— Я хочу все равно напасть завтра, генерал. Как мы договаривались.

Генерал кивнул и вздохнул.

— Завтра я буду в лучшем настроении, чтобы отговорить вас от этого.

— Можете пробовать, — Роза улыбнулась, и он кивнул, лицо осунулось от усталости, и он казался намного старше. — Сузку, Генри хочет тебя видеть, полагаю. Она переживала. По-своему.

Не дожидаясь ответа, Роза повернулась и пошла так быстро, как позволяло ее положение. Мопс поспешил ее догнать и поравнялся с ней. Он не убирал ладонь со своего маленького меча, словно он мог защитить ее в случае атаки. От этой мысли Роза улыбнулась — скорее всего, она его защитит.

— Я еще не видел настоящего боя, — сказал Мопс, пока они шли.

— Я тоже, — призналась Роза. — Я уже хочу видеть, как падут те стены.

17

День 3 — Стены

Черный Шип

— …убийство. Проклятое убийство! — кричал Курт Верит.

— Скажите, генерал, разве война — не проклятое убийство? — возразила Роза.

— Убийство врага, да. Это же — убийство своих людей.

— И женщин, — ухмыльнулась Генри. Маленькая убийца часто спорила, когда никому не было дела.

— Есть способ пробить стены, не потеряв солдат? — продолжила Роза, игнорируя Генри. — Есть чудо, о котором вы не говорите, и которое позволит захватить город, никого не убив?

Курт зарычал и топнул ногой по ковру. Они все собрались в палатке, которую Бетрим называл палаткой приказов. Роза, Курт, Генри, Сузку, Андерс, Мопс и то, что осталось от капитанов генерала. Солнце только выглядывало из-за горизонта на востоке, и они уже говорили о войне. Курт не был рад бросать людей на стены Тигля в поисках трещины.

— Я так не думала, — с состраданием сказала Роза. — Так что, генерал, все равно все закончится кровью. Реками крови.

— Дайте больше времени, — возразил Курт. — Мы только прибыли. Мне нужно время оценить все варианты. Пещеры могут скрывать…

— Сколько времени, генерал? — спросила Роза. — Вы уже просили долгую осаду, и я уже сказала, что этого не будет. Эти стены рухнут через месяц или полгода? Что насчет солдат внутри? Всего, что будет, если мы проиграем в войне? Мы проигрываем с каждым мигом колебаний.

Курт покачал головой.

— Стены никуда не уйдут. И если этот бесполезный гад прав, — он махнул на Андерса, — им хватит еды на год или больше, если ее умно распределить. Их может одолеть болезнь, но на это нельзя рассчитывать. Дайте мне пару недель.

— У нас нет пары недель, генерал. Может, нет и пары дней. У нас заканчивается еда и выпивка, как и плата для солдат. Мужчины легко скучают, генерал, поверьте. Долгая осада сократит наши ряды, а их… Им некуда идти. Неделя, и моя армия будет скучающей, голодной и готовой собрать все и уйти к своим семьям. Через неделю те гады в Тигле закроют все дыры в их защите. Даже если мы сможем продержать осаду долго, как-то выдержать и заморить их голодом, как это закончится? Нильс Брекович не позволит им всем просто умереть там. Он — опытный военачальник, верно?

— О, да, — сказал Андерс. — Потому отец много раз побеждал в боях. И он опытный воин. Он как-то сам одолел слона. Мечом. Это было зрелище для мальчика пяти лет.

— Молчи, Андерс, — сказала Роза.

— Лучше бы он вывел армию к нам, — Курт звучал подавленно, его возражения лишились пыла. Бетрим сожалел ему. Он много раз спорил с Розой, и он мог сосчитать те разы, когда победил, на трех пальцах своей ладони, и еще остались бы не загнутые.

Роза покачала головой и вздохнула.

— Я не могу дать вам время, генерал. Кровавые приходят в себя от потерь за прошлый год. Они подавлены, их почти не осталось, но если мы не покончим с ними сейчас, через год, боюсь, мы будем сидеть за стенами города и надеяться на спасение. А стены Чейда не такие прочные, как тут. Лестницы и таран построены?

— Ага, — сказал Бетрим. Он сам следил за работой. Он не знал, как строить лестницу, но отряды работали лучше, когда кто-то с властью стоял рядом и выглядел важно. — Огромные штуки. Не хотелось бы самому на них лезть.

— Тогда мы нападем сегодня, — решила Роза. — Хватит спорить, генерал, придумывайте план.

Это положило конец. Роза выиграла еще один спор. Она прошла и рухнула на стул с подушками, застонав, пару минут искала удобное место. Другие помахали на прощание и пошли искать занятия. Андерс по пути пил из бутылки. Мопс ждал у входа в палатку пару мгновений, но Бетрим махнул ему уйти.

— Уверена? — спросил Бетрим, глядя на рисунки защиты Тигля. Он не знал, как нападать на город, но видел ловушку, где они могли погибнуть.

Роза вздохнула.

— Прошу, Бетрим, не сомневайся и ты.

Бетрим повернулся, его жена выглядела утомленно. Он даже видел несколько морщин на ее лице, у глаз. Было странно видеть ее такой уставшей, обычно она это не позволяла.

Бетрим подошел ближе и опустил ладонь на ее плечо. Было что-то в Розе, что он увидел в первый раз в борделе в Горьких Источниках. Она была сильнее, чем кто-либо еще из тех, кого он встречал, умнее многих и беспощаднее хохочущей собаки с раненой добычей. Она поднялась из ничего. Из шлюхи стала управляющей городом, а теперь почти звала себя королевой. И она тащила Бетрима за собой весь путь. Он не бросался словами о любви, это казалось глупым в Пустоши, но он был уверен, что сделал бы все ради Розы, если бы она попросила. Даже бросился бы на неприступные стены Тигля.

