Глава 38

С наступлением темноты Блэй переоделся в гражданскую одежду. Он надел вторую любимую пару брюк (первая была уничтожена двумя днями ранее самым восхитительным образом) и рождественский зеленый свитер из кашемира, красно–зеленый шелковый шарф и пальто из верблюжьей шерсти, которое ему подарил Бутч в прошлом сезоне.

В последний момент он взял один из своих девятимиллиметровых и пристегнул к поясу. Пистолет не было видно под свитером, и это главное.

Выйдя из гардеробной, он раскинул руки в стороны и покрутился.

– Нормально? Я хорошо выгляжу?

Куин, сидевший на кровати, улыбнулся.

– Иди сюда.

Блэй подошел и понял, что разноцветные глаза ловят каждое его движение… и не обязательно с сексуальным подтекстом, хотя в этом взгляде, как всегда, было тепло. Даже больше...

– Ты красивый, ты знаешь? – сказал Куин, обняв Блэя за талию и уткнувшись подбородком в его живот.

– Ты вгоняешь меня в краску.

– Хорошо. Мне нравится, когда ты краснеешь.

Блэй смог только медленно покачать головой и глупо улыбнуться. На самом деле, за день с его мужчиной что–то произошло. Но он не понимал до конца, что именно. Куин все еще грустил. Это было очевидно. Но в нем появилось какое–то... смирение. Спокойствие в трауре, которого раньше не было.

– По всей видимости, ты, наконец, смог поспать, – предположил Блэй, приглаживая его черно–фиолетовые волосы.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты выглядишь... отдохнувшим.

Куин пожал плечами.

– Думаю, я нашел способ справиться с горем. И я рад, что ты поедешь со мной.

– Все для тебя.

– Я нервничаю.

– В этом нет твоей вины. – Блэй наклонился и коснулся губ своего парня своими. – Но знай, что бы ни случилось, вместе мы справимся.

Они покинули особняк примерно через пятнадцать минут. Уходя, они помахали всем, кто собрался в столовой. Однако не было и речи о том, чтобы они задержались перекусить. Блэй тоже слишком нервничал, чтобы проглотить хоть что–то.

Выйдя из особняка, они дематериализовались по адресу, указанному на водительских правах, которые нашел Ви. Это оказался блочный жилой дом, двухэтажный, секционный, с открытыми лестничными клетками.

– Сюда, налево, – сказал Куин.

Они прошли по краю хорошо расчищенной стоянки, не переставая сканировать глазами местность. Часть машин была припаркована на открытых участках, другие в крытых. Грузовиков не было. Только седаны и внедорожники. В основном «Хонды», «Форды» и «Киа». Никаких минивэнов.

Во всех квартирах горел свет, и жители сновали туда–сюда, выходили из машин и скрывались в квартирах, человеческий рабочий день закончился, а другие виды начинали свое ночное времяпрепровождение.

Куин повел их вверх по лестнице, и они были на полпути, когда хозяйка квартиры в передней правой части здания открыла дверь и вышла. Пальто у нее было застегнуто до самого верха, на плече висела сумочка, одна перчатка сжата в руке, а другая надета. Ей было около двадцати, волнистые волосы распущены по печам, лицо с красивым макияжем. Учитывая время? Наверное, спешит на свидание.

Она взглянула на Куина, побледнела… и нырнула обратно в свою квартиру. Звук закрывающегося замка был громким.

– Черт, – пробормотал Куин. – Дай мне секунду.

Он не стал стучать в дверь, а просто прислонился к ней, нахмурился и закрыл глаза. Затем отступил. Секунду спустя молодая женщина снова вышла, весело улыбнулась им и спустилась по лестнице. Они оба наблюдали, как она пересекла парковку и села в «Соренто».

– Ему лучше ее не динамить. Он ей нравится, – пробормотал Куин.

На этой ноте он повернулся к квартире прямо напротив. Номер на двери 114В.

– Думаю, будет лучше, если именно ты постучишься и поздороваешься, – сказал он. – Предполагая, что она человек, я не хочу ее пугать и не хочу лезть в ее мозг. Я не хочу стирать воспоминания, которые у нее остались.

– Ладно.

Блэй сжал плечо своего супруга, а затем встал прямо напротив дверного глазка. Сжав кулак, он ударил костяшками пальцев по холодной металлической панели.

Ответа не последовало.

Он оглянулся через плечо. Куин обхватил себя руками и смотрел на бетонный пол под своими ботинками. В напряженной тишине дул ветерок, откуда–то доносился запах жареного лука и говяжьего фарша.

Блэй попробовал еще раз.

– Свет горит ...

Дверь открылась.

Женщина с другой стороны словно сошла с фотографии в водительском удостоверении, ростом пять футов шесть дюймов, с темными волосами и темными глазами. Ее кожа была очень бледной, и она выглядела стройнее, чем на фото для документов… или, может быть, она просто выглядела осунувшейся, словно переживала болезнь или боролась за выживание. На ней были синие джинсы и кремовый свитер, и от нее пахло шампунем и зубной пастой.

За ее спиной бесплодная квартира была чистой... кроме спальни вдалеке. Свет освещал кровать в беспорядке, рядом на полу валялись пакеты от разных снэков.

– Я могу вам чем–нибудь помочь?

