Глава 29

Не терпится?

Кэди

Наши дни...

ЗАЗВОНИЛ ТЕЛЕФОН, и я почувствовала, как дернулась Полночь, услышала ворчание Курта, и открыла глаза. Потянувшись за своим телефоном на ночном столике, он выгнулся, продолжал меня обнимать.

В этом не было ничего необычного. Курту звонили поздно ночью, по крайней мере, раз в неделю. Плохое случалось постоянно, но любимое время суток для этого была ночь.

Так уж устроен мир, и такова моя жизнь с Куртом.

Должна признать, поначалу мне требовалось несколько привыкнуть.

Но Курт не из тех, кто приходит домой и жалуется на работу. Он делал то, что должен. Он был предан своему делу. И даже если это не вызывало эйфории, я знала, быть для жителей этого округа тем человеком, которым он был, — многое для него значило.

Так что я очень быстро к этому привыкла.

Тем не менее, в ту ночь, после инцидента с Полночью, после того, чем мы занимались в постели, а на следующий день должны были узнать, беременна ли я, при отвратительной погоде и с ужасными дорогами (и я это знала, потому что это был не первый звонок, который получил Курт, дождь превратился в дождь со снегом, затем в снег, повсюду была гололедица, грузовики с солью выехали несколько часов назад, но людям все равно нужно было куда-нибудь попасть, а по льду это было нелегко сделать), я не хотела, чтобы он куда-то уезжал.

— Йегер, — сказал он в трубку.

Я посмотрела на будильник.

Уже перевалило за полночь.

Он послушал, а потом произнес:

— Ясно. Как там дороги? — Еще немного послушал, а потом: — Ладно. Значит, буду там минут через тридцать-сорок.

Проклятье.

— До встречи, — закончил он, я услышала гудок, Курт повернулся ко мне. — Кэди, мне надо идти.

— Что случилось?

— Автомобильная авария, — ответил он. — Пьяный водитель.

Пьяный?

— В такую погоду?

— Люди все время пьют, детка, даже когда идет снег. И если они выпьют достаточно, то делают глупости.

К сожалению, это правда.

— Ложись спать, — приказал он.

Обычно я так и делала.

Первые несколько раз, когда его вызывали, это давалось мне нелегко, но я справилась. Потом это стало в порядке вещей.

Но при плохих дорогах, я не думала, что засну.

Впрочем, ему этого знать было не нужно.

— Хорошо, — ответила я.

Отыскав в темноте мои губы, он меня поцеловал.

Затем он сделал то, что делал всегда, когда оставлял меня в постели, — выскользнул из-под одеяла, заботясь, чтобы меня не обдало холодом, и осторожно подоткнул одеяло вокруг меня, хотя это было и не обязательно.

Полночь, очевидно полностью оправившаяся после тяжелого испытания (Курт привел ее к нам в постель после того, как мы закончили заниматься любовью, ее несколько пошатывало, но она пришла в себя), спрыгнула с кровати и сделала то, что делала всегда в таких случаях.

Она следовала за ним по пятам, пока он, собираясь, переходил от гардеробной к ванной, закрывая за собой двери, чтобы свет меня не беспокоил (так он делал всегда).

Одевшись, он вернулся ко мне, склонился надо мной и поцеловал в висок.

— Вернусь домой, как только смогу, — пробормотал он.

— Ладно, милый. Будь осторожен.

— Да.

Я почувствовала, что он отошел, но знала, что он гладит Полночь, а потом услышала:

— Оставайся с мамой.

Похоже, она его не поняла. Я услышала, как он несколько раз хлопнул по матрасу, и она вскочила на кровать.

Я увидела, как его тень двинулась к двери, и, когда он почти из нее вышел, окликнула:

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — ответил он.

А потом он исчез.

Мы с Полночью попытались уснуть.

Когда у нас не получилось, мы попробовали еще раз.

А когда и в этот раз не получилось, я включила лампу на ночном столике, встала с кровати, надела носки и мы с Полночью пошли искать мою книгу.

