Она не была удивлена.

— Хорошо. Подожди…

По приказу Реми несколько искателей пошли в ниши между зданий, опустились возле раненых товарищей. Несколько других стояли в начале переулка, сжимая кинжалы, меч и… пистоли.

— Тот, — шепнула она.

Оружие взорвалось, металл изогнулся, части отвалились. Грохот разнесся в ночи Давиллона, как и пронзительный крик — скорее испуганный, чем исполненный боли, но там были обе составляющие — мужчины, что сжимал пистоль.

Все мужчины и женщины в том переулке развернулись или вскочили на ноги, выхватив оружие с колотящимися сердцами. Реми не закончил ругаться, когда без помощи божества стало слышно крики и быстрые шаги приближающегося патруля, привлеченного выстрелом.

Шинс знала, что грядет. Она рассчитывала на это.

— В рассыпную! — прошипел мастер заданий. Искатели послушались, убежали в стороны в одиночку или парами. Во все стороны. Многие остались на улицах, но некоторые полезли на здания или укрылись внутри.

Важен был только один из них.

Реми взбирался на здание рядом с тем, на котором сидела Шинс, с ним был нескладный небритый вор, которому не мешало помыться. Они удивительно тихо бежали по крышам, пригнувшись, перепрыгивая с одной на другую, быстро покидая место происшествия.

Виддершинс было до смешного легко догонять их.

Было бы лучше, если бы мастер заданий бежал один, но ей так сильно не везло. И ей нужно было оставить его одного.

— Хорошо. Подумаешь, еще один раненый вор. Так безопаснее для улиц, да?

Ольгун отметил, что ей не нужно было больше врагов к гильдии, но раз она уже знала об этом, она проигнорировала его. Она сказала:

— Тут нужна скорость и толчок.

Реми и его товарищу нужно было перелететь улицу, хоть и узкую, но не переулок. Прыжок был опасным, но не слишком сложным, особенно для опытных мужчин.

Они добрались до края, и бег Виддершинс стал ужасно быстрым. Она держалась на крыше чудом, волосы и капюшон развевались за ней на ветру от ее движения, она приблизилась за пару мгновений. Когда ее добыча прыгнула, она была в шагах за ними.

Она ощутила Ольгуна под собой, он подтолкнул ее, и она взлетела в воздух выше и быстрее остальных. Она прижала колени к груди, давая себе место, чтобы пролететь над головой товарища Реми.

Она опустила ноги в воздухе.

Мужчина закричал от резкого удара по плечам, затрещали кости, и он полетел вниз. Удар Шинс не изменил его полет вперед, и крик оборвался, когда он врезался в стену ниже места, куда прыгал.

Ни удар, ни падение не были фатальными, но, когда он придет в себя, он будет завидовать друзьям в переулке, которых лишь порезали пару раз.

Учитывая поведение гильдии в последнее время, Шинс не ощущала вину за свой поступок.

Шинс опустилась на крышу из-за толчка Ольгуна на миг раньше Реми. Этого хватило, если учесть, что он еще не осознал, что происходило. Девушка присела и повернулась, вытянув ногу, ударила мужчину по лодыжкам, выбив их из-под него, когда он только приземлялся. Мастер заданий пошатнулся и упал на крышу лицом и грудью, его ноги торчали над краем. Шинс подтолкнула его носком сапога, но не так, чтобы он улетел с края, а лишь чтобы поехал и впился руками в крышу, стараясь удержаться от болезненного падения.

Он мог, конечно, забраться — Реми был сильным — но он поднял голову и увидел кончик рапиры Виддершинс в двух дюймах от его носа.

— Я не собиралась тебя пронзать сегодня, — сказала она. — Но придется нанизать тебя на меч. Так что слушайся.

— Что ж, — прохрипел он, кривясь от боли в ребрах. — Я не хочу тебя злить, да?

— Именно! Хорошо, когда есть понимание.

— Это точно. Когда ты вернулась в город?

Виддершинс охнула от потрясения, почти не преувеличивая.

— Серьезно? Это ты хочешь узнать в таких обстоятельствах?

Реми решил пожать плечами, но застыл, когда съехал на пару дюймов от своего жеста.

— Угрозы тебе мне на пользу не пойдут, хотя ты пожалеешь об этом, так что говори уже, что хочешь знать.

— Ну, да, — Виддершинс присела, не убирая клинок. — Думаю, первый вопрос ты знаешь.

Он не играл.

— Да. Лизетта вернулась. И она во главе.

— Что случилось с прежним Скрытым лордом?

— Боги знают. Я… разговор будет долгим, можно я поднимусь? Руки болят.

— Тогда не говори много.

Мастер заданий зарычал, но они знали, что толку не будет.

— Скрытый лорд? — напомнила она.

— Не знаю. Она говорит, он мертв, но… она не сказала, кто был под маской, и она злится, когда разговор заходит о нем. Может, он не так мертв, как ей хочется. Или мертв. В общем, его нет, и она уже убрала многих искателей, что были верны ему.

— Угу, — рапира дрогнула. — Но ты в их число не пошел.

Реми, не двигаясь, выглядел так, словно снова хотел пожать плечами.

— Я выполняю работу. Я верен гильдии, а не человеку.

— Угу, — повторила Шинс. — И ты не хотел, чтобы она тебя вскрыла и осмотрела внутренности.

— И такое было, — признал он.

— И она теперь Скрытая?

— Нет. Бегает такая, как есть.

Шинс впервые в разговоре опешила.

— Я думала, священники говорили об этом. Это ведь требование? Чтобы почитать Скрытого бога?

— А, это? Лизетта убрала старших священников. Думает, она сможет делать все так, как пожелает.

Она хотела повернуться к Ольгуну, спросить у него, что происходит, но она ощущала его смятение, как свое. Лизетта всегда была фанатичной послушницей Скрытого бога и его учений. Что могло измениться?

Слабый стон, вырвавшийся невольно, привлек ее внимание к Реме.

— Почти закончили, — сказала она, но сочувствия в голосе было мало. — Что вообще происходит?

— Приказы, — он дышал с трудом. — Она хочет… чтобы люди нас боялись… хочет тела на улицах. Пытается… расшевелить стражу и… Дома. Не знаю, зачем.

— Потому что она безумная, — но что-то тревожило Шинс. Лизетта всегда была безумной, но у ее действий была цель. — Хорошо, еще вопрос. Может, последний. Какие у тебя приказы насчет меня?

— Найти… следить. И… все.

«Правильно, ведь на листовках была награда за информацию, а не части тела».

— Думаешь, Лизетта хочет убить меня лично?

— Возможно. Или… она задумала что-то еще. Но ты нужна ей живой… для чего-то.

— Что ж… — Шинс отошла от края, инстинкт и помощь божества окутали ее тенью, и она оставила место, чтобы дрожащий и уставший Реми мог выбраться. — Не стоит заставлять ее ждать.