Ее голос был тихим и немного хриплым. С французским акцентом. И запах был явно человеческим.

– Здравствуйте, – Блэй тепло улыбнулся, но держал губы вместе, чтобы не было видно клыков. – Вы Анна София Лаваль?

– Это я.

В этот момент она посмотрела направо. И увидела Куина.

Ее глаза широко раскрылись, и она прижала руку ко рту. Она заговорила, когда Блэй уже решил, что им придется войти в ее разум и успокоить.

– Ты брат Люка. Правда?

Как только дверь открылась, Куин взглядом охватил каждую черточку женщины и детали квартиры позади нее. А потом она произнесла слова, которые он не мог сразу осознать.

Когда до него дошло, его охватили эмоции.

– Да, – хрипло ответил он. – Я его брат.

Она отступила назад и пригласила их внутрь дрожащей рукой.

– Прошу.

Куин сначала пропустил Блэя, а затем остановился на пороге. Прежде чем последовать за своим парнем, он сунул руку в куртку и удостоверился, что письма и сверток, заклеенный скотчем, при нем.

– Присаживайтесь? – официально сказала женщина, когда дверь за ними захлопнулась.

Диван был единственным местом, где можно было присесть, и они с Блэем подошли ближе, хотя Куину меньше всего хотел попасть в физическую ловушку. Он почувствовал острую потребность бежать… но не скрыться. Он был полон нервной энергией, которую было трудно сдерживать.

– Могу я предложить вам что–нибудь выпить?

Куин прищурился. У нее была царственная поза, несмотря на простенькую одежду и скромное окружение, и он знал, что Лукасу такое нравилось. Но она была человеком; она определенно принадлежала к другому виду.

– Нет, мы в порядке, – сказал он. – Спасибо.

Женщина прошла в небольшую кухню и принесла один из трех стульев, стоявших вокруг столика.

Присев, она положила руки себе на колени.

– Вы пришли сообщить мне, что он мертв, не так ли?

Куин наклонился вперед на кушетке и уперся локтями в колени. Вытерев лицо ладонями, он кивнул.

– Да. Мне жаль.

Когда она закрыла глаза и поникла, Куин почувствовал родство с ней, глубокую, прочную связь, в которой он нашел странное облегчение.

Ему пришлось прокашляться.

– Послушайте, мне кажется неуместным спрашивать об этом, но откуда вы его знаете? Могу я задать этот вопрос?

Она глубоко вздохнула.

– Я не видела его больше трех лет. Это тогда он умер?

Куин думал об ответах. И в конце он сказал:

– Да.

Потому что его брат погиб во время набегов. Это не было ложью. И был ли он действительно готов рассказать ей всю правду?

– Что с ним случилось? – спросила женщина. – Как он ушел?

– По естественной причине.

«Снежное убийство», все зависит от того, кого вы спросите.

– Вы похожи на него. – Она слабо улыбнулась, а затем окинула его взглядом с головы до ног. – И все же вы другой.

– Да. Но я любил его, и он любил меня.

Анна София откашлялась.

– Его было легко любить. Он был хорошим человеком. Я...

– Вот, – сказал Блэй, наклонившись вперед с платком в руке.

Женщина взяла предложенное, и прижала платок к лицу. Она долго молчала. Когда Куин был готов выпрыгнуть из своей кожи, она снова заговорила:

– Мы познакомились, когда я посещала вечерние курсы английской литературы в местном колледже. – Она развернула и снова сложила платок. – Мы учились в одной группе. Курс шел с шести до девяти вечера в течение двенадцати недель.

Это похоже на Лукаса, подумал Куин.

– Люк сидел на задних рядах. Я тоже. У меня не все клеилось в учебе. На удивление, у него тоже. И это странно. Он был гениальным. Он был просто... особенный. – Она смотрела вдаль. – Все началось с приветствия. Потом была улыбка. Он был...

Когда она замолчала, Куин подсказал:

– Он был замечательным парнем.

– Буду честной с вами, – ее глаза сверкнули. – В то время я была замужем.

Наступила минута молчания, как будто она ждала осуждения. Когда Куин просто кивнул, она вздохнула и провела пальцем по монограмме на платке Блэя.

– Я никого не искала. – Анна София покачала головой. – Мы с мужем поженились совсем молодыми. В то время я была сосредоточена на карьере, оставила свою фамилию и была полна решимости добиться успехов в юриспруденции. Бэзил был очень красив и искал себе жену. Как говорится, дни были длинными, годы короткими, с двумя детьми, двумя карьерами. В конце концов, я знала, что у него романы на стороне, и узнала об одном из них, потому что однажды ночью я последовала за ним на «корпоративное мероприятие». – Она изобразила кавычки в воздухе. – Я помню, как сидела в машине и смотрела, как он провожает эту женщину в ресторан. Как ни странно, я знала, что брак распался, потому что ничего не чувствовала. Ничего. Здесь. – Она замолчала, потирая сердце. – У нас двое прекрасных детей. Эль и Терри – лучшее, что нам удалось создать за эти девятнадцать лет вместе. Но я знала, что Бэзил меня больше не любит, если вообще любил когда–то. Я знала, что больше не люблю его, если вообще когда–то любила. Он действительно неплохой человек. Он просто... какой есть… знаю, что это звучит холодно, но я провела слишком много лет в гневе. Но сейчас его нет.