Глава 17
Однозначно, показать
Кэди
Наши дни...
СЛЕДУЮЩИМ ВЕЧЕРОМ я поехала к Курту, Полночь ерзала на заднем сидении, пирог покоился на сиденье рядом со мной.
Несмотря на все хорошее, что произошло прошлым вечером, отчасти из-за того, что после всего случившегося, со мной были девочки, чтобы обсудить это за вином, я все равно почти не спала.
Я не могла поверить.
Не могла поверить, что это происходило на самом деле.
В конце концов, рано утром я провалилась в беспокойный сон.
И только по той причине, что Курт, не теряя время, доказывал мне, что это реально.
Я увидела это в пришедшем в 6:30 сообщении, от которого телефон на тумбочке завибрировал.
Я тут же проснулась, увидела на экране имя и схватила телефон, прочитав: «Доброе утро, милая. Надеюсь, ты хорошо спала. Я дам тебе время позавтракать с семьей и позвоню около 10:30 или 11:00. Если я понадоблюсь тебе раньше, у тебя есть мой номер».
Это было так мило, так чудесно, так неописуемо, что я, не колеблясь, написала в ответ: «Доброе утро. Надеюсь, ты тоже хорошо спал. По времени все замечательно. Жду с нетерпением. Люблю тебя».
Ответ пришел сразу же: «Я тоже тебя люблю. Скоро поговорим».
Я приподнялась на локте в постели, на небе еще даже не было намека на солнечный свет, моя собака проснулась и знала, что я тоже не сплю, дав понять парой толчков, что пришло вставать и готовить собачий завтрак, а в своей руке, прокручивая текст вниз большим пальцем, я видела доказательство.
Достаточное доказательство.
В письменной форме.
Это было реально.
Мы с Куртом были реальны.
С этой мыслью, несмотря на то, что почти не спала, я вскочила с кровати.
Утро должно было выдаться интересным, учитывая два лагеря, сформировавшихся вокруг этой ситуации.
Кэт, Шеннон и Вераити (последняя теперь уже достигла того возраста, когда мы с мамой позволяли ей участвовать в женских разговорах, но только мама позволяла ей пить вино) были на одной стороне, а Вераити дошла до того, что заявила: «Тетя Кэди, все словно в рождественском романтическом фильме. С маяком и всем прочим!»
Прошлой ночью Пэм сдалась, когда я рассказала об эмоциях, испытываемых Куртом, и обо всем, что он мне рассказал.
В то утро Пэт, я могла сказать, был счастлив всем произошедшим, но все еще оставался настороже.
Дейли и Майк не скрывали, что их еще предстоит склонить на другую сторону.
Остальные толком не понимали, что происходит, но они видели Курта и чувствовали — происходит что-то важное. Хотя они ели оладьи, оставались на маяке, и Рождество было не за горами, разговоры о Курте были незначительны, начиная с того момента, когда Элли спросила:
— Тетя Кэди, что за высокий мужчина приходил к тебе домой прошлым вечером?
На что, под улыбки женщин, задумчивый вид Пэта и сердитые взгляды его братьев, я ответила:
— Приехав сюда, я вновь наладила связь с очень давним знакомым. Нам нужно было поговорить кое о чем важном, поэтому мы должны были остаться одни. Но ты скоро с ним познакомишься, милая.
— Бойфренд, фу, гадость, — заявил Райли.
— Не гадость, хоть он и старый, но все равно видно, что тетя Кэди отхватила себе красавчика, — объявила Беа, моя четырнадцатилетняя, по реальному возрасту, и двадцатипятилетняя, по своим размышлениям, племянница.
— Гадость. — Райли.
— Роскошно. — Вераити.
— Он очень высокий! Даже выше папы! — Мелани.
— Если он будет с тобой валять дурака, я сверну ему шею. — Декстер (или мой теперь уже восемнадцатилетний племянник, живший с сестрой, у которой было много неудачных романов (до ее влюбленности в Элайджу), поэтому он вместе с ней пережил кучу драм и истерик из-за многочисленных разрывов).
— Райли, он шериф, — немного самодовольно заявила Вераити, слегка утирая нос остальным, потому что теперь была «взрослой» и в курсе дела.
— Шериф! Я передумал! Это потрясающе! — воскликнул Райли.
— Давайте прекратим говорить о шерифе и поговорим о беконе, — вмешался Дейли, чтобы положить конец неприятной для него дискуссии (как и любое упоминание о беконе). — Кто хочет и сколько?
Это вызвало какофонию криков и чувство облегчения оттого, что, когда мы ездили в магазин, то купили восемь упаковок бекона.
Я развалилась на диване в студии, потягивая кофе и поглядывая на Дейли и хмурого Майка, пока Шеннон пекла всем маленькие оладушки, Дейли жарил столько бекона, что хватило бы на целую армию, и решила, пусть Курт будет самим собой при встрече с Майком и Дейли.
И если случится маловероятное событие, и он не справится, я не позволю этому сбить меня с толку.
Сила духа, милая. Мы можем это сделать.
Мы можем.
И сделаем.
Мы должны это сделать.
И я должна перестать зацикливаться на том, что все обо мне думают. Я должна принимать собственные решения, жить своей жизнью, даже если это означало, что мне придется самой нести ответственность за последствия своих поступков.
