— У тебя даже лица нет, — возмутилась она. — Так что не смотри на меня так.
Крохотное божество ответило ей вопросом в голове.
— Откуда мне знать? Маловероятно, да? Монстры на дорогах Галиции? Чушь.
Ольгун не спешил проявлять эмоции, а показал своей юной приспешнице картинку демона и картинку фейри, оба существа были жуткими.
Остатки аппетита Виддершинс высохли и улетели, как пыль.
— Я не говорила, что это невозможно, Ольгун. Только маловероятно.
Она ощутила его извинение, но без искренности. И, если бы Шинс была честной с собой, чего она избегала в последнее время, но не всегда удавалось, она спешила, отрицая возможность появления монстров. Над ней тоже смеялись, когда она пыталась предупредить об Ируоке, так что ей стоило вести себя осторожнее с сомнениями.
С другой стороны она была умнее и не такой суеверной, как многие люди. Порой она напоминала себе об этом.
— Я буду осторожна, — успокоила она бога, — Не буду спешить с выводами. Но я уверена, что мы справимся.
«Мы же идем домой!».
Виддершинс напала на еду, подчеркивая это, а не из-за аппетита. Какое-то время она видела только тарелку, жевала почти не переготовленное и не пересоленное мясо, на фоне стоял гул разговоров.
Она не сразу поняла, что Ольгун тыкает ее эмоциями. А потом она ощутила, что его внимание приковано к конкретному столику за ней.
— Я могу обернуться? — тихо спросила она.
Его ответ был отрицательным.
— Хорошо, — она разглядывала свой столик. Тарелка была деревянной, утварь не блестела. Эль?
Виддершинс постучала пальцем по сосуду.
— Свет подходит? Ты сможешь это сделать?
Робкое «да» и признание, что он не продержит эффект долго.
— Сойдет.
Она осторожно сжала сосуд, ждала, пока в воздухе не появится знакомое покалывание ограниченной магии божества.
Будет холодно и стыдно, если Ольгун не справится. Она подумывала произнести это вслух, но решила не давать ему идеи для шуток.
Покалывание достигло пика, Шинс подняла сосуд на уровень глаз и наклонила горизонтально.
Пару секунд, против всех законов, жидкость внутри застыла, создав темный пруд, в который она смотрела. Это было не совсем отражение, но ей хватило этого, чтобы понять, что Ольгун хотел ей показать.
Мужчина одиноко сидел за столиком и — раз она была спиной к нему — не скрывал, что пристально разглядывает ее.
— О, ради печенья! — Шинс опустила сосуд, вздыхая. — Что ж, за нами пару месяцев не следили. Мы отдохнули, да?
Она задалась вопросом на миг, видел ли незнакомец ее трюк с элем, и что он об этом думал. Точно посчитал, что сосуд пуст, и остальное было лишь игрой света.
Шинс поела еще немного, чтобы выглядеть обычно. Она шумно и сыто вздохнула, отклонилась опасно на стуле.
И позволила ему упасть.
Комната вскочила вокруг нее, ведь угол ее зрения менялся, но Шинс тут же перекатилась и вскочила на ноги раньше, чем стул остановился. Быстрый поворот, она развернула стул напротив шпиона и села туда, посмотрела в расширившиеся глаза мужчины.
— Привет.
И едва слышно, пока незнакомец искал слова:
— Да, я могла встать и подойти, но в чем веселье? Я не привлекла внимания, только… ох. Все равно тут не так много людей. И мы застали его врасплох, да? Знаете, — последнее она заговорила нормальным тоном, — вы точно делаете что-то не так. Если вы едите, во рту должно что-то быть, а если вы говорите, должны доноситься звуки. Странно вот так жевать с пустым ртом. Похоже на рыбу.
— Ох…
— Растерянную рыбу.
— Я…
— Пытаешься узнать направление.
— Что ты творишь?! — пропищал он.
Шинс разглядывала его, не мигая. Тусклые каштановые волосы, усы, одежда совсем не выделялась…он старался выглядеть так просто, что это привлекало к нему внимание.
— Я, — сказала она, наконец, — жду, пока ты объяснишь, зачем следил за мной.
— Я н-не знаю, о ч-чем ты…
— О, давай без этого! Давай ты дашь мне четкие ответы, и тогда тебе не придется всю жизнь стыдиться того, что тебя побила на людях девчонка.
Он стиснул зубы, усы ощетинились, как у злого кота. Шинс чуть не навредила себе, подавляя хихиканье.
— С чего ты взяла, что можешь одолеть меня? — осведомился он.
