“Ты полон сюрпризов, - сказал Сасан. “Похоже на турикс.”

У Арантура не было ни фокуса, ни талисмана, и он стоял в вонючем переулке, а за ним охотились люди. К счастью, у него была некоторая практика кастования в сложных условиях.

Он погрузился в свою обычную концентрацию. Он нашел свой хрустальный ветер и тихо запел ему на Сафири. Он представил себе каллиграфию, представил перо, погружающееся в ветер силы и пишущее на реальности красивыми, размашистыми мазками огня.

Он отпустил свое творение: кульминация секса; момент, когда меч выскользнул из парирования и врезался в плоть; момент, когда кости показывают число, выбранное игроком.

Конечно, это было его Сафиановое заклинание, и оно сработало.

Глаза Сасана почти горели от возбуждения.

- Я-гребаное Солнце!- крикнул Сасан. - О боги, какая спешка.”

Наркоман выскочил на темную улицу, чего Арантур никак не ожидал. Он последовал за ним.

Сафиан встретил первых двух преследователей мертвым бегом. Его изогнутый клинок нанес удар, был парирован, и следующий шаг Сасана пронес его мимо первого противника, даже когда его рука с мечом повернулась и поднялась. Изогнутое острие скользнуло по прямому клинку противника и вонзилось ему в шею. Браво упал, схватившись за горло, и Сасан нанес ответный удар, пробив защиту другого преследователя и перехватив его рукоять. Человек выронил меч и упал на одно колено, где Арантур ударил его коленом в голову.

Кожаная куртка подняла фугу, которая злобно сверкнула в темноте, но он просчитался в скорости Сасана. Человек с Востока врезался в него, сбил с ног и ударил четвертого в бок, прежде чем тот успел выхватить оружие.

Сасан взвизгнул и пнул Кожаную Куртку в голову, так что его длинный фугу заскользил по булыжнику. Арантур набросился на него. Он был заряжен, но курок не взведен.

Арантуру пришлось остерегаться пореза. У другого нападавшего был большой меч, длинный двуручный клинок, и он нанес сильный удар сверху, взмахнул им и снова нанес быстрый удар. Арантур попытался прикрыться тем, чему учил мастер Спартос, но удары этого человека были так сильны, что он не мог сбросить их с собственного клинка, чтобы нанести ответный удар. Он попятился, споткнулся о человека, которого ударил коленом в голову, и упал.

Длинный меч прыгнул вперед, меч поднялся. Сасан влетел под лезвие, близко, как любовник, и раздался громкий треск ломающейся кости. Затем раздался тяжелый хруст вывихнутого плеча, и длинный меч с грохотом упал на мостовую. Человек взревел от боли.

Арантур лежал почти неподвижно; он ударился головой о булыжник, и ничего не получалось.

Сасан стоял над ним, с его шамшира капала кровь.

- Ангелы Корина, - сказал он на быстром Сафири. “Я подобен богу войны.”

“Мы должны следовать за ними, - прошептал Арантур.

Длинный меч снова взревел, и Сасан небрежно пнул его в голову. Удар был слишком быстрым, чтобы последовать за ним, шея мужчины сломалась, и он упал замертво. Сзади на фуражке красовался значок со Львом.

Сасан засмеялся. - Упс, - сказал он.

- Пробормотал Арантур.

- Кто это?- Спросил Сасан.

“Пешеходные дорожки, - сказал Арантур. “Мы должны следовать за ними.”

Сасана окружало темное магическое сияние. - Как вам будет угодно, мастер темных искусств. Если бы я знал, что ты можешь заставить меня чувствовать себя так ... я могу завоевать весь мир.”

- Он протянул Арантуру руку. Затем они вдвоем пошли по боковой улице, следуя за бегущими людьми, оставляя трупы на улице.

Двое бегущих мужчин не останавливались, пока не добежали почти до самых ворот Лоники, вдоль всей набережной. У Арантура в боку был шов; Сасан бежал так, словно мог бежать всю ночь.

“Я могу их догнать, - сказал Сасан.

“Нет. Я хочу посмотреть, куда они пойдут.”

Арантур играл в угадайку, бегая по боковым улочкам. У Первого канала он повел Сасана на север, вверх по хребту к западной стене участка, а затем через канал по верхнему мосту, чтобы обрушиться на своих противников с севера. Двое беглецов были уже в поле зрения, когда они пересекли Южный мост и снова оказались на перекрестке. Сасан двигался молниеносно, а Арантур переходил из тени в тень. Но у ворот Лоники Арантур потерял их; там была толпа аристократов и несколько солдат, которые явно разоружали их. Два "Браво" исчезли.

Арантур стоял согнувшись, тяжело дыша от разочарования.

Сасан улыбнулся. - Я заплачу за все это завтра?”

“Я так и думал, - сказал Арантур.

“Тогда наслаждайся этим лучше всего. Как Турикс. Я буду видеть, если я могу запустить их вниз.”

Он пустился вскачь, быстрее скаковой лошади, вверх по боковой улице.