Наконец, я должна перестать верить в то, что мама (и брат) думали обо мне, и должна начать верить в себя.
Я хороший человек. Возможно, я и совершала неразумные поступки, но я заслужила в своей жизни счастье.
Теперь пришло мое время.
И это время, чтобы перестать думать слишком много о мнении других людей, упорно пытаться заслужить любовь некоторых из них — двое уже мертвы, а одного я никогда не завоюю — и сосредоточиться на том, что уже заслужила, и насколько драгоценным это было.
Как и было обещано, Курт позвонил в десять сорок четыре, и это был не короткий разговор, дежурный звонок, только потому, что он обещал.
Мы проговорили больше двадцати минут.
Я рассказала ему о семье. Как они все восприняли. Потом объяснила, кто кому приходится мужем, женой и как зовут детей.
Он рассказал, как перекинулся словами с Ким о том, что Джейни лучше, как хорошо все прошло на День Благодарения и как Джейни не стала вести себя по-другому, но все же чувствовала, что у них все стало лучше.
Это был единственный раз, когда мы заговорили о неприятном, потому что мне нужно было знать, так как Курт дал понять, чтобы мы часто общались, но что более важно — открыто, поэтому я должна была спросить.
Я спросила, знает ли обо мне Ким.
Я буду в его жизни. Буду в жизни его дочери. И тем самым мне придется быть и в ее жизни тоже.
Поэтому мне нужно знать, с чем я столкнусь.
— Милая, давай отложим этот разговор до того момента, когда окажемся рядом, — ответил он.
Это не было похоже на открытое общение, и я не знала, что с этим делать, поэтому промолчала.
— Я рассказывал о тебе Дарси, — поделился он посреди моего молчания.
Дарси. Его невеста, на которой он так и не женился.
Из-за меня.
— Здесь много чего намешано, — продолжил он, когда я ничего не ответила. — И хочу, чтобы ты была рядом, когда я начну объяснять. Но теперь, зная многое, не забивай себе голову всякой ерундой: Дарси в прошлом, и это случилось из-за меня. Она знала, что не могла иметь всего меня, и это на моей совести. Она справлялась с этим, как умела. А когда ситуация ухудшилась, все время швыряла мне тебя в лицо вместо того, чтобы попытаться поговорить, используя тебя как оружие, которое не давало мне о тебе забыть, включая испытываемое мною чувство вины, и вместо того, чтобы понять, что ты была частью моей жизни, и найти при этом наш путь, она наоборот усугубляла ситуацию. Так что, сделав вывод из своего опыта с Дарси, я не рассказывал о тебе Ким.
— Я... это... я... — я запнулась, потому что меня обуревало слишком много мыслей и чувств, чтобы выразить их словами. Единственное, что я смогла из себя выдавить, было: — Мне жаль.
— А мне, нет, потому что, если бы я женился на Дарси, у меня бы не было тебя.
Это заставило меня замолчать по другой причине.
— Но этого никогда бы не случилось, — продолжал он, — потому что все, чего я хотел, — это тебя.
От этого на душе у меня потеплело.
— Курт, — прошептала я.
— Я знаю, все произошло именно так, как и должно было произойти. По ходу я причинил боль хорошей женщине, и это действительно хреново. Мне приходится с этим жить. Хуже всего то, что я слишком долго позволяю этому длиться. С ней и с Ким. Мне следовало сразу отпустить обеих, чтобы они могли найти того, кто сделает их счастливыми. Но чтобы справиться с этим, я должен смотреть на итог. И факты таковы, что, поскольку я любил тебя, это заняло слишком много времени, но, в конце концов, обернулось лучшим образом и для Дарси. Она замужем за другим парнем. У них ребенок и еще один на подходе. Я слышал это от других. Она не поддерживает со мной никаких контактов. Но еще я слышал, что она счастлива.
После этих слов я поняла, что Курт совершенно прав.
Поэтому все, что я могла сказать, было:
— Да.
— Мне придется рассказать Ким, и придется вдаваться в детали, и точно так же, как мы справимся с Майком и Дейли, мы справимся и с этим тоже, — закончил он.
— Да, — прошептала я, обожая его силу, подпитываясь ею, позволяя ей наполнить себя, заставляя себя думать, что это легко.
У нас было так много всего, что это почти невыносимо.
Так что сейчас пришло не мое время.
Сейчас наступило наше время.
Мое и Курта.
Ему нужно было возвращаться к работе, поэтому мы попрощались, а потом я придумала, что привезу ему пирог, когда мы были вместе, я часто ему готовила, это станет прикосновением прошлого, которое, как я надеялась, станет сладким напоминанием, привнесенным в настоящее.
Но для этого мне нужен был контейнер для пирогов, а его-то и не было на кухне, оборудованной Пейдж.
На пристани располагался магазин с кухонными принадлежностями, один из тех, что не сгорели, но, получили некоторые повреждения, его подправили и снова открыли, так что, я сказала девочкам, что нам нужно сесть в машину и отправиться туда.
В конце концов, нам пришлось взять две машины, чтобы вместились я, Кэт, Пэм, Шеннон, Вераити, Беа, Элли и Мелани.
Моей целью был контейнер для пирога, и еще мне нужно было сходить в продуктовый магазин за ингредиентами, но целью других было лишь потратить деньги.