– Он когда–нибудь говорил с тобой о той ночи?

– Он, конечно, сказал, что сожалеет. Но я не знал, что для него это все еще актуально... Ну, он ясно видел в Лэше и лессерах свою версию того, что он когда–то сделал со мной. Наверное, поэтому он был в той мантии. Но я бы не хотел, чтобы он так мучил себя.

Блэй кивнул. А потом сказал:

– Ты вернешься в свой старый дом? Как он просил?

– Не знаю. – Куин нахмурился и покачал головой. – Ну, конечно да. Просто там у меня сорвет крышу. Интересно, как дом выглядит сейчас.

– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– Сейчас слишком близко к рассвету. Ты на дежурстве завтра вечером?

– Да, но уверен, меня кто–нибудь прикроет.

Куин нахмурился.

– Я хочу вернуться к работе. Я спросил Тора. Он сказал, что я должен быть чистым.

– С медицинской точки зрения? А, точно. Мэри.

– Ага.

Блэй не собирался касаться этой темы даже издалека… и как бы он ни хотел поддержать свою половинку, он не возражал против необходимости проверки психического состояния. Но не было причин поднимать эту тему сейчас.

– Чем я могу тебе помочь? – спросил он вместо этого.

– Ты уже помог мне. Своим присутствием. – Куин зевнул так широко, что у него хрустнула челюсть, а затем последовал долгий выдох. – Я внезапно для себя понял, насколько сильно устал.

– Почему бы тебе не поспать?

– Ты устал?

Простые вопросы, простые ответы, повседневные вещи. И, как и за близость, физическую и любую другую, именно за обыденность, нормальность нужно было быть сейчас благодарным, и Куин даже пробормотал что–то о еде: он еще не был готов спуститься к Последней Трапезе, но, возможно, после непродолжительного сна они могли бы заказать что–нибудь из кухни? Или, по крайней мере, Блэю так послышалось.

– Да, конечно, – пробормотал он в ответ. – И давай я слезу с твоего плеча, оно онемеет.

Подняв голову, он поменял положение руки, на которую опирался. Когда он положил ее рядом с Куином, и тот даже не двинулся с места, Блэй вспомнил о тех случаях, когда находил Рэмпа в беспорядке его колыбели, как тот лежал попкой кверху, прижавшись личиком к перекладинам, сунув ручку под животик.

Он взял свою подушку, сунул ее себе под ухо и уставился на Куина.

Его беспокоило то, что спрятал Лукас.

И если Блэй что–то понимал в жизни в Колдвелле, так это то, что в любой момент мог прилететь еще один кирпич. И чаще всего, прямо в голову.