Я обнаружила ее в гостиной, оценив свою внимательность, затем мы с Полночь пошли на кухню и приготовили травяной чай.

Когда чайник закипел, я посмотрела на собаку, оценивая ее внимательность, и была рада видеть, что все обошлось без последствий. Действие снотворного уже прошло, и она была прежней Полночью.

Чай был готов, и мы с Полночью, книгой и кружкой вернулись в постель.

Я попыталась читать.

Мне не удалось даже это.

Я продолжала попытки, потягивая чай, поглаживая Полночь, лежащую у моего бока, но, в конце концов, сдалась, уставилась на занавески на окне и задалась вопросом: как там снаружи.

Дождь, а затем снег — должно быть, красиво.

Красиво и коварно.

При этой мысли Полночь резко вскинула голову, громко гавкнула, вскочила на лапы и выбежала из комнаты.

Я взглянула на будильник Курта.

Было уже около трех часов.

Никакого лая не последовало, поэтому я встала с кровати, подошла к стулу в углу, схватила свой кардиган и, натянув его на плечи, вышла из комнаты и направилась по коридору к лестнице.

Там я встретила Курта, бредущего по ступенькам с Полночью рядом. В доме, позади него, царил мрак.

Почувствовав мое присутствие, он вскинул голову, но шаг не замедлил, потребовав:

— Кэди, возвращайся в постель.

— Все в порядке?

— Возвращайся в постель, и я все тебе расскажу.

С ним было что-то не так, но я не могла разобрать.

Но так как мы все равно собирались это обсудить, независимо от места, я вернулась обратно в спальню, сняла кардиган и, как только бросила его на стул, в комнату вошел Курт.

С кобурой в руках он направился к гардеробу.

— Все в порядке? — снова спросила я, изучая его, пока он молча двигался к гардеробу.

— Не знаю, — ответил он, вешая кобуру на ее обычное место, — на дверной крючок, — а затем вытаскивая пистолет.

Я придвинулась ближе, наблюдая, как он засовывает его в сейф на полке в гардеробной (как и всегда).

Он закрыл дверцу сейфа, и я услышала звуки от нажатия клавиш.

Чего я не услышала, так это объяснения Курта своего «не знаю».

— Курт…

Он повернул ко мне голову и потянулся руками к рубашке.

— Кэди, ты не должна меня ждать, когда меня вызывают.

— Обычно я этого не делаю, но дороги плохие, и я не могла заснуть.

— Ясно, — пробормотал он, расстегивая рубашку.

— Курт. — Это прозвучало резче. — Ты ведешь себя странно.

Он посмотрел на меня, расправляя плечи, чтобы стянуть рубашку.

Даже это Курт делал привлекательно.

— Почему я веду себя странно? — спросил он.

— Не знаю. — И я, правда, не знала, но он был странным.

— Обычно, когда я возвращаюсь с дежурства, ты не встаешь.

— Возможно, но сейчас что-то не так.

И что-то на самом деле было не так!

Теперь он стоял в джинсах, ботинках и футболке.

Он принялся за футболку.

— Это была просто авария из-за плохой дороги, — сказал он.

— И для этого потребовалось присутствие шерифа? — спросила я, потому что теперь мне было любопытно узнать ответ, поскольку это не казалось мне причиной вытаскивать шерифа из постели.

Как бы печально это ни было, но, на мой взгляд, это рядовое происшествие.

— Водитель был пьян, — поделился он.

— И это потребовало твоего присутствия? — настаивала я.

Он снял футболку, и не успела я привыкнуть к великолепию его обнаженной груди, чтобы иметь возможность с радостью насладиться ее видом, прежде чем переместить свой взгляд дальше по его телу, как он сразил меня одной из своих кривых усмешек.

Я застыла на месте.

Курт заявил:

— Пьяный водитель — Бостон Стоун.

Я стояла неподвижно, но почувствовала, как мои глаза становятся огромными.

