Глава 6

Завхоз Иван сказал правду: на уроках в Школе Утерянных Знаний не заскучаешь: они были очень интересными. И все же некоторые из них были очень трудными. Одним из таких трудных уроков был урок самого директора. Николай Михайлович учил, как управлять стиломенсом. Во время своего урока Мерлик был весьма строг и позволял себе кричать на учеников.
– Ну и что вы машете стиломенсом впустую, Сапронов? – накинулся он на Рона. – А мысли ваши где? Мысли ваши где, позвольте спросить? Одна мыслишка там, другая вообще непонятно где… Вместе собраться, похоже, они у вас не могут. И как вы сформируете мыслеформу? И как вы будете управлять стиломенсом, если нет мыслеформы? Как, я вас спрашиваю, как? Ланькина!
Худенькая девочка из Яркласса Света Ланькина робко подошла к директору.
– Направьте свой стиломенс на меня, – сказал Мерлик, – и пожелайте мне чего-нибудь… э-э-э… необычного.
Ланькина направила свой стиломенс в грудь Николая Михайловича. В руках у директора оказался букет тюльпанов.
– Неплохо, – сказал Мерлик и направил свой стиломенс на Свету.
Волосы у девочки стали фиолетовыми.
– Запомните, – сказал Николай Михайлович, – дело не столько в стиломенсе, сколько в голове, в голове и в душе. Соберите воедино свою волю, тренируйте чувства, создавайте в своем разуме мыслеформу. Вы должны почувствовать мыслеформу, она должна проситься наружу из вашей головы. И только тогда вы можете орудовать стиломенсом, только тогда вы свершите все, что задумали.
Когда урок заканчивался, Мерлик вновь становился таким же, как всегда, – добродушным и немного чудаковатым.
А вот урок фитологии у старенькой преподавательницы Валентины Степановны Тычинки протекал совсем по-другому. И был он не в классе, а в саду или в лесу. Интересно было собирать растения, узнавать сборы, готовить целебные настои. Еще изучали в Школе Утерянных Знаний историю. Кому-то этот предмет нравился, кому-то не очень: все же надо было запоминать даты. Вел этот предмет низенький черноволосый старичок Абрам Исаевич Эрр. 
Но самым трудным предметом была все же литология – наука о камнях и минералах. Попробуй-ка запомни все эти камешки и свойства каждого из них! Лишь Света Ланькина всегда могла ответить без запинки. А учила этой науке Рита Шипова. В черном костюме, с каким-то каменным выражением лица, будто и само лицо ее сделано из камня, видели ее в классе. Ложь она распознавала сразу. Однажды Никита с Роном были в ангаре, загляделись на летомобили и, конечно, опоздали на урок. Они даже не успели придумать ничего правдоподобного. Рита Сергеевна взяла со стола маленький черный камешек, коснулась им сначала головы Никиты, затем головы Рона.
– В ангаре были, – сказала Рита Сергеевна, недобро усмехаясь. – Будто не знаете, что первогодкам нельзя туда ходить. Вы не останетесь без наказания. А камень вот этот называется гагат. Обман он распознает мгновенно, так что лгать мне даже и не пытайтесь.
– Все преподаватели здесь отличные, – сказал Рон, протирая очередной камешек, – вот только Шипова… Да, у нее есть гагат, распознающий ложь, и поэтому она считает себя всесильной.
– А если рассудить, – сказал Никита задумчиво, – то и мы виноваты: мы же знали, что нам туда нельзя.
– А то я не понимаю, – буркнул Рон неохотно, – что к летомобилям допускают лишь на третьем году обучения…
– А вы, я вижу, уже схлопотали наказание, – весело сказал директор Николай Мерлик, только что вошедший в класс литологии. – Вы уж не будьте так строги, Рита Сергеевна. В их возрасте многие не очень дружат с дисциплиной, как в нашей школе, так и в обычной. А я к вам, Рита Сергеевна, с небольшой просьбой, как говорится, не в службу, а в дружбу.
Директор вынул из своего кармана два небольших серебряных колечка с пурпурным, едва заметным камешком. Серебро на колечках было потемневшее.
– Их можно почистить, Рита Сергеевна?
– Клавдин и Сапронов, вы свободны! – прикрикнула преподавательница литологии на ребят, и те сразу выбежали вон из ненавистного класса.
– Николай Михайлович, это будет трудно, очень трудно. Почему вы не показали их мне раньше?
– Стыдно признаться, но я просто о них забыл, – ответил директор.