— Я не сомневаюсь. Я уверен, что ты умнее из нас двоих, и если кто и может сделать невозможное, это ты. И если ты говоришь нападать, мы нападем. Просто… Курт думает, что это не лучшая идея. Он немного знает о войне.

Роза фыркнула.

— Он немного знает о бое. Вряд ли он знает настоящую войну. Половина сражения — платить всем, кормить и обувать в новые сапоги, при этом пытаясь править империей, привыкшей жить по своим правилам и не знающей, как работать вместе.

Бетрим ждал, Роза притихла.

— Мы уже получили Пустошь. У этих гадов один город. Они там заперты, прячутся. Никто не будет спорить, если мы бросим их гнить, вернемся в Чейд и родим ребенка.

— Кровавые — порча Пустоши. Если мы оставим хоть одного живым, они вернутся и уничтожат все, что мы пытаемся построить. Тигель — гниющая рана, которую нужно отрубить. Я обещала народу, что избавлю их от страданий из-за кровавых, и я это им дам. Я обещала себе.

Бетрим отошел на шаг и прислонился к шкафу с выпивкой. Поверхность была не самой стабильной, но он любил, чтобы что-то было за спиной. Некоторые принимали его за дурака, решали, что он не был умным, потому что не учился и выглядел ужасно, но Бетрим ощущал правду в историях, и он думал, что Роза рассказала ему не все.

Он скрестил руки и посмотрел на нее одним глазом.

— Хочешь рассказать, что у тебя против них?

— Нет.

Для некоторых на этом разговор закончился бы, но Бетрим женился на Розе и провел пару лет, помогая ей разбить кровавых в Пустоши. Он заслужил объяснения, и он мог быть упрямым, когда чего-то хотел.

— Жаль. Потому что никто из нас не выйдет из палатки, пока ты не расскажешь. И Курт не поведет никого на город без твоего жуткого взгляда. Да, вот так.

Роза закатила глаза и улыбнулась ему.

— Но рассказ тебе — это просто горячий воздух, — она поднялась со стула, голос стал ниже. Она шагнула к нему и сжала его член через штаны. — Я могу ртом сделать кое-что интереснее, хм?

Бетрим стал тверже от мысли об этом, но не давал ей отвлечь его. Не в этот раз. Он прижал ладони к ее плечам и мягко надавил. Роза сначала боролась, но сдалась, закатив глаза и вздохнув.

— Ладно, — она плюхнулась на стул и была рада, что уже не стояла. — Хотя бы принеси мне выпить.

Бетрим налил пару кружек эля, Роза начала рассказ:

— Ты знал, что я на пару лет старше своего брата, Свифта?

Бетрим не думал толком о возрасте Розы или Свифта. Если честно, он был рад, что козел был казнен и закопан. Бетрим не хотел, чтобы он вернулся.

— Я помню ночь, когда он был зачат, — продолжила Роза. — Мне было три или четыре года, я бегала по борделю мамы. О сексе узнаешь в раннем возрасте в борделе.

Бетрим кивнул.

— Видел парочку. Твоя мама была не так плоха.

— Точно, — согласилась Роза. — Прибыльное место, но тогда в Горьких Источниках были богатые клиенты, и моя мама не позволяла другим шлюхам работать в городе. Многие дамы, желающие развлечь тем местом, оказались рассеченными за это.

Бетрим скривился, и Роза кивнула.

— Однажды вечером явился кровавый лорд. Грегор Хост, немного пьяный и румяный от купания в источниках. Помнишь козла, уверена?

Бетрим пожал плечами.

— Лично его не встречал. Я был снаружи, разбирался с демонами, когда Арбитр прижал его к столу его же утварью. Слышал, как он кричал. Уверен, все в Хостауне слышали тот визг.

Роза улыбнулась.

— Мысли о том, что его пытал Арбитр Инквизиции, греют мое сердце. Я надеюсь, Грегор умер в ужасе и боли.

— Что он сделал? — спросил Бетрим.

— Сначала переспал с моей матерью. Но, думаю, это ты уже знал. Он заплатил ей, тут я ничего не скажу. Трахнул ее, заплатил ей, поместил гада в ее живот. Свифт был не таким плохим. Он был милым ребенком, но избалованным всеми шлюхами. И он возомнил, что был и красивым. Он, будучи бастардом кровавого лорда, решил, что был лучше всех нас, — Роза улыбнулась, но без веселья, а хищно. — После этого он собирался уходить, моя сестра смотрела на него. Она еще ни разу не видела кровавого лорда, как и все мы. Мы видели мэра города, и, хоть он вел себя забавно и наряжался в кружева, он был простолюдином с деньгами. Хост был другим. То, как он шел, как он пах, как он вел себя, будто все и всё принадлежали ему.

— У тебя была сестра? — спросил Бетрим. Роза ее не упоминала, и, видимо, была причина.

Роза кивнула.

— Близняшка. Анемона. Помню, она дразнила, что я была старше, потому что первой выползла из нашей матери. Я даже не помню ее лица, как и голоса. Помню, мы были близки, не разлей вода. Хосту не понравилось, как Анни смотрела на него. Все всегда говорили, что он был немного сумасшедший, но… Он избил ее до смерти в борделе на глазах у всех. Просто схватил кружку со стола и… ударил ее… и бил ее… — Роза шмыгнула, большая слеза покатилась по ее щеке.