— Что? — выдохнула я.

— Очевидно, отсюда он направился в клуб Магдалены, вероятно, чтобы пожаловаться на меня своим дружкам. Он опрокинул пару бокалов, потом еще. К счастью для него, в промежутках между своими возлияниями, он поужинал. У него в крови обнаружено 0,1 промиле алкоголя, что не смертельно, но так как предел — 0,08, он определенно действовал в САО, а другой водитель — нет.

— САО?

— В состоянии алкогольного опьянения.

О.

— Кто-нибудь пострадал? — спросила я.

— Ни один из них не будет чувствовать себя завтра хорошо, — сказал он. — В другой машине ехала пара, возвращавшаяся с какой-то вечеринки в честь юбилея в Шеперде. Муж выпил, но ему было далеко до превышения пределов нормы. Они сказали, что не хотели ехать из-за погоды, но это было пятидесятилетие ее тети и дяди, так что, событие было важным. Они также сообщили, что из-за дорог ехали с безопасной скоростью, может, от двадцати-двадцати пяти до сорока миль в час. Судя по повреждениям, машина ехала с допустимой скоростью или же чуть ее превышала, а, значит, Стоун ехал на скорости шестьдесят или больше.

— О Боже, это безумие.

Курт кивнул.

— Подушки безопасности сработали, все были пристегнуты, обе машины сильно повреждены, а людей хорошенько потрепало. Завтра они все будут покрыты синяками и ссадинами, но это все. Медики сказали, что все в порядке, поэтому все разъехались по домам, кроме Стоуна, которого закрыли в камере.

Внезапно у меня вырвался смешок.

Курт сбросил один ботинок, и его глаза заблестели.

— Понимаю.

— Я... это... не знаю, что сказать, — пробормотала я.

— Зато я знаю, помощник шерифа уже ловил Стоуна за езду в нетрезвом виде, алкотестер показал тогда 0,07 промиле, и ему вынесли предупреждение. Его никогда раньше не арестовывали, так что, дело заводить не стали, также, как и выдвигать обвинение, но для него эта ситуация все равно не несет ничего хорошего, и последние полчаса я провел в участке, разговаривая по телефону с репортерами из «Форкаст» и «Дейли ньюс».

Теперь я поняла, почему он ведет себя странно.

Он готовился сообщить мне хорошие известия.

— Бедняжка мистер Стоун, — самодовольно сказала я.

— Конечно, Стоун сваливает все на коррумпированных полицейских, что показания алкотестера в полевых условиях были сфабрикованы, а так как у меня на него зуб, то я натравил на него своих помощников, сговорившись с ними повесить на него вождение в нетрезвом виде, когда его состояние было в пределах нормы.

Мое самодовольство тут же улетучилось.

— Что?

Он покачал головой.

— Кэди, не волнуйся. Мои помощники находились далеко от места происшествия, когда он врезался в машину той пары, так что здесь только его вина. Но они все же съездили в клуб Магдалены и взяли показания у посетителей и персонала, что Стоун пил там на протяжении нескольких часов, после чего ушел, сел в машину и уехал. И этот идиот поступил так после вопроса парковщика, который усомнился в его способности вести машину, не хочет ли он вызвать такси, а Стоун потребовал позвать управляющего клуба и подал официальную жалобу на парковщика за то, что тот предположил, что тот слишком пьян, чтобы вести машину. Затем он потребовал, чтобы ему отдали ключи, не смотря на то, что парковщик с управляющим не были этим довольны. Так что, этот человек не только был слишком пьян, чтобы садиться за руль, он сделал это даже после того, как заведение, в котором он пил, посоветовало ему не делать этого и зарегистрировало свой совет и его жалобу, так что, в случае любого происшествия, которое, в итоге, и произошло, им было бы плевать на Стоуна с высокой колокольни. Управляющий напечатал отчет об инциденте еще до того, как мы туда прибыли. Копия находится в деле Стоуна в полицейском участке.