— О, Боже! — воскликнула Дейзи. — Прямо как в одной из историй мистера По.

— Да, в той, где безумец замуровал своего врага в темнице, — сказала Хелен, стряхивая сажу со своей юбки, вот только дрожь в её голосе выдала, что она была напугана.

— Мы пойдём туда? — спросила Дейзи. — В темницу?

— Если можно так выразиться, — объяснила мисс Шарп. — Мы собираемся кое-что посмотреть в Специальных Коллекциях, которые, как получилось, находятся в подземелье. Смотрите под ноги. Спускаться вниз достаточно долго.

* * *

Мы спускались гуськом по одному вниз по узкой спиральной винтовой лестнице. У меня было ощущение, что мы пробуривали себе путь под землю. Стены по обе стороны лестницы были влажными и в мерцающем свете фонарей испещрялись плесенью и ползающими тварями. Это было сродни колодцу в моём видении, когда воро́на вонзила в меня свои когти. Возможно, я до сих пор находилась в том колодце. Дарклинг никогда и не приходил мне во спасение. Мои друзья вовсе не появлялись, чтобы спасти меня. Вероятно, это было наказанием за проявленный интерес к личности мужчины в накидке. Я хотела закричать, что мне больше не нужно этого знать. Куда бы ни направлялась Дейм Бекуит, чтобы показать нам что-то там внизу в недрах земли, мне не надо было этого видеть. Позади меня на ступеньках были Дейзи с Хелен, но я могла протолкнуться между ними и взбежать обратно наверх. Я остановилась, приготовившись развернуться, но прежде чем смогла это сделать, Натан оглянулся на меня через плечо, его глаза засверкали серебром в свете фонаря.

— Всё хорошо, — сказал он, как будто знал, что я запланировала.

И вдруг всё стало так, как он говорил — не из-за его ободряющего тона, а благодаря взгляду его глаз. Он тоже боялся — может быть, боялся даже больше меня — но он был готов храбро встретиться со своими страхами, чтобы увидеть, что лежало в глубине. Если он мог сделать это, его взгляд сказал мне, значит смогу и я.

Я кивнула и последовала за ним, задавшись вопросом, когда он отвернулся, чего он так боялся.

Спустившись, мы прошли по коридору с тянувшимися вдоль него картотечными шкафами и застеклёнными стендами. Держа свой фонарь поднятым, я увидела, что некоторые полки содержали книги, в то время как другие хранили магические объекты — скорлупу, кости с руническими надписями на них, глиняные статуэтки, бронзовые колокольчики, покрытые зелёными подобно корке водорослями, там ещё были длинные изношенные гобелены с вышитыми на них загадочными образами. Специальные Коллекции были не просто библиотекой, это был музей истории Ордена. Дейм Бекуит, должно быть, хотела показать нам некоторые объекты из коллекции. Но она прошла мимо стеллажей, не бросив и взгляда мельком ни на одну из сторон. В конце коридора она попросила мисс Кори подержать её фонарь, пока она снимала кольцо с ключами со своего кармана и открывала дверь.

— Оставьте свои фонари в коридоре, — сказала она нам. — Вам они там не понадобятся.

Один за другим мы поставили свои фонари у двери и вошли в комнату настолько тёмную, что, казалось, будто сама земля поглотила нас. Затем ярко вспыхнул свет, ослепительно, точно как взорвавшаяся звезда. Это зажгло другие звёзды — галактику. Когда мои глаза приспособились к ослепительному блеску, я увидела, что Дейм Бекуит зажгла свечи на невероятно огромном хрустальном канделябре, свешивавшимся с высокого куполообразного потолка. Я видела канделябры в домах, куда мы вместе с моей мамой доставляли шляпы, но никогда не видела ничего подобного этому. Он был создан из концентрических медных колец и хрустальных колокольчиков, на каждом колокольчике был высечен запутанный орнамент, который воплотился в жизнь, как только свет свечей коснулся его и отбросил мерцающие образцы по стенам и потолку. Благодаря свету свеч я теперь могла видеть, что мы находились в круглой комнате, пустой, за исключением круглого стола, стоявшего прямо под канделябром.

