Глава 3

Проснувшись на следующее утро и сев в кровати, я зевнула и потянулась, а затем встала и прошла в ванную, чтобы совершить свой утренний ритуал: туалет, умывание, чистка зубов, зубная нить.

Выйдя из ванной, я направилась на кухню. Бросив пару замороженных печений с корицей в тостер, я вернулась в гостиную и включила телевизор. Взяв пульт с собой на кухню, положила его на островок и поставила вскипать кофейник. Опершись на стойку, я потерла лицо руками — так и знала, что если засну позже, то встану сегодня уставшая.

Рядом со мной сработал тостер, возвестив появление моих печений, и я схватила бумажную тарелку, быстро бросила их на нее, стараясь не обжечься. Покусывая одно в ожидании своего кофе, я поняла, что что-то не так.

Я еще не просмотрела свой телефон. Зайдя в спальню, я вытащила его из ящика и, включив, положила рядом со своей бумажной тарелкой на кухне.

Засмотревшись на какое-то ток-шоу, которое раньше никогда не видела, я настолько погрузилась в него, что не заметила, что экран моего телефона мигал уже, по крайней мере, минут пять после того, как я сделала себе кофе.

Когда шоу прервалось на рекламу, я выбросила бумажную тарелку и взяла в руки телефон и кофе. Усевшись на диван и поставив кофе на столик, я включила экран телефона.

На нем было только одно входящее сообщение, и я, пожав плечами, отложила телефон, не читая его.

Следующие тридцать минут я провела на диване, попивая кофе и щелкая каналы на телевизоре. Это был мой типичный выходной, когда я сидела дома, ничего не делая. Большинству людей это могло показаться скучным, но возможность сидеть на одном месте и не бегать повсюду являлось для меня хорошим отдыхом.

Встав, чтобы поставить свою чашку в раковину, я увидела, что экран телефона снова замигал. Подняв бровь, я упала на диван и, наконец, открыла свои сообщения.

Оба были от Джекстона. Одно пришло прошлой ночью, а другое — пять минут назад.

ДЖЕКСТОН: Я не хотел напугать вас. Простите, если я это сделал.

Это было ночное сообщение. Присланное этим утром содержало фотографию его грустного лица.

Улыбнувшись, я набрала ответ.

Я: Простите, если произвела впечатление стервозной особы. Просто показалось странным, что вы узнали мою фамилию и номер телефона в первый же день нашей встречи. Без обид?

Положив телефон, я подошла к раковине. Вымыла чашку и налила в нее свежего кофе и, увидев, что экран снова замигал, я поставила чашку на стол и помчалась к дивану.

ДЖЕКСТОН: Абсолютно никаких, мисс Райли. :)

«Он должен перестать называть меня так. Я могу привыкнуть к этому и буду ожидать такого обращения от всех», — подумала я иронично.

Я: Как ваше утро, мистер Джекстон?

ДЖЕКСТОН: Можно просто Джекс. Сейчас лучше.

Я: Хорошо.

Никакого ответа. Он молчал до конца дня, а я все это время бездельничала на диване, будучи счастливой от лентяйничества. Когда он, наконец, ответил, его сообщение содержало просьбу.

ДЖЕКСТОН: Мисс Райли, не могли бы вы отправить мне свою фотографию, пожалуйста.

Приподняв бровь, я ответила не сразу. Это снова стало странным. Я решила побыть остроумной и посмотреть, клюнет ли он на это.

Я: Уверена, что вы можете погуглить.

ДЖЕКСТОН: Это будет уже не то, глупышка.

Прочитав это сообщение, я поняла, что не могла вспомнить, когда моя фотография была нужна кому-то, кроме моей матери, поэтому, поднявшись, я прошла в спальню и встала перед зеркалом в полный рост. На мне была белая майка и черные трусики. Я оглядела свое отражение в зеркале и размышляла, не пересеку ли черту, отправив ему подобную фотографию, но прежде чем передумать, я подняла телефон, сфоткала себя и нажала кнопку «Отправить».

Сказать, что я нервничала из-за его реакции, было преуменьшением. Во всяком случае, я действительно хотела выкинуть телефон в мусорное ведро и больше никогда его не видеть, но мое любопытство не позволило мне этого сделать. Вместо этого я села на кровать и смотрела на свои сообщения, словно женщина, одержимая желанием узнать его мнение.

Но он не отвечал. До конца дня и даже когда я легла спать, экран телефона больше не включался.

Проснувшись на следующее утро, я приняла душ перед работой. Хотела смыть с себя сожаление, что послала ему эту чертову фотографию, но, к сожалению, не могла. Единственное, что я могла сделать, это молиться, чтобы эта фотография не оказалась в сети.

Вытершись, я зашла в свою комнату и выбрала свободную светло-голубую блузку и черные брючки. Надев пару черных носков до лодыжек, я достала из-под кровати светло-голубые туфли с бантиками по бокам от Мэри Джейн и снова повернулась к зеркалу. Быстро проведя руками по волосам, я прошла в гостиную за сумочкой и, заперев дверь, ушла из своей квартиры, не зная, что моя жизнь изменится навсегда.