Арантур пошел прямо через площадь, один. Он двигался через припаркованные военные фургоны, избегая шеренги солдат. Было ясно, что драка Домов перекинулась на ворота, и что этот благородный дом пытался помешать солдатам сдвинуть фургоны. Затем Арантур оказался на противоположной стороне, двигаясь по широкой аллее, которая шла вверх по хребту под акведуком. Он был вполне уверен, что эти люди-выходцы с Востока и живут в лагере на вершине горы. Ему пришло в голову, что это глупо; с другой стороны, он только что избежал смерти, по крайней мере, три раза, и он чувствовал себя непобедимым.

Но он не видел и не слышал ничего, что указывало бы на его правоту. С каждым шагом по позвоночнику он все больше беспокоился, что оставляет Сасана наедине с самим собой. Поэтому, послушав, как в храмах бьют часы, он повернул на запад и пошел обратно. Он спускался по длинному пандусу под мостом акведука, когда услышал шаги людей и нырнул за контрфорс.

- Ублюдку везет, как игроку, - раздался бестелесный голос.

- У богини тысяча рук для наказания, - сказал другой. - Будь вежлив и скромен, Джувад.”

“Что это была за чертовщина? Это было похоже на привидение.- Он казался молодым и потрясенным. - Сегодня ночью мы потеряли половину армии.”

“Это был мужчина, - сказал другой. “Только мужчина, но Слуга будет недоволен. Нам не сказали ... - Он покачал головой.

Арантур пропустил их мимо ушей. Они были совсем близко—примерно на расстоянии вытянутой руки. Но света было недостаточно, чтобы разглядеть их.

- Накажет ли нас Слуга?- спросил Джувад.

Старший голос звучал успокаивающе. - Слуга наказывает только за непослушание и ересь, Джувад. Мы потеряли много крови в честной войне. Я не думаю, что нас можно обвинить.”

Арантур подумал, что успокаивающий голос пытается успокоить самого себя.

- И все же вор жив.- В голосе Джувада звучало искреннее сожаление.

- Не на много вдохов и выдохов. Путь Ученика долог, я обещаю тебе. И досягаемость Мастера еще больше.”

Арантур шел за ними так осторожно, как только мог. Теперь они находились под акведуком, окруженные с обеих сторон сотнями грубых лачуг и маленьких дощатых домиков, некоторые из которых были вполне постоянными и самыми ужасными в своей простоте. Запах человеческих отбросов был невыносим; переулки и улицы были почти пусты.

“Почему Мастер не посылает Костяную Чуму, чтобы съесть его?- Спросил Джувад. - Клянусь святыми, у меня болит рука.”

- Держи свою боль внутри, - сказал старший голос. “Мы-сильные. Мы не хнычем.”

“Да, сир, - сказал Джувад, когда они проходили мимо длинного ряда сутлеров и временных таверн, все закрытые и закрытые ставнями.

Арантур никогда не бывал под акведуком в такой час. Далекое от опасности, оно больше походило на кладбище или заброшенный театр. Однако у него было мало прикрытия, и он начал отступать, давая им расстояние, с бьющимся от волнения сердцем.

Двое мужчин удивили его, повернув на север, к морю и рынку пряностей. Они начали спускаться от акведука и бедных кварталов, и они вышли на извилистую улицу, похожую на спиральную лестницу, которая вилась по полукругу, спускаясь почти с вершины к морю. Арантур никогда не бывал в этом районе, но длинный полумесяц идеально подходил для того, чтобы следовать за ними. Он мог идти осторожно и наблюдать за своей добычей. Со своей стороны, они никогда не оглядывались назад, и оба мужчины, казалось, чувствовали себя в безопасности—гораздо больше беспокоясь о Слуге, чем о возможности преследования.

- Но солдаты что-то заподозрили!- Прошипел Джувад.

“Они с подозрением относятся ко всем выходцам с Востока, - сказал старик. - Такими, какими мы хотим их видеть. Чем хуже они будут обращаться с арамейцами, тем более готовыми будут арамейцы к нашей воле. Как часто я тебе это говорил?”

Двое мужчин свернули в переулок, и Арантуру пришлось остановиться. Он оказался под карнизом крыши и понял, что на верхний балкон ведет пожарная лестница.

Он отбросил осторожность и полез вверх. Лестница представляла собой шест с поперечными перекладинами, привязанными к нему веревкой; она была старая и шаткая, и перекладины скрипели. Он поднялся так тихо, как только мог.

- Впусти нас, Карун!- сплюнул Джувад.

- Что случилось?- спросил более глубокий голос.

“Нам не удалось убить Вора, - сказал Джувад. - И что теперь?”

Дверь закрылась, и Арантур больше ничего не слышал. Но он отметил дом; это было нетрудно, потому что даже при лунном свете было ясно, что это самый захудалый дом в приличном районе. На дверных косяках висели сломанные кресты-древний знак аристократических семей.

Арантур спустился по шаткой пожарной лестнице. Он благополучно добрался до дна, но тут что-то шевельнулось, и кто-то зажал ему рот рукой.