ГЛАВА 27 Всецело его

Я не на седьмом небе. У места, где я нахожусь, нет номера.

В среду за выпивкой Джина заявляет:

— Знаешь, у тебя до сих пор есть подруги. Ты не можешь проводить время только со своим новым бойфрендом без какого-то наказания за то, что пренебрегаешь нами.

— Договорились! Выпивка за мой счет, — заверяю я.

Поэтому мои подруги пьют, болтают и пытаются вытянуть из меня какую-то информацию. Но я молчу. Нет слов, чтобы объяснить, что происходит между мной и Сентом. Нет номера неба, нет слов… Только он, я и его клеймо на мне.

***

Вечерами, если он работает допоздна или у меня крайний срок сдачи, и я не могу прийти, мы разговариваем по телефону около двух часов.

Иногда мы просто переписываемся, как в последний раз.

«Думаю о тебе :( »

«Могу как-то помочь?»

«Приходи ко мне»

«Сейчас час ночи»

«Открой дверь»

Девочки хотят узнать подробности моих первых официальных отношений. Я встречаюсь с ними в понедельник. Во вторник Сент вылетает в Нью-Йорк по делам, и у меня еще одно собеседование в «Трибьюн». Это действует на нервы.

***

Во вторник после работы я понимаю, что потеряла свой кулон буквой «Р». Я рыскаю по комнате как сумасшедшая, я рыскаю по комнате Джины, даже добираюсь до пылесборника. Кулон мне подарила мама на мой пятнадцатый день рождения, и это единственная золотая ценность, которой я владею.

— О боже, я не смогу сказать маме, что потеряла его, — говорю я Джине. Кулона нет в офисе. Нет ни в одной из моих сумок.

На следующий день я получаю посылку.

Внутри коробка и записка.

«Команда нашла это на «Игрушке». Он выглядел очень одиноко. М.»

Я открываю коробку и достаю цепочку с кулоном с буквой «Р» и идентичной буквой М.

Я звоню Сенту на мобильный.

Когда он наконец отвечает, мое сердце превращается в расплавленное месиво.

— К моему кулону приклеился «хвостик», — притворно ворча, говорю ему.

— Точно, — хихикает он.

— А что такое «M»? — Хотя от моей широкой улыбки болят щеки, я заставляю себя казаться искренне смущенной, пока провожу кончиками пальцев по гладким линиям буквы «М». — Миллионер? Магнат? Мачо?

Он смеется.

Я получаю кайф, слушая этот глубокий редкий звук.

— Детка, — хмыкает он с насмешливым разочарованием. — Буква «М» означает «Малкольм».

— Ого! Тебя? Малкольм? — поддразниваю я. — Как же я рада, что все прояснилось.

— Верно, — довольно мурлычет он, и через мгновение его голос тоже становится смертельно серьезным. — Она также расшифровывается как «моя».

Не факт, что он слышит, как у меня перехватывает дыхание. В горле словно застрял комок, и я надеюсь, что по телефону это незаметно. Этот мужчина и без того достаточно самоуверен. Поэтому, будто ничего сверхъестественного не произошло, как будто я получаю тысячу подарков каждый день, я говорю:

— Хорошо. Постараюсь не потерять кулон на яхте моего парня.

— Теряй, сколько хочешь. Дубликат будет сделан очень быстро.

Хотя он произносит это как предупреждение, я слышу улыбку в его голосе. Заметив, что Сэнди, сидящая в соседней кабинке, смотрит на меня с широкой глуповатой улыбкой, я слегка прикрываю динамик ладонью и поворачиваюсь на стуле к ней спиной.

— Спасибо... Малкольм. — Между нами повисает уютная тишина. Удобная тишина, а не та, которую никто не понимает, как заполнить. Я снова тихонько поглаживаю букву М, закрыв глаза.

— Я думаю о тебе, Рейчел, — говорит он.

— Я тоже думаю о тебе, — нежным голосом признаюсь я.

Я не знаю, что в нем такого. Связано ли его влияние на меня с редкой способностью выворачивать меня наизнанку одним взглядом, словом, действием, или это происходит потому, что я никогда не жила так, ни в подростковом возрасте, ни до недавних пор?

Я даже не предполагала, что можно чувствовать такую восхитительную близость, находясь за много миль друг от друга, не слышать ничего, кроме голосов друг друга, просто держа трубку. Я представляю, как он сидит за своим столом, самоуверенно откинувшись на спинку стула, с одной из своих улыбок на лице — его губы слегка изогнуты, что это едва ли можно назвать улыбкой, однако это она. Я согреваюсь изнутри, прижимая телефон ближе к себе, и мы еще немного разговариваем. Я расспрашиваю его о Нью-Йорке и рассказываю, как отчаянно искала свой кулон. Еще говорю, что «Р» теперь идеально отполирована. Наверняка это дело рук ювелиров, который делали идентичную «М».

Буквы обновленные, как и мы. Он и я.

Закончив разговор, я иду в уборную. Достаю цепочку из коробки, затем откидываю волосы в сторону, чтобы обнажить горло. Сначала я нанизываю букву «Р» на цепочку, а потом осторожно вынимаю букву М из коробки. Когда буква М встает на место между моими ключицами вместе с «Р», я тяжело вдыхаю. Кажется, что он снова целует это место. Постоянно.