— Как красиво! — воскликнула Дейзи.

— Да, — согласилась Хелен. — Этот канделябр больше, чем канделябр в усадьбе Вандербилтов в Гайд-парке.

— Это канделбеллум, — сказала нам мисс Шарп, её голос был приглушённым в благоговейном трепете. — Один из трёх, которые были созданы шестью дочерьми колокольных дел мастера. Это единственный уцелевший канделбеллум.

— И даже этот утратил несколько исконных колокольчиков, — сказала Дейм Бекуит. — Но его нетронутой части достаточно, чтобы рассказать его историю.

— Историю? — переспросила я, всматриваясь в сверкавший хрусталь.

Смотреть на него было ослепляюще, но высеченные в хрустальных колокольчиках орнаменты были абстрактными и загадочными. Я не могла представить, как кто-нибудь мог прочитать историю в этих узорах.

— Да, историю! — объявил мистер Беллоуз, нагнувшись так близко к свечам, что я посчитала, что он опалит себе брови. — Канделбеллум был создан так, что вибрации колоколов будут перемещать кольца таким образом, что преломляющийся сквозь хрустальные колокола свет будет отбрасывать картину на затемненную стену. Именно поэтому канделбеллум всегда хранится в подземных сводах, подобно этой комнате. Комната должна быть совершенно тёмной, за исключением света свечей, и иметь идеально верную акустику, чтобы контролировать вибрации колоколов. Но кто-то должен знать в какой колокол необходимо ударить первым.

— Я знаю в какой колокол надо ударить первым, мистер Беллоуз, — произнесла Дейм Бекуит. — Если вы все соизволите присесть, я продолжу.

Напуганные приказом Дейм Бекуит, мы все выдвинули тяжёлые стулья и сели за круглый стол. Я заметила, что спинка стульев была в форме удлинённого колокола — и она оказалась не особо удобной. Когда мы все сели, Дейм Бекуит взяла тонкий металлический стержень и подняла его над канделбеллумом.

— Прежде чем начну, я должна попросить, чтобы никто из вас не рассказывал о том, что вы здесь увидите. Я показываю вам это лишь для того, чтобы вы знали, какое зло вы задели сегодня, и вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы бороться с ним.

Пока она говорила, она посмотрела на каждого из нас в ответ, что было у неё в привычке, когда она произносила речь, но её взгляд дольше всего задержался на Натане. Мы все кивнули в согласии, даже Натан, и затем Дейм Бекуит взмахнула металлическим стержнем и ударила по одному из хрустальных колокольчиков.

Звук был чистым и мелодичным и отразился по всему круглому гроту, который сам по себе, как я заметила, имел форму громадного колокола. Я смогла ощутить вибрации в полу, вздымавшиеся вверх по моим ногам и позвоночнику к самой макушке моего черепа. Колокола в канделбеллуме начали вибрировать, и кольца стали вращаться. Колокола отбивали скорбный мотив, и хрусталь отбросил осколки света на стену, которые сложились в образы птиц, порхавших по стене, подобно большой стаи скворцов, летящих флангом. Затем они устремились сквозь заснеженный лес, и появилось ещё больше образов: повозка и лошади, и затем выскользнув из теней, как будто всё это время таились в укромных уголках этой комнаты, волки побежали рядом с повозкой, которая двигалась всё быстрее и быстрее, круг за кругом по комнате, пока, в искусном перезвоне колоколов, она не потерпела крушение, бросив в наши напуганные лица россыпь снега, настолько живо, что я могла поклясться в том, что почувствовала леденящий поцелуй на своих щеках.

