Ветерок срывал лепестки, и они кружились в воздухе, шуршали у ног Таро. Он поймал взгляд отца.

Император сидел на золотом троне с мрачным видом.

«Отцу так сложно смотреть? Он вспоминает свое прошлое?» - император был на месте Таро. За императором маячил Сатоши, всегда рядом.

С гонгом двери Весенней комнаты открылись. Таро повернулся. На большом пороге стояла маленькая, изящная и окровавленная Мари. Колени Таро дрожали. Он хотел улыбнуться, но сжал губы.

Мари шагала робко, пока поднималась по ступеням в красной ковровой дорожке к платформе. Мастер Ушиба шел следом, а потом встал возле императора и Сатоши.

Таро разглядывал Мари. Она была в простой белой юката. Шкура ямабико была на ее плечах. Ее волосы были мокрыми, нагината дрожала в руках. На ее горле висела цепочка с кулоном со свитком. Что произошло в Зимней комнате?

- Таро, - прошептала она. Ему не нравился ее пустой взгляд.

Он низко поклонился, все вены в его теле пульсировали.

- Я родился весной в самую сильную бурю. Будущая императрица должна быть равной императору. Я твое последнее испытание, - он вытащил мечи и скрестил их перед собой.

Ее глаза потемнели.

- Я не могу вас убить.

Он смягчился.

- И не нужно. До первой крови, - это была лишь формальность. Память первой императрицы, Макото, пустившей кровь суженого, а потом вышедшей за него.

Мари кивнула. Она убрала с плеч шкуру и сняла ножны с нагинаты.

- Не нужно щадить меня, - твердо и гордо потребовала она. Гордая. Достойная императрицы.

- Я и не буду. Это было бы оскорблением.

Сжимая нагинату перед собой, Мари медленно пошла к Таро.

- До первой крови? спросила она.

- До первой крови, - подтвердил он, только закончил, как она взмахнула нагинатой, собираясь древком сбить Таро с ног. Таро отскочил, избегая удара. Придворные охнули. Мари отпрянула в угол платформы.

Таро наступал, Мари отбивала атаки. Металл их клинков звенел, летели искры. Мари ударила по вакидзаси Таро. Короткий меч упал и вонзился в землю у ног придворных.

Таро скрипнул зубами.

- Ты опытная. Угадываешь мои движения.

- Мама учила меня, что мне не быть сильнее мужчины, так что я должна быть умнее, - сказала она, даже не запыхавшись.

- Не стоит так легко выдавать тайны, - они кружили.

Она пожала плечами.

- Я редко думаю до того, как говорю.

И он стал размытым от движения. Он год тренировался с сёгуном, и хоть он не обладал сердцем воина, у него были сила и навыки воина.

Мари отбивала удары Таро и атаковала, но Таро останавливал ее выпады. Они были силами природы. Звон стали оглушал. Мари смогла задеть плечо Таро. Тот охнул от боли, и его меч опустился на миг. В тот момент Мари ударила. Сталь со свистом опустилась, пронзая ткань и плоть. Алая струя потекла по руке Таро. Она пустила кровь.

Нагината упала на землю. Таро накрыл неглубокий порез. Таро не сдерживался, а Мари да. Она могла навредить сильнее.

«Она не равна мне. Она намного лучше меня».

Ветер налетел на платформу, прогнал облака, и теплое солнце озарило комнату. Таро поймал Мари, начавшую падать.

- Все кончилось? спросила она.

- Кончилось, - и он крикнул придворным, отцу и всем, кто слышал. Приветствуйте Покорительницу времен года.

Самураи стукнули копьями, прижали ладони к сердцам. Прогремел хор поздравлений. Таро посмотрел в глаза отцу. Император стиснул зубы. Они кивнули друг другу, признавая, что это конец.

Император резко встал и ушел. Сатоши поспешил за ним. Его отец больше не смотрел. Но Таро в этот раз не злился. Таро ощущал жалость и сочувствие. Представив, что было бы без Мари рядом, он понял горе отца. Любовь как безумие. Ничто не мешало ему и Мари. Он добрался до нее.

Таро сжал свою императрицу. Как роскошна она была, торжествуя, уже не создание луны и воды, а нечто из стали и крови. Он расстелил свои мечты у ее ног. У нее было его сердце.

«Будь мягкой, любимая».