Снова распустив волосы, я смотрю на девушку в зеркале. Она не выглядит потерянной. Это уверенная и немного раскрасневшаяся особа, немного запыхавшаяся, но очень счастливая. На ее шее блестящие, новенькие парные кулоны. А в ее серых, которые кажутся серебряными, глазах можно увидеть блеск, способный конкурировать с золотом на ее шее. Наверняка сейчас она думает, что «Р» и «M» никогда не выглядели так чертовски хорошо вместе.

***

В четверг у меня собеседование в «Уайред», поэтому я немного опоздала в «Эдж». Интервью прошло не очень. В компании всегда есть кто-то, кто знает Сента, дружит с ним или даже ненавидит, и они не хотят, чтобы его печально известная девушка мелькала в их отделе.

Судя по всему, они предпочитают, чтобы новости выходили из их редакций, а не сидели в них.

***

Выходные мы проводим вместе, как и мечтали. В пятницу Джина предлагает зависнуть у Уинн в субботу и воскресенье, потому как насобирала целый комплект визажиста (спасибо бесплатным образцам, которые она получает на работе), а Уинн согласилась стать ее подопытным кроликом, потому что ее бойфренд, Эммет, навещает свою семью. Поэтому я приглашаю Грешника к себе.

Я просыпаюсь с ним две ночи подряд, во вторую с небольшими отметинами на теле в местах, которым он уделял особое внимание. Я ничего не имею против бессонных ночей, потому что моя кровать и я никогда не знавали времен лучше.

— Боже, уже утро? — стону я, все еще отказываясь двигаться.

Он исчезает в ванной, а я натягиваю простыни обратно до подбородка. Интересно, я сполоснула за собой раковину или оставила ее грязной? Вспоминаю шикарную квартиру Грешника, такую прекрасно обустроенную, и немного волнуюсь о том, что он может подумать о девчачьем хаосе у меня дома.

Потом я понимаю, что если везде грязно, то он уже видел это вчера. Расслабившись в постели, я слышу, как он включает мой душ. Поднимается он гораздо раньше меня. Как правило, он добирается до «М4» раньше сотрудников. Я еще не опаздываю на работу, поэтому, когда он выходит с одним из моих полотенец, висящих низко на его бедрах, я продолжаю нежиться в постели.

Я наблюдаю, как он просовывает руки в рукава рубашки, а затем застегивает пуговицы уверенными, легкими движениями пальцев.

— Уже готов, — уныло бормочу я.

— А ты? — Его брови насмешливо приподнимаются, а в глазах появляется дьявольский огонек. — Чувствую, что ты готова кончить. Снова.

— Малкольм! –– Этот мужчина невозможен. — Я как размазня, но посмотри на себя. Похоже, ты готов сразиться с драконом. Ты выжал из меня все соки. Мне нечего делать в «М4». Зачем? Там работать? Только представь, что подумают твои инвесторы, если ты наймешь свою девушку.

— Они приклоняются передо мной, поэтому верят в мои решения. Скажу им, что ты богиня слова, и они поверят.

— Нет. То есть, да, я молодец, но нет, я не собираюсь работать на тебя.

Он смотрит на меня с нескрываемым восторгом.

— А ты самоуверенная, да?

— Я? Самоуверенная? Малкольм Кайл Престон Логан Сент... ты вообще понял, что хвастался тем, как тебя почитают?

— Нет, Рейчел, — надменно мурлычет он, застегивая свой дизайнерский ремень, — я был слишком занят, наблюдая за тем, как ты меня рассматриваешь.

Он садится на край кровати, отодвигает мои кулоны «Р» и «M», затем наклоняет свою темную голову. Его горячие губы оказываются на месте кулонов.

Превратившись в кашу, я обнимаю его за плечи и говорю ему на ухо:

— Мне очень, очень нравится то, что ты делаешь со мной, Грех.

Он целует меня в подбородок, а затем удовлетворенно переходит на губы.

— Не так сильно, как мне нравится делать это с тобой. — Его голос хрипит.

Он встает и тянется к галстуку, который я сняла с него и оставила на тумбочке.

— Я не буду давить на тебя. Это последний раз, когда я открыто предлагаю. Подумай над ответом столько, сколько нужно, Рейчел. Должность в «Интерфесе» тебя ждет.

Учитывая, что действительно сложно получить приглашение на работу, главным образом из-за наших с ним отношений, его слова вызывают мозговой оргазм — столь необходимое облегчение на этом фронте.

— Я искренне благодарна тебе за это, Сент. Но пресса уже устроила пикник со мной в качестве основного блюда. Мне не добиться уважения, если работу я получу благодаря парню.

— Ты получишь работу за свои навыки, потому что мне нужны лучшие. Я знаю, чего хочу. Пошли ко мне в «Интефейс»?

Он завязывает галстук и надевает пиджак, смотря на меня с ожиданием.

— Я бы хотела, — тихо отвечаю я, — но нет. Работу и личную жизнь нам лучше не совмещать.

Он ждет мгновение, не говоря ни слова, а затем настаивает:

— Позволь мне сделать несколько звонков для тебя, малышка.

— Грех! — я смеюсь, потом прихожу в себя. Мое сердце сейчас вот-вот взорвется. — Спасибо. Но я должна быть уверена, что меня нанимают по правильным причинам.

— Так и будет.

— По твоему звонку меня бы наняли, будь я уткой!

— Господи, какая же ты упрямая, Ливингстон.

— Ты еще хуже, Сент.

Когда он наконец понимающе кивает, мне кажется, что люблю его чуть больше, чем секунду назад. Он привык добиваться своего, поэтому ему нелегко смириться с моим решением. Он обладает властью, но пользуется ей осторожно, потому что уважает мое желание оставаться независимой. Это о многом говорит.