Когда одна одинокая фигура выбралась из разбитой повозки, я поняла, что мы смотрели историю дочерей мастера колоколов. Семь фигур звонило в семь колоколов, чтобы отпугнуть сумрачных волков, которые казались настолько реальными, что я могла поклясться, что уловила их мускусный запах в воздухе. А почему бы и нет? Волки, которые преследовали девушек, были сотворены из теней, и то, за чем мы наблюдали, была лишь игра теней, сродни кукольному представлению из теней, которое я видела в Чайнатауне? Только наоборот — мы наблюдали за образами, сотворенными из света, двигавшимися на участке тени. Однако чем больше я смотрела, тем больше теней, казалось, посягнуло на сотканные из света фигуры. Принц и его храбрые рыцари ехали верхом на спасение девушек, уздечки их лошадей бренчали вместе с песней хрустальных колоколов, которые теперь представлялись слабыми и хрупкими по отношению к окружавшему их сумрачному лесу. Извне этой темноты появилось огромное крылатое создание, которое налетело на младшую дочь колокольного мастера и выдернуло её вверх. Её мерцающий свет был поглощён мраком. Затем чернота растянулась и сформировала ужасные образы — гоблины и тролли прочёсывали границы комнаты, их истошные крики отражались эхом в высоком колоколообразном куполе.

"Это просто игра теней", — сказала я сама себе, но понимала, что союз отражённого света и выбивающих мелодию колоколов не мог творить образы, которые я видела и звуки, которые я слышала. Пока канделбеллум вращался, он использовал некую магию для воссоздания истории, которую дочери колокольного мастера хотели рассказать. О похищении их сестры. Об их спасении. Об отступлении назад в замок, при неотступной гонке за ними сумрачных созданий. Об отчаянных попытках рыцарей отогнать прочь сумрачных созданий.

Когда они вонзали свои мечи в сумрачных волков, создания взрывались чёрными осколками, всплывавшими к потолку, как кусочки золы, которые отбрасывали пламя на фабрике "Трайангл". Но эти хлопья золы разрастались, когда поднимались вверх. Они раскрывали крылья и бросались вниз, чтобы атаковать рыцарей, которые отражали их удары щитами и мечами, обеспечивая дочерям колокольного мастера безопасность, пока те не достигли замка.

Когда ворота замка открылись с целью впустить их, полчище сумрачных воро́н собралось в косяки и ринулось на них. Принц взялся сдерживать их, в то время как остальные въехали внутрь. Он стоял на подъёмном мосте, сражаясь с каждой вороной, которая устремлялась на него, размахивал мечом в узоре, который мне показался знакомым. Это был тот же самый узор, который мисс Шарп использовала для гипноза ворон, и рунические надписи на мече были точно такими же, что я видела на кинжале, которым размахивал мистер Беллоуз. И подобно тому, как мисс Шарп смогла зачаровать ворон, пока мы бежали к Блитвуду, так и принц спас своих братьев-рыцарей и дочерей колокольных дел мастера. Но когда он повернулся, чтобы присоединиться к ним, случилось ужасное. В небе появилось огромное крылатое создание. Мужчина с крыльями. Дарклинг. При одном его виде, я почувствовала, как моё сердце сжалось. Мне хотелось закрыть глаза. Но когда я сделала это, то обнаружила мощь канделбеллума. Даже с закрытыми глазами, я видела, как разворачивалась история. Дарклинг не напал на принца. Вместо этого он рассыпался на миллион частиц, и каждая частица превратилась в пронзительно кричащую ворону. Они кишели над принцем, острые клювы выклевывали слабые места между швами его доспехов, выпиливая каждое звено его кольчуги, раздирая плоть, кромсая кожу. Падение принца ознаменовалось шумом доспехов, который прогремел настолько громко, что я посчитала, что хрустальные колокола канделбеллума разобьются вдребезги. Мне показалось, что мои барабанные перепонки лопнут. Складывалось впечатление, что звук был внутри меня, в то время как прожорливые вороны кишели внутри принца.