Улыбка Виддершинс в ответ была почти вызывающей.
— Хочешь проверить?
Он не хотел, тело незнакомца обмякло.
— Ты поверишь, что ты понравилась мне?
— Польщена, но нет. Ты не так мягок, так что мог лишь поглядывать, и я знаю, как это ощущается. Ты таких ощущений у меня не вызвал.
Ольгун фыркнул, забавляясь, и послал по спине девушки ощущение влаги.
— Хватит! — было сложно вложить силу крика в шепот, что был чуть громче дыхания, но она давно научилась этому. Пришлось.
Ее напарник рассмеялся.
Незнакомец медлил еще пару секунд. Потом он вздохнул и вытащил из кармана потрепанного плаща мятый кусок пергамента.
Лист складывали, разворачивали и снова складывали столько раз, что заломы протерлись, бумага пропиталась потом, но все на ней было видно, когда Шинс развернула ее. Они неспешно разглядывали рисунок и друг друга.
— Чего-то не хватает, — заявила Шинс. — Не передает внутреннюю меня.
— И не помогло мне понять, чего ожидать, — подтвердил мужчина.
— Хмм, — она посмотрела на текст под портретом. Ее имя, краткий перечень деятельности, в которой она могла участвовать… — Мелкие кражи?! — возмутилась она Ольгуну. — Ничего они не мелкие! — а еще за информацию о ней или месте, где ее видели, обещали небольшую награду, и сообщать нужно было в… — Гильдия Искателей? — у Шинс не было проблем с ворами Давиллона, она не знала, зачем они искали ее. — Где ты это взял? — осведомилась она.
— Ох, это уже пару месяцев раздают. В Давиллоне и городах вокруг него. До этого что-то происходило, но те, кто раздавали, сказали приносить информацию по адресу в районе Рагвэй, а не в саму гильдию.
Она почти не слушала, ее внимание было в сотнях миль отсюда. Шумный город Лурвью, незнакомцы ходили у могилы архиепископа Уильяма де Лорена, словно ждали кого-то, и тогда она думала, что за ней следили от дома Карно.
Она снова заговорила только с божеством:
— Что думаешь?
Тревога, подозрение, но робкое согласие. За ней следили в обеих частях Галиции? Вряд ли это было совпадением.
Шинс пришла в себя и опустила пару монет на грязный стол.
— Это не столько, сколько они предлагают, — сказала она, постучав пальцем по пергаменту, — но тебе не придется идти по дороге, где могут быть монстры.
Грязные руки потянулись к серебру, но незнакомец остановил себя.
— И, кхм, что я должен сделать за эту награду?
— Найти другие такие листовки в этом месте и сжечь, — это не поможет, она понимала, но именно это место станет безопаснее, если ей придется возвращаться, это ей пригодится.
Хоть она и не планировала.
— О. Хорошо.
— Случайно, — Шинс остановила его руку в пути, — не приходило в голову взять деньги и уйти, не поискав эти листовки? Я же не узнаю, да?
— Эм…
— Лучше подумай, на что они пошли, чтобы следить за мной. Потом задайся вопросом: почему. И спроси себя… узнаю ли я.
Она ушла от столика. Все это было мелодраматично и грозно, и она чуть не испортила все, почти рассмеявшись, когда Ольгун заполнил ее голову зловещей мелодией из оперы. К счастью, она сдержалась и рассмеялась уже вне здания.
— Перегнула, да? — хихикала она, глядя на хмурое небо. Решив, что можно пройти еще пару часов до ночлега, она повернулась и оставила торговый пост позади.
Холод ветра и тени деревьев разогнали ее веселье, как облетали листья этой весной. Что-то было не так в Давиллоне.
— А когда было иначе? — сказала она Ольгуну. — И если все было бы хорошо, значит, точно что-то не так! Но кто меня ищет? Мы оставили не так много разозленных на нас людей! И даже я не могу раздражать людей в другом конце страны.
Вздох, Шинс высунула язык.
— Тебя это заинтересовало, да? Точно — да.
Ольгун был доволен собой.
— Да, да. Мы будем держать твои глаза открытыми. Или мои глаза. Или твои не-глаза, или чем ты там видишь. Если ты видишь. Ты знал, что даже сейчас можешь сбивать с толку?
Ответом было только веселье, и Шинс продолжила:
— Не важно. Будь настороже. Дома что-то не так, и что-то плохое может быть по дороге домой. Вряд ли это «монстр». Многие ведь за всю жизнь ни одного не встречают, да? Так что и мы можем